Александр Калмыков - Спасатель 2 (СИ)

Да, конечно, отвага и предприимчивость торгового люда достойна восхищения. Но когда они делают получение прибыли целью своей жизни, то результат получается ужасающим. Еще лет двести назад Томас Даннинг сказал о предпринимателе: “При 100 процентах прибыли он попирает все человеческие законы, а при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы.” Нашим уважаемым новгородцам с их жаждой наживы тоже было все равно, на кого совершать набеги - на шведов, татар, или же на русские княжества. Главное, чтобы добыча была достойной, а самой дорогой добычей обычно были пленные. Когда новгородским ушкуйникам удавалось взять в полон своих соплеменников, то они без стеснения продавали их в рабство в Орду. Да и особого патриотизма за торговыми Новгородом и Псковом обычно не наблюдалось. Там всегда существовала немецкая, а позже литовская партия, которые ради торговых интересов готовы были переметнуться на сторону противника.

Что же касается народоправства, то всеми делами в Новгороде заправляли несколько десятков вятших боярских и купеческих семейств. Именно они, де-факто, и обладали правом слова, то есть, законодательной инициативы, а черному люду лишь предоставлялась возможность проголосовать за или против предложения. Разумеется, новгородская верхушка, как и любой другой олигархат, не была единой. Интересы олигархов зачастую сталкивались, и они образовывали партии, при этом бессовестно манипулируя электоратом. Та партия, что привлекала к себе больше сторонников, и выигрывала. Иногда путем голосования на вече, а иногда в ходе вооруженных столкновений. Сейчас уже нельзя сказать, трансформировалась бы со временем новгородская республика в монархию. Но, к примеру, в итальянских республиках к власти часто приходили авантюристы или олигархи, основывающие герцогские династии.

Так что брать пример с Новгорода мы не будем, и пока оставим у власти в Городце княжескую династию.

***

Хоть мы и не спешили, но через неделю пути все же добрались до Волги, в том месте, где она, сливаясь с Окой, становилась настоящей полноводной великой рекой.

К Нижнему Новгороду я подъезжал с некоторым душевным трепетом, мысля о нем как о будущем центре восточной Руси. Да и не только Руси. Отсюда наше княжества будет расширяться и на юг, в сторону мордовских племен, и на северо-восток, в земли марийцев. Ну и, конечно, на восток, до самой границы с Волжской Булгарией, а то и дальше. Булгарам “посчастливилось” первыми испытать на себе последствия разрушительного симбиоза с татарами, и они от этой малополезной встречи еще не оправились.

Но это все в будущем, а пока, увы, городишко представлял собой лишь пустой каркас грядущего величия. Из оборонительных сооружений наличествовали только валы, причем, не особо крутые, и невысокие стены. Ну ладно, хоть не тын. А нет, ошибся. С одной стороны укрепления действительно торчал зубастый частокол, тут стены еще возвести не успели. М-да, много нам тут еще предстоит сделать. Однако, задел на будущее уже имеется. Периметр вала навскидку, не меньше версты, и он огораживает вполне приличный участок, на котором могут найти убежище все окрестные жители вместе со своими стадами.

Еще за версту от города нас встретил местный воевода Твердислав. На вид настоящий богатырь - хоть и среднего росточка, но зато с широченными плечами и такой же массивной головой, на которую не всякий шлем налезет. Его я мысленно окрестил Твердолобом.

По договору с Ярославом нижегородский наместник обязан был крепость не разорять и передать ее в целости, вместе со всеми домишками и строениями. Мы же со своей стороны обязались не принуждать посадский и сельский люд оставаться под рукой Ярика и не чинить препятствий, ежели те пожелают отъехать. Желающих, впрочем, не особо то и наблюдалось. Люди только обстроились, целину распахали, мастерские открыли, с чего вдруг уезжать. Земли тут, конечно, не черные, как на юге, но урожай всяко лучше, чем во владимирских лесах, а уж торговых гостей мимо проплывает не меньше чем в Новгороде. А что степь рядом, так вот он - повелитель степей, славный наш князь Ярослав Великий, что с измальства одолел неисчислимые полчища агарян. Что же будет, когда княжич в полную силу войдет?

Прозондировав настроения селян и мастеровых, и уверившись, что все желают идти в подданство нашего князя, я с оптимизмом принялся за уговоры гридней, умасливая их оставить старую службу и перейти к нам. Но, сколько бы серебряных гор я им не сулил, почти никто из витязей поменять хозяина не согласился. Надо признать, резоны для подобного решения имелись, и вполне веские. В Великом княжестве Владимирском почти вся прежняя знать сложила головы в недавних боях, и боярские имения должны вскорости поменять хозяев. Да и простым кметям князь обещался выделить вотчины, хотя и маленькие. Именно со времен монгольского нашествия, после огромных потерь среди русских воинов, дружинники поднимаются в цене, и князья, чтобы удержать их, начинают раздавать имения даже рядовым гридням. Конечно, в нашем не менее великом княжестве ситуация сложилась аналогичная, и прежнее боярство большей частью истреблено. Но владимирцы больше доверят своему природному князю. Да и слушок уже пошел, что Ярик хотя гривен для своих оружников не жалеет, но на имения весьма прижимист, и раздавать села военному люду не спешит.

Ну и ладно, утешил я себя. Не хотят идти на службу к Ярику, зато сэкономим. И нечего тут кручиниться. День и без того выдался суетным. Если дружина спокойно осталась ночевать в поле, дожидаясь, пока не освободятся казармы, то прибывших крестьян следовало разместить где-то на постой, накормить да в бане отмыть. Все проблемы были, в общем, легко решаемы, но с последним пунктом вышел небольшой казус. Местные дружинники - все больше неженатые парни, увидев, что среди пришлого народа много юных девок, вдруг пожелали попариться в мыльне непременно сегодня же.

Желание, в общем-то, вполне естественное, и по меркам этого времени, абсолютно невинное. Все равно, как если веке в двадцатом сходить на общественный пляж поглазеть на девушек в бикини. Но епископ Ефросин, прибывший в Нижний, чтоб наставить новую паству на путь истинный, намерениям владимирцев воспротивился, грудью став на защиту морали:

- Князь Ярослав назнаменовал, чтобы в его княжестве отроковицы в банях вместе с парнями не парились! - Голос архиерея, поднаторевшего в проповедях, заглушал гомон гриднй, заставляя всех замолкнуть. - Сие дозволенно лишь законно венчанным супругам!

Этот указ, изданный, естественно, с моей подачи, православным иерархам пришелся по душе. Мало того, что он помогал искоренить старые языческие обычаи, так еще и намекал, что даже в самых отдаленных весях люди должны не просто играть свадьбы, а сочетаться законным браком в церкви, тем самым увеличивая доход клира.