Екатерина Бердичева - Скошенная трава [СИ]

— Спасибо, дорогие мои, но после шести я не кушаю. Диета. — И, просунув руку под драконью лапу, она пошла в танцевальный зал.

Скоро туда же потянулись и остальные гости. Кормилица и молодая Королева с Анджелин ушли в опочивальню, но бал только разгорался и набирал обороты. Под забойную музыку духов фавны вертели молоденьких ведьмочек и кикиморок, обещая безумную ночь в свете полной луны и вечную любовь. Когда одна феечка наивно поинтересовалась: «а нельзя ли наоборот?», фавны дружно топнули копытами и больше не приглашали ее на танец. Те, кто постарше и посолидней, крутили лягушонок и бабок Ёжек. Правда, костяные ноги постоянно путались и не успевали за музыкой, из-за чего то тут, то там образовывались завалы, но крепкие лесовики шустро растаскивали запутавшихся гостей, снова устанавливая их в ряд. Тетушки кокетничали с драконами, которых, оказывается, хорошо знали. И ради такого случая, чтобы не заставлять дам поднимать вверх головы, драконы превратились в очень милых молодых людей. И были тут же атакованы Лягушками в период нереста.

Короче, все было прекрасно! Шампанское из гнилушек лилось рекой. Роллы из свежайшей рыбы еще шевелились, пытаясь запрыгнуть в рот всякому, кто к ним приближался. Копченая свининка периодически подхрюкивала и взвизгивала, если кто-то в порыве танца засовывал кусок себе в зубы. Мухоморовка, купленная специально для бала у Бабы Яги Захребетной, оптовой поставщицы двора, качественно валила с ног не только легконогих феечек и дриад, но и сделанных из прочнейшего материала гномов.

Постепенно Ночь уступала небесный свод своему сводному брату Дню, выгоняющему еще не проснувшееся Солнышко на воздушные пастбища. Потихоньку заалел восток. Призрачные музыканты истончались все больше и больше. А некоторые уже пропали совсем. Темная материя не любит светлый день, и под его воздействием развоплощается. Утомленные гости вышли на широкий двор посмотреть фейерверки, обещанные драконами. Они сели на травку и черные ящеры начали свое представление: они зажигали тысячи разноцветных звезд, вплетая в их узор ленты и миллионы бабочек, осыпающих с крылышек пыльцу. На глазах публики возникали и умирали солнца и планеты, гибнущие в вихрящемся смерче жестокого и всепоглощающего огня. Распускались цветы и текли реки, по которым плыли разноцветные лодки, катающие влюбленные парочки. А вот русалка машет длинным белым шарфом далекому кораблю…

Даже Королева с маленькой дочерью вышла посмотреть на это представление. Солнышко едва-едва вытянуло свои теплые лучи из-за Изумрудных гор. Потихонечку гасли обессиленные светляки…

Но вот, откуда ни возьмись, поднялся холодный ветер и по чистому небу полетели черные тучи, высыпающие из своего темно-фиолетового подбрюшья град и холодный снег. Все удивленно посмотрели вокруг: только что цвело во всей красе лето, а тут за пять минут — уже зима… Испуганные гости повскакивали с мест и поспешили во дворец. Но тут, прямо на беломраморном крыльце, появился черный человек. Он молча стоял, скрестив на груди руки, а глубокий капюшон его балахона укрывал лицо.

— Ты кто такой? — Вскричал молодой Король. — Что тебе надо? Мы тебя не приглашали! Ты испортил нам праздник.

Человек обернулся к Королю и вытянул указательный палец.

— Вот! Ключевое слово — не приглашали! И я спрашиваю, почему? — человек в черном балахоне стянул с головы капюшон и все увидели бледное вытянутое лицо, длинный узкий нос, светло-голубые ледяные глаза под белыми бровями. Волосы цвета инея были заплетены в сложную косу.

— Вьюговей! — прошептала Бабка-Ёжка, стоящая неподалеку.

И тут же все гости опустили глаза. Нельзя смотреть в очи Вьюговея. Заморозит одним взглядом!

— Мы забыли… — прошептал Король.

— Вот! Поэтому я очень обижен. И моя обида так велика, что я хочу наказать всю Сказочную страну!

— Нет! — дружно прошелестело по рядам.

— О, да! — мужчина подошел к прекрасной Королеве. — Какое красивое дитя! Я забираю девочку себе. У нее будет чистая, непорочная красота и ледяное сердце! Это мой для нее подарок!

Бедная Королева прижала ребенка к своей груди, и слезы брызнули из глаз:

— Нет!

Но Вьюговей уже выдернул ребенка из рук матери. От его прикосновения по ее нежной коже пошел морозный узор. Скоро он дошел до ее щеки и замерзшая слеза заблистала безупречной серебряной гранью.

— Дорогая! Анджелин! — вырвался крик из груди отца. Он дотронулся рукой до щеки жены, и тут же ледяной холод сковал его члены.

В это время, смеясь, из дворцовых дверей вышли тетушки и два дракона.

— Упс. Вот так поворот! — Сказала средняя.

— Нам здесь уже не рады. — Открыла портал первая.

А третья, перед тем, как туда нырнуть, скороговоркой крикнула:

— Я желаю, чтобы у Анджелин всегда было горячее сердце! — звездочка над головой ребенка погасла с тихим шепотом, а портал мгновенно схлопнулся.

Вьюговей осмотрел холодным взором склоненные головы жителей волшебного Королевства. И засмеялся:

— Глупцы! Вы думаете, мне надо смотреть в Ваши глаза? — И он дунул сразу во все стороны.

Деревья, трава, люди и нелюди — все покрывались ледяной коркой, а солнце так и не встало из-за гор.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Вьюговей и исчез в морозном воздухе вместе с девочкой.

— Айка! — прошептала в повисшей тишине Белка. — Ты рассказываешь какую-то очень страшную сказку!

— Ты боишься, глупышка? — Айка подсела к Белле. Причем, с другой стороны ее придавили Полинка и Арсюха. — Может, тогда хватит? И пойдем спать?

— Нет! — резко сказала Белла. — Папе и Степе сейчас тяжело. А мы — дома. И, чтобы им было не страшно в ночном городе, мы тоже не будем спать! Мы их обязательно дождемся! Правда, Тем, Кирюх, Надь, Полин, Арсюх?

— Я тоже согласна ждать. — Прошелестела от угла Таня.

— Тогда давай, Айка, жги дальше! Эта сказочка будет покруче Дикого Запада!

Айка отпила воды, протерла глаза и продолжила.

— Далеко отсюда, и от Сказочной страны, в Тридесятом государстве, на островном берегу теплого прозрачного моря, стояла белая роскошная вилла. Легкий ветерок гнал по голубому небу перистые облака, а соленая волна ласково лизала прибрежный песок и причал с пришвартовавшейся около него яхтой.

Матрос опустил корабельные сходни, и по ним на пирс выбежала молодая красивая девушка. Глазами, синими, словно морская даль, она с удовольствием посмотрела на притихшую виллу и, откинув назад золотые волосы, громко закричала:

— Хьюго! Я приехала!

Она со смехом раскинула в стороны руки, уже покрытые золотистым загаром и повернулась вокруг себя на пятке.

— Как же здорово! — сообщила она пальмам и вездесущим чайкам. — Хьюго! Я иду к тебе!