Николай Бесфамильный - Анархист (СИ)

- Окей. - ответил постовой, что стоял ближе всех к недочеловеку.

«Чем ближе приближаюсь к столице, тем кордоны становятся многочисленнее... - подумал Леший, заметив численность анархистов с Водного стадиона. - Сильнее, опаснее. Хрена-с-два, Ганза нас не получит...»

Колонны были расписаны под тот же манер, что и на Речном. Одни нехорошие слова. Вот родится ребёнок, и первым его словом станет жаргонизм из трёх букв.

«Папа, папа, а что такое...?» - подумал Леший, представляя ситуацию. Усмехнулся. Вот, что значит вседозволенность. В отличии от Речного, кордоны были действительно усилены, но на станции творился бардак. Бомжи - те люди, которые не могли заработать на жизнь самостоятельно, валялись, сжавшись от холода, около колонн; костры были разведены рядом с палатками, около каждого сидели тройками анархисты и что-то важно обсуждали. Леший подошёл ближе и оперся на колонну.

- ... Метро бы давно сгнило, если бы не люди. Жить без нас, тут было невозможно. Кто откачивал воду? Кто крыс прогонял? А?

- Крыс и жрать можно, хы-хы... - пробубнил амбал, сидящий возле хрупкого на вид, человека в очках. - Я вот, че думаю. Человечье мясо, какое оно на вкус?

На секунду повисло молчание. Шутку понял лишь один бородач, сидящий напротив амбала.

- Белковое, какое ещё? Слышал, возле Трубной каннибалы завелись. Всякий попаданец исчезал бесследно. Лишь кровью на стене нарисовано: « КЛОУ..БЕРЕГИСЬ!».

- Не верю я во все эти сказки... - проговорил человек, поправив очки. - Да, в процессе деградации, возможно, что люди, жившие на Трубной стали каннибалами...

- Проф, иди в задницу со своими умными словами. Мы тут люди простые понял? Не надо нам уши заливать. Чётко и по делу, понял? - договорив, амбал хлопнул человека по плечу.

«Ну-ну, - подумал Леший, но вслух не решился произнести. - Единственный недалекий тут - ты...»

Смотря на человека, на его разговор, поведение формируется подсознательно решение с кем «дружить», с кем нет. Из собравшейся компании можно было выделить только одного быдлочеловека. Амбал был одет в камуфляж. Откуда он только взял его? Или... догадки о том, что воры есть и будут на станциях, не покидали Лешего.

- Слышали про Изумрудный?

- Это то место, откуда люди не возвращаются? - спросил профессор. Леший заметил, как в большую палатку заносят на носилках труп недочеловека.

- Да, оно самое, - говорил усатый. - Там, говорят, никого нет. Трупы одни, чьи тела замурованы. Все метро тешит себя легендами, а на самом деле ничего нет.

- Не уверен, - отрицал профессор. - В МГУ, под зданием, был бункер. Я лично видел его зелёные двери, - он поправил сползающие очки. - Даже в Менделеевском, что на станции Новослободской, были огромные подвалы. И вели они в метро.

- Ну, я согласен с профом! - перебил его амбал. - Сидят там, в своём Изумрудном, чифирь гонят и хлебом закусывают...

- Раз зашел разговор о сказках, то о Невидимых Наблюдателях нельзя не рассказать. - продолжал профессор, - Говорят, что где-то есть люди, которые могут силой мысли прочесть и изучить человека вдоль и поперёк. Они видят все метро, каждый наш поступок. И платят тем же. За добро - получай добро, а за зло - вдвойне насчитывают. Сказка конечно, но все же.

- Ну да, тоже слышал, - проговорил амбал. - Да, если разобраться: какого нах, им тут делать, следить как кто срет? Если бы они были - в метро царил порядок и вседозволенность, хы-хы!

- Не надо о Наблюдателях. У Ганзы, караванщики трепались о них перед тем, как отчалить. Ну, договорились на Фрунзенскую ехать, а там же Красные, досмотры, все дела. Каравана тогда два дня не было, не дошёл он. Весь тоннель прямой, никаких задержек между Парком Культуры и Фрунзенской не было, да быть не должно. Обыскали и Красные, и Ганза... Нет их. Красные шумиху подняли, мол, не заплатим товаром, пока караван не доставите, все дела. Ганза тоже на нервах, запасы, ведь, не бесконечные. Решили новый отправить. А те, как до середины тоннеля доехали - видят, дрезина стоит, лишь керосинка качается так, из стороны в сторону. Ни людей, ни мутантов нет, и все цело. Лишь холодом могильным поддувало. - закончил бородач и почесал затылок.

На мгновенье абсолютно на всей станции наступила тишина. Леший заметил, как на него, украдкой, посматривает молодой парень, сидящий у другого костра, в углу.

- Ты чего жмешься к колонне? - отвлёк его бородач. - Садись, рассказывай, откуда пришёл. Меня Секун зовут, этот, - указал на амбала, - Герон, а тот что в очках...

Он не успел договорить. Недалеко громко цокнуло. Из прохода, где, видимо, располагался транзит, вылетел человек. Сначала он заглянул в кабинет местного коменданта, после - направился к костру.

- Прибыл караван, надо два сопровождающих. Кто пойдёт?

Зал молчал. Каждому не хотелось поднимать свою задницу и идти куда-то. Леший первый согласился.

- Новенький? Я тебя на станции раньше не видел.

- Я все равно на Гуляй-Поле иду, мне все равно с кем и когда.

- Вот и хорошо, - ответил человек. - Кто второй?

Вторым был амбал Герон.

- Ладно. Проф, Секун, мне одному челноку надо кое-что передать. Так что, повалю я шарами в сторону столицы.

- Ну, удачи. - ответил Секун. Профессор его поддержал.

- Идите к каравану, там Жека и Серый заждались уже. - ответил человек, и подойдя к профессору, шепнул на ухо пару слов. Тот мгновенно вскочил на ноги и не став объяснять ничего Секуну, быстрым шагом проследовал в большую палатку.

Леший не стал долго рассматривать станцию. Бомжи, мухи, костры, разговоры... Идиллия. Анархист прошёл вслед за амбалом. Разговаривать с ним ему не хотелось. Но пришлось. У поворота к транзиту двое людей в наглую приставали к девушке, а та, в общем-то была не против.

- Что смотришь? - не оборачиваясь, бросил Герон. - Секса давно не было, порнухи захотелось?

- Да нет, - ответил Леший. - У меня рука есть.

- Ну, а хер ли глазеешь тогда? Беременеть хотят, не видишь. Проходить, ничего не замечая - вот она, анархия.

- Ага, все трое, - съехидничал Леший. - В жопу такую анархию. По любви должно быть все.

- Слышь, у тя кличка не Проповедник случайно? - спросил амбал. - А то был один такой, теперь гниет на Соколе.

Леший не ответил. Зачем спорить с человеком, если он - тупой? Герон отошёл к караванщикам, а анархист от чего-то вспомнил своё прошлое.

Летом, одиннадцатого года, он увидел компанию во дворе. Явно выпившие, они кидались семечками в прохожих и вот, одна девушка, проходящая мимо них, обернулась. Она не прошла мимо. Она сделала им замечание. Он помнил, что произошло дальше. И прошёл мимо, ничего не сделав.

В семье на него никогда не обращали внимания, ведь он родился нежеланным ребёнком, выкидышем в ванной. Отец всегда бухал, но никогда не бил ни его, ни мать. Только учил жизни бесполезными философскими советами. Мать никогда не разговаривала с семьёй. Лишь иногда, она говорила за ужином. Какого жить так? Скажи любому - да хрень, это, помрет - переживешь.