Сергей Богомазов - 3017: Сектор заражения

— Степень весьма разниться, и зависит как от персональных ментальных способностей твари, так и от расстояния. Одни могут лишь заставить почувствовать себя некомфортно, обострить чувство тревоги. Другие могут довести жертву до состояния паники, чтобы та наделала глупостей и погибла. Возможны и другие варианты, например, кто-то может внушить жертве ощущение полной безопасности, погрузить в состояние сна или эйфории. Вариант нарушить ориентацию в пространстве также используется, да и вообще, у этих тварей много разных уловок. Самое опасное, когда такой продвинутый монстр берет под контроль группу других мутантов, и направляет их, сам при этом оставаясь в стороне и даже вне поля видимости. К счастью, собрать под своим управлением целую армию ни одному из известных мутантов не под силу. Максимум несколько штук. Иначе нам бы всем туго пришлось.

— А человека под контроль такой мутант взять может? — поинтересовался первый центурион. — Именно не напугать, или в сон вогнать, а так что бы заставить выполнить какие-то конкретные действия?

— Человека… — профессор задумался. — Лично мне такие случаи пока не известны. Мне кажется тут дело в особенностях мыслительной деятельности людей. Мутант способен подвигнуть на конкретные действия кого-то либо ниже себя по уровню интеллектуального развития, либо равного. Но человеческий коэффициент умственного развития слишком высок, чтобы даже обладающий серьезными ментальными способностями мутант мог полностью подчинить себе его волю. Одним словом, заставить вас вынуть пистолет из кобуры и застрелиться ни один из известных науке монстров не сможет.

— А они все известны?

— Боюсь, что далеко не все, и именно в этом кроется главная беда, — вздохнул ученый. — Деятельность по изучению этого мира все же не является приоритетной задачей существующих баз, и ей уделяется внимание по остаточному принципу. Мне кажется, что если бы не необходимость знать, чего именно ждать от тварей, научную программу тут вообще бы свернули. Но даже сейчас никто не будет рисковать людьми, засылая серьезный исследовательский рейд вглубь неизведанных территорий, где нет хорошо расчищенных дорог. Наверху считают, что это слишком опасно.

При этих словах ученого первый центурион вспомнил о предстоящей операции, и мысленно хмыкнул, ведь именно такое задание, связанное с рейдом вглубь дикой территории, несмотря на чрезвычайную опасность и предстояло выполнить его группе, однако говорить об этом офицер не стал, вместо чего спросил:

— А вы, стало быть, мнение вышестоящего руководства на счет опасности не разделяете?

— Почему же не разделяю, — удивился профессор. — Напротив, я как никто другой понимаю, что риск вполне реальный. Но в то же время я понимаю что, не смотря на это, такие рейды нужны… Понимаете — мы здесь, как говорят у вас, военных, заняли оборонительную тактику. Сидим, запершись по своим базам, и не видим дальше собственного носа! Мы понятия не имеем о том, как видоизменяется этот мир, реагируя на наше присутствие! А то, что он видоизменяется, это совершенно неоспоримо! За годы научной работы в «секторе заражения» я имел возможность изучить терабайты архивной информации, касающейся того, каким был этот мир три столетия назад, когда на Марсе, наконец, возник кризис ресурсов, и было принято решение о необходимости их поставки с Земли. Именно тогда мы впервые вернулись в покинутый нами мир, и вгрызлись в него укреплениями ресурсодобывающих баз. Так вот, я считаю, что мир вокруг не остался равнодушен к нашему появлению!

— Имеете ввиду, что местные твари обрадовались появлению в своем рационе новых блюд? — не без иронии осведомился первый центурион.

— Обрадовались твари или нет, вопрос спорный, ибо как новый сегмент рациона, с учетом имеющегося у нас вооружения, мы для них по-прежнему слишком труднодоступны. Однако, что могу сказать точно — твари изменились. Да и не только твари, вся природа планеты меняется и эволюционирует, реагируя на появление человека. К примеру, еще сто лет назад не было такой проблемы как сонный вьюн — невероятно быстро растущего растения, за ночь способного опутать двадцатиметровую стену, листья которого испаряют хлороформ. Точнее было другое растение, но оно не обладало столь впечатляющими способностями, как по росту, так и по производству этого химического соединения. Согласно ранним исследованиям, сонный вьюн охотился на насекомых и мелких представителей фауны, но за последние сто лет его потребности и возможности резко возросли. В результате, теперь зону отчуждения вокруг всех ресурсодобывающих баз не только минируют, но и опрыскивают специальным реагентом, не позволяющим никакой флоре не только произрастать на ней, но даже по ней стелиться.

— И вы считаете, что такая мутация этого вашего вьюна не случайна? — с сомнением осведомился Гатриан Лекс.

— Если бы это был только один пример, то я возможно именно так бы и решил, — задумчиво отозвался ученый. — Но дело в том, что примеров масса, и анализируя их, я пришел к выводу, что природа Нового Мира сейчас ведет себя, словно организм, в который попало инородное тело — а именно, пытается выработать мощные антитела, что бы изгнать из себя заразу.

— И зараза это мы?

— Как не прискорбно это признавать, — вздохнул Арминиус Дивар. — До катастрофы человечество уничтожало природу практически безнаказанно. Но теперь все изменилось. Этот мир уже не так добр, как был когда-то. Он будет сопротивляться, и те сложности, с которыми мы сталкиваемся сейчас, покажутся детскими шалостями по сравнению с тем, с чем нам предстоит столкнуться впереди.

— И что это может быть? — поинтересовался первый центурион уже без тени иронии.

— Точно не знаю, но в одном я уверен наверняка — если мы как прежде будем сидеть внутри охраняемого периметра и не пытаться по-настоящему проникнуть в тайны этого мира, то окажемся совершенно не готовы к тому удару, что он для нас готовит. А то, что этот удар произойдет, сомневаться не приходиться, это лишь вопрос времени. Сейчас или через сто лет, не важно, но это случится. И тогда, я думаю, все разбросанные по планете базы даже не успеют послать сигнал бедствия. А лишившись их — неминуемо погибнут и останки человеческой цивилизации на Марсе.

— Мрачноватый прогноз, — произнес первый центурион, провожая глазами проехавший мимо погрузчик, доверху заполненный герметичными контейнерами.

— Я реалист. Земля наш единственный шанс на выживание, и мы должны прилагать максимум усилий, чтобы не только кое-как закрепиться в этом мире, но и научиться понимать его. Но к сожалению, как и в прежние времена, человечество больше озабочено войной с себе подобными, чем действительно важными вопросами, — проговорил профессор, после чего несколько смутившись добавил: