Роберт Рик Маккаммон - Граница

Джефферсон Джерихо не был к этому готов. Все эти человеческие останки, буквально засорявшие шоссе… и ведь большинство из них даже еще не были полностью скелетами, но будто казались обглоданными. Кем? Животными, которые выбрались из своего логова, чтобы пировать? Да, должно быть, так. Он смотрел в темноту, туда, где должен был находиться город Денвер, и теперь полностью осознал, от чего Горгоны оградили его и остальных жителей Нового Эдема. Эта жуткая реальность была куда более отвратительной, чем мог выдержать человеческий дух — от ее безнадежности и жестокости подкашивались колени. Джефферсон осознал, как сильно хочет вернуться в Новый Эдем к проточной воде, электричеству и ложному солнцу… да и ко всему остальному ложному, но, по крайней мере, то место было лучшим утешением. Он даже хотел назад к ненависти Регины, потому что он надеялся, что когда-нибудь — после того, как эта война закончится — она вновь потеплеет к нему, потому что поймет, что он лишь пользовался теми дарами, которыми наградил его Господь.

Он вспомнил, что говорила ему его девка-детка в той ложной французской спальне. Мы многое дали тебе, мой Джефферсон. Многое. И многое из этого можем отнять.

Он содрогнулся. Иисус милосердный , подумал Джефферсон, пока автобус двигался через нескончаемую ночь, я ни за что не сумел бы выжить в таком жутком мире .

Поэтому мальчика было необходимо взять. Чем бы ни был этот мальчик и какой бы ни был наделен силой, его необходимо было забрать — чем скорее, тем лучше.

Джефферсон заметил, что Воуп слегка повернул голову. Возможно, он собирался прочесть его мысли, которые разлетались на части под воздействием страха. Померещился ли Джефферсону намек на самодовольную, высокомерную улыбку в уголках губ Горгона? Мог ли Воуп вообще знать, как улыбаться?

Без разницы. Теперь уже нельзя было этого понять, потому что Воуп отвернулся от него.

Позади Дейва и Оливии, стоя посреди переполненного автобуса, Итан пришел к выводу, что ему необходимо что-то придумать. Он не мог дождаться атаки от троих новичков, но какое-то ощущение внутри него подсказывало ему, что эти трое представляют из себя ядовитую змею, которая может вот-вот броситься в атаку из своего укрытия. А еще Итан отчего-то знал, что среди вновь прибывших в человеческом обличье скрывается Горгон.

Все в автобусе были в опасности. Он должен был что-то сделать и должен был сделать это прямо сейчас. Поэтому Итан начал продвигаться вперед.

— Извините, — тихо проговорил он. — Извините… можно мне пройти, пожалуйста? Извините, простите…

Пробравшись мимо выживших из Пантер-Ридж, он, наконец, добрался до Дейва и Оливии, а затем увидел и троих мужчин, стоявших в передней части салона лицом к умершему городу. Медленно один из незнакомцев повернул голову, и маленькие черные глаза, напоминавшие бусинки кремния, поверх черной бороды обратились к мальчику. Эти глаза словно поймали и удержали его, приковывая к себе его внимание, и тогда Итан понял, что попал в поле зрения врага.

— Дейв? — обратился он.

— Что такое? — спросил МакКейн, и в его голосе прозвучала нотка напряжения, потому что он услышал опасение в голосе мальчика.

Горгон уставился на него, и внезапно повернулся второй новичок и тоже уставился на Итана. У этого человека были непослушные каштановые волосы и небольшая борода. Он был грязным и выглядел, как бродяга, но Итану показалось, что что-то в его лице было слишком мягким, слишком красивым и изнеженным, не похожим на лицо человека, которому пришлось познать все тяготы жизни во время войны. Он выглядел так, словно этот облик был лишь маскировкой. Тем не менее, это был человек. И всегда был человеком… как и третий, тот, что с лысой головой. Но все же…

— Что случилось? — спросила Оливия, когда Итан помедлил с ответом на вопрос Дейва.

У человека с каштановыми волосами что-то мелькнуло в глазах. Казалось, он узнал мальчика. Лицо его на несколько секунд застыло, а затем его губы растянулись в улыбке, как расплывчатые облака расступаются перед солнечным светом.

— Привет, — сказал он. — Как тебя зовут?

— Берегитесь, впереди большой кратер, — объявила Ханна, — придется довольно круто поворачивать. Всем держаться!

Автобус вильнул вправо. Свет выхватил из темноты фуру, съехавшую в кювет на правой полосе. Ханна успела отреагировать, стиснув зубы, но автобус все же скользнул по прицепу фуры, послышался стон измученного металла. Некоторые пассажиры закричали от испуга, хотя звук вышел тихим: у них почти не осталось сил на крик. Тем не менее, Ханна попыталась успокоить их:

— Все нормально, не верещите, как дети малые!

— Хочешь выйти вперед? — спросил Джефферсон Итана.

Вот он, тот мальчик, понял он. Но в этом ребенке же нет ничего особенного… или есть?

— Ну, давай, смелей, — он поманил мальчика пальцами поднятой руки, которая немного дрожала, а в голосе звенело слегка испуганное ожидание того, что должно было произойти.

— Не разговаривай с ним, — скомандовал Дейв. — Он не знает тебя, а ты его. Так что нечего!

— Я просто подумал, что он решил выйти вперед и немного продышаться. Там же сзади, похоже, волосу упасть некуда.

— Нормально у него все с дыханием. Итан, что ты хотел?

Итан , повторил про себя Джефферсон. Его глаза прищурились. Давай, Итан, подойти. Позволь я положу на тебя руки.

Горгон, не мигая, смотрел на мальчика. Затем, опомнившись, существо быстро моргнуло… раз-два-три… и снова раз-два-три. Итан был шокирован. Казалось, что холодные пальцы прикоснулись прямо к его мозгу и попытались нащупать слабое место. Ему казалось, что пальцы скребут по кирпичам в поисках бреши, и все же Горгон не мог нащупать то, что хотел.

Итан обнаружил, что, наконец, может уделить внимание Дейву, сформулировать мысли, потому что кирпичная стена его сознания осталась твердой. Пальцы становились все настойчивее, сильнее и яростнее, но пробиться сквозь преграду они не могли.

Он уже собирался сказать, что мужчина с черной бородой — один из Горгонов, но решил проверить себя. Он представил себе свою руку и почему-то вообразил, как она сверкает серебром, пальцы стали длиннее и стройнее, чем он привык. Он вообразил, как сверкающая серебром рука тянется, словно клубок тумана, мимо Дейва и Оливии, и длинные пальцы касаются головы существа, которое носило черную бороду, а затем пронзают искусственно сконструированный череп из какого-то неизвестно материала. И тогда Итан увидел…

… он увидел болотистый пейзаж с коричневыми древовидными отростками, пробивавшимися сквозь суп из мокрого тумана. Их формы наводили на мысль о страшных муках, они напоминали очищенные кактусы, покрытые шипами, вздымавшимися вверх прямо из кровоточащей кожи. Хищные птицы с серой плотью и длинными клювами, усеянными многочисленными зубами, блуждали под облаками, нападая на существ, одновременно напоминавших крабов и угрей, которые проскальзывали сквозь красновато-металлическую жидкость, больше напоминавшую не воду, а ртуть. Затем сцена сменилась… кадры пропускались, как при плохом монтаже, как будто фильм внезапно ускорился… затем под двумя лунами показался большой город с тысячами малоэтажных зданий, похожих на глинобетонные скульптурные жилища, спроектированные инопланетным архитектором и созданные инопланетными инструментами. Голубые световые шары двигались назад-вперед по городу, освещая фигуры наполовину идущих, наполовину скользящих по узким улочкам существ. Затем снова пропуск кадров и смена сцены… за которой следовала пустота. Полость, место, где мелькали машины, создававшие некие орудия, способные заставить любого земного жителя содрогнуться. Эти объекты были странной формы. Итан подумал, что это место находилось глубоко под землей. Лаборатория. Убежище теней и блуждающего синего света. Возможно, здесь проводились исследования и создавались все более и более мощные орудия для убийства врагов. Место силы, которую человеческий разум неспособен постичь. Здесь стены дышали своей искусственной жизнью и пестрили цветами горгонских военных кораблей.