Евгений Шкиль - Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

- Итак, официальная часть. Для всех, в том числе и для мамы, ты едешь в становища, чтобы Урал Громоподобный посвятил тебя в байкеры, после чего ты посещаешь ростовскую факторию с целью забрать на обучение и сопроводить до Творцово моего внука, своего семилетнего племянника Игоря Кассиевича. Естественно, ты ничего не знаешь о том, что Ури собрался умереть в Дальней степи. Ты понял задание?

Олег кивнул.

- Повтори!

Олег повторил.

- Хорошо, - удовлетворенно произнес Юлий Первый, - теперь неофициальная и оттого самая важная часть. Когда Ури уйдет в степь, состоятся новые выборы президента президентов, а также вождя Дэнджеров. Необходимо, чтобы президентом президентов стал Хорекс Неустрашимый. Когда-то, когда он был еще только род-капитаном, я заговорил его от чар черных вердогов. С тех пор во всей степи не найти более лучшего кандидата, который искренне и бескорыстно продвигал бы интересы Демиургии. Наши интересы! Он ведь даже своего сына, твоего лучшего друга назвал Цебом, Плацебо Проворным в честь небесного коня, о котором байкеры ничего не знали.

Олег кивнул.

- Так вот, после байкфеста, утром, как новообращенный байкер, ты получишь шулюм из рук вождей. Поблагодари их и скажи как бы между прочим, что Божья Четверица время от времени являет отцу славные вещие сны о бесстрашных вождях семи кланов, но в последнее время он часто видит такой сон: будто бы с небес спускается прекрасный белый конь и его седлает Хорекс Неустрашимый из клана Файеров. Номады верят, что я колдун, поверят и тебе, как сыну колдуна.

- А ты действительно видишь такие сны? - не удержался и спросил Олег.

- Ты, главное, сделай то, что я говорю! - уклонился от ответа принцепс. - Мои сны - это второе дело, первое дело - общее благо. Еще ты должен кое-что сказать своему брату Кассию. Формально он байкер, после войны с Богополем получил мембера и потому имеет право выставить свою кандидатуру на титул вождя Дэнджеров. Неизвестно, победит или нет, но попытаться обязан. Передашь ему это на словах, ибо письма, порой, попадают в чужие руки.

- Я все сделаю, - сказал Олег, - когда мне выезжать?

- Не торопись! Это еще не все, - Юлий Первый посмотрел на сына испытующим взглядом и продолжил. - Ури - мой тесть и отец твоей мамы. Именно этот факт помог становлению Демиургии в первые годы. Если бы не родственные отношения, байкеры сделали бы нас вассалами, и мы бы никогда не стали тем, кем стали. Если гипотетически номады выступят единым фронтом против Демиургии, мы и сейчас проиграем. По крайней мере, шансы высоки. Посему нам необходимо упрочить отношения с ними и в случае конфликта суметь разделить кланы. Ты, сын мой, обручишься с Блатой, дочерью Хорекса Неустрашимого, будущего президента президентов.

Щеки Олега загорелись, он потупился. Радость от возможности выполнить важное поручение мгновенно превратилась в острую досаду.

- Она хорошая девочка, - мягко произнес принцепс, - симпатичная и умная, проходила у нас трехлетнее обучение. Ты ведь помнишь ее? Мне кажется, она неровно дышала в твою сторону.

- Но ведь вы с мамой... вместе пережили столько и по любви... а меня заставляешь... и я... мне с другой хочется... - Олег запнулся.

- Маргарита из Ткачей, - понимающе сказал Юлий Первый, - она замужем, и, я боюсь тебя огорчить, беременна. На третьем месяце. Мама Хона недавно поставила ее на учет. И хорошо, что так.

Олег, не ожидавший, что о его тайной влюбленности хоть кто-то хоть что-то знает, на миг опешил, а затем попытался возразить:

- Ты боишься, что мы будем воевать с байкерами, но это невозможно! Они наши союзники!

- Я, как принцепс и магистр, обязан предвидеть любой расклад, - веско возразил отец. - Поверь мне, далеко не все степняки довольны сложившимся положением дел. И война - отнюдь не бредовая фантазия, возникшая в моем стареющем мозгу. И все же мы попытаемся мирно интегрировать их в Демиургию. В том числе и через браки.

- А ты лучше убей их! - почти выкрикнул Олег. - Убей всех несогласных, как когда-то...

Юноша оборвался. Он взболтнул лишнее и теперь пожалел об этом. Но было поздно.

- Как когда-то что? - спросил принцепс. Спросил спокойно, без ожидаемого раздражения.

- Ничего это просто нелепые слухи, - скороговоркой проговорил парень.

- Слухи... вот что, - Юлий Первый вытащил из стола три берестяных свитка и протянул их Олегу, - возьми, здесь послания. Это для деда Ури, это для брата Кассия, а это для твоего будущего тестя Хорекса. Спрячь их в сумку, и иди за мной, я тебе кое-что покажу.

Отец, сын и самка леопона прошли по коридору вдоль книжных стеллажей к лестнице, ведущей к стальному люку.

- Ника, жди здесь! - скомандовал принцепс, поставив ногу на перекладину.

Пятнистая кошка бросила на хозяина взгляд, полный неудовольствия, но подчинилась, улеглась на дощатый пол. Юлий Первый, достал из кармана ключ, открыл навесной замок, резким рывком откинул люк. В лицо ударила весенняя свежесть.

- Пойдем, сын, пойдем, не стесняйся! - принцепс вылез на крышу.

Олег последовал примеру отца. Творцово, после уничтожения Богополя, считался крупнейшим поселением степи, однако с высоты академии он не казался таким уж большим. Кирпичные дома новоявленных патрициев, административные здания и хозяйственные постройки, загоны для скота и нелюдей, саманные и деревянные хаты, окруженные частично частоколом, частично бетонно-каменными стенами, вмещали в себя около тысячи граждан вместе с детьми, две сотни учеников и гостей со всего Припагубья и триста обращенных в рабство аэсов.

Творцово стоял на холме, и потому с крыши академии открывался прекрасный вид на весеннюю степь. Вдоль широкой реки чернели нивы, на которых копошились люди. За рекой начинался небольшой лесок, а за ним - бескрайнее дикое поле.

- Когда-то я и твоя мама стояли на самом высоком здании мертвого Ростова. Сейчас оно уже разрушилось. Ты не знаешь, что такое настоящая высота. А я познал ее лишь благодаря строению предков. И все же посмотри на мир с высоты нашей, пока еще не такой великой цивилизации, - просипел Юлий Первый, указывая на перемигивающуюся солнечными бликами реку. - Там, внизу была деревня. Она стала основой для Творцово. Теперь там только несколько рыбацких хижин. Возле нее меня поймали байкеры, и я впервые увидел твою маму. Представь, я шел из Забытой деревни и проходил по этому самому месту, где сейчас академия, и здесь не было никаких домов, никаких стен, ничего не было. Только трава, кусты и деревья. А вот посмотри туда, сын! Видишь, мельница! Когда ты родился, она уже стояла там и молола зерно для народа Демиургии. Для тебя она привычная часть пейзажа, но были времена, когда зерна кукурузы и пшеницы толкли в ступках. Их и сейчас толкут на дальних рубежах, но только не здесь и не в Забытой деревне.