Николай Бесфамильный - Анархист (СИ)

- Слышь, старье! - окликнул его охранник. - Плати, или вали нахуй! Нечего в дверях стоять!

Леший зыркнул на него. Увидев молодое лицо, тот оторопел.

- Ты че это... Как это? - спросил он, но анархист его уже не слышал. Леший вышел из бара - дешевого кабака, как он сам счел.

Снова тот же коридор, снова тот же герой-музыкант. События слились в один поток воды, которая текла глубоко под землёй; которую наливали богачам в большие стаканы; которую хотели бы выпить нищие... Вся наша жизнь - повтор; фильм, каковой пересматриваем сотню тысяч раз, пытаясь уловить хоть одну новую деталь, момент, что принесёт радость. Но не находим.

Леший уловил ноты песни, что пел в тоннеле Гудрон. Сейчас же голосили без голоса, без какоголибо чувства, ритмичности...

Всё начинается как правило

Спокойно и прилично;

И все друг другу рады,

Вроде нечего делить...

Но рано или поздно,

Исчерпав запас «Столичной».

Все люди озвереют

Вновь придётся кровь пролить!

Зачем, скажи, зачем?

Точить ножи, искать проблем?..

Певец - лысый, низкого роста с рассеченным лицом, жилистый «корефан», заметя недовольный взгляд Лешего прекратил петь. Переглянулся с двумя остальными, оставив короткоствольный обрез на своём месте, поднялся. После - направился к анархисту.

- Владимирский централ, ветер северный... - напел он. - Ты че так зырил, старик? Печени жалко?

- Хуево поешь, вот и зырил, - прямо ответил Леший. - У тебя голос по природе херовый. Высокие тона не тянешь.

Коротышка порозовел, словно сейчас был готов ударить анархиста. Двое, сидящих у костра заволновались, указывая на седого пальцем.

- За базаром следи, а не то я тя уебу, понял? - буквально проверещал коротышка, отчего знакомые поднялись со своих мест.

- У-тю-тю! - издевался Леший, - Пискля, тебя случайно не так зовут?

К тому времени перед ним, буквально в двух шагах, образовывая криминальный полукруг, стояли знакомые коротышки. Два блондина, один на две головы выше его, второй - на голову.

- Проблемы?

- У него голос хуевый, - честно ответил Леший. - Кто так поёт?

Драке не дал разгореться вовремя подошедший пахан. Уважаемый во всех смыслах, тот стоял рядом с Гудроном, у которого за спиной висел автомат.

- Ежи, эта сука меня обзывает! Дай я ему въеду!

Тот кого назвали Ежи с ухмылкой глянул на коротышку. На теле пахана не было надето практически ничего, кроме чёрных штанов и плаща, едва прикрывавшего его отращенное пузо.

- Слыш, Выкса, свои обязанности знаешь? - тот качнул головой, два блондина-качка перекинулись взглядами, - Ну так иди, не отсвечивай.

Коротышка позорно пошёл, сел на своё место. Братья из ларца последовали за ним, дружно, словно ходили по струнке.

- Ты пацан, значит из новоприбывших... - протянул Ежи. - Ты после дела, зайди ко мне, я те плату выгодную заплачу, - Леший кивнул головой, то ли от испуга, то ли от напора жирдяя, то ли от растерянности. - Ну, хорошо это. Слушайся Гудрона.

Он подмигнул анархисту, после - ушел, завернув за поворот. Леший подошел к Гудрону.

- Сексом занимались че ли? Что такой счастливый?

- Тут это... - протянул он, как обычно в своём стиле. - Сделка тусуется с Дубровкой... Не для лишних ушей, короче.

Гудрон кивком указал в сторону коротышки и однояйцевых.

- Ага, понял. Дай угадаю, на Третьяковке?

- Ну да, после того как её окончательно затопило, там пруд образовался... Короче, идеально, чтобы рыбу кормить, хе-хе.

- Сколько идти?

- Полчаса, час... - говорил Гудрон, идя вперёд, к очередному посту. Леший шёл рядом с ним. - В зависимости от того, как быстро портянки сотрутся.

Леший не понял последней фразы челнока. Похоже, на станции были все ему знакомы; даже постовые, которые открывали очередной гермозатвор.

Вновь надели противогазы, вновь поднимались по не работающему эскалатору.

«Как только выйдем - все спрошу у него, все... - решил для себя Леший. - Это не ограничится калашом...»

Худых, хилых никогда не ставили защищать входы и выходы на поверхность. На всех станциях, где был Леший, он ни разу не видел немощных охранников. Подобных ставили охранять открытые входы, там, где полно народа.

На поверхности Китай-Город выглядел точно таким же - улицы, заставленные домами, музеями; площадь, где очень-очень давно проводились ярмарки, всякие конкурсы; мосты, по которым ездили совершенно недавно автомобили... Это все погибло в какие-то двадцать лет. Хуже руки человечества не может быть ничто.

Поднялись, вновь опустились.

- Тут раньше стройка была, хотели то ли магазин построить, то ли кольцо второе... Хер их знает. - проговорил Гудрон.

- Откуда у тебя калаш взялся? - спросил его анархист.

- От верблюда, - вполне конкретно ответил челнок. - Мало того, я его купил с прицепом. В рюкзаке валяется.

- Херасе... - протянул Леший. - Ты богатый что ли?

- Лучше один раз недотрахать, чем дважды перетрахать.

- Это все охеренно, конечно, но зах те калаш с оптикой? Сделки щас должны проходить аки масло.

- В том то и дело... Не все и не всегда. - вздохнул Гудрон.

- В девяностые играем?

Гудрон смутно посмотрел на анархиста сквозь не запотевшее стекло противогаза.

- Мы в девяностых не жили, не нам и судить.

- Те лет сколько?

- А мне восемнадцать дважды. Я всегда молодой.

- И вечно пьяный.

- Это ты верно подметил, Леший, - ответил Гудрон. - Слушай, я тебе нычку оставил в вентиляции, там на Китае. Если один вернешься - помяни.

- Ты кони решил двинуть? - всерьёз спросил анархист.

- Всяко благо. Ты меня тогда своим пением спас от херни, может чо угодно сложится. Ты, я смотрю, жопой аномалии притягиваешь? Фиг ли ты стоял возле Тургена, у памятника, и зырил, словно смешариков увидел?

- Да... Прошлое привиделось.

-...Я думал ты ебу дал, а ты мультики смотришь, - продолжал Гудрон. - И седой ты явно не с рождения...

- Че ты хочешь, мать твою? - не выдержал Леший.

- Да не, ниче. - улыбчиво проговорил челнок. - Седовласка!

- Ты явно сексом занимался, - сделал вывод Леший. - Или тебе предложили бабки, от которых тебя прет.

Гудрон замолк. Леший не понимал его: настроение челнока менялось от случая к случаю, практически мгновенно.

- Значится... Река впереди, идем по мосту. Держаться вместе, если че увидишь - говори, не стой как чучело.

- Понял я. - буркнул Леший.

Впереди, за туманом, ярко мелькнул уцелевший купол храма. Гудрон отвлекся, после выставил назад руку.

- Видишь, под куполом? - он указал на верхушку храма, - Туда много людей утащили: плохих, хороших... Там демоны - эдакие мутировавшие вороны, хе-хе.

Леший пригляделся. Видно вообще ничего не было, лишь крохотные точки постоянно покачивались на кровле крыши.

Челнок был не простым. Каждая деталь характера, каждое произнесённое им слово... Леший понимал, что он не из бандитов, не из тех, кто бьёт лицо из-за шутки. Каждый из нас в меру испорчен, и мера эта меняется в зависимости от обстоятельств.