Дмитрий Матвеев - Основать род

— Да, так и есть.

— Я у найденного в лесу негра забрал хаудах. Самого не обыскивал — уж больно мерзко тогда это было. Значит, там мог остаться еще и карабин с патронами. А, может, и в карманах что-нибудь ценное.

— А далеко это отсюда?

— Вот смотрите, — Женя достал план, — эта бумага была у того самого негра. Мы сейчас тут, где домик нарисован. А нашел я его вот здесь, в овражке, рядом с руслом ручья.

— Уже сколько дней прошло, звери все растащили, — возразил Вальдо.

— Ну, карабин-то звери точно не съели. Я думаю, есть смысл попробовать отыскать. Гриша, возьмешься?

— А почему бы и нет? За день обернусь. Ну, если долго искать придется, там переночую.

— Один не ходи, это та еще лотерея. Кого возьмешь? Только Клауса не дам, хоть один боец должен и здесь остаться. А я схожу вот сюда, где дерево раздвоенное нарисовано. Просто так крестики на картах не ставят. Ну так что, кого с собой возьмешь?

— А выбор-то, собственно, небогатый: Шурик, либо Ганс. Ты как, Шурик, в плане ходьбы?

— Да как-то не пробовал так, чтобы помногу. По городу бегать приходилось. А в лес я вообще в первый раз попал.

— Ну, когда-то начинать придется. Готовься к утру, прогуляемся.

— Ну а я тогда возьму с собой Ганса. Остальным завтра — отдыхать и вести хозяйство. Нужно, наконец, пересчитать и записать все, что у нас есть.

— Жень, возьми меня, — подала голос Ольга, — У Ганса ноги стерты, ему бы хоть пару дней поберечься. А я ходить могу быстро. И стреляю — сам знаешь — не хуже тебя.

— Ну что ж, так и порешим. И последнее: учитывая, какие здесь бродят хищники, по одному и без ружья из дому не выходите. Даже за водой. Один набирает, другой караулит. Обязательно всем носить рации, чтобы в случае чего предупредить остальных или позвать на помощь. Раций хватит на всех. Я сейчас их приготовлю, утром расскажу, как пользоваться.

Когда программиста берут на работу, от него требуют, чтобы он не только писал программы, но и ремонтировал компьютерное железо, настраивал рабочие станции и сервера, устанавливал разный экзотический софт и учил с ним работать, прокладывал и администрировал компьютерные сети, настраивал мини-АТС, устанавливал системы видеонаблюдения и строил и поддерживал сайт фирмы. А еще ставил пиратские карты в навигатор директорского джипа и монтировал видео для дочки директорского зама. Поэтому разобраться с рациями для Жени проблем не составило. Тем более, что каждая лежала в отдельной коробке со всеми принадлежностями и даже с инструкцией. А по инструкции, как известно, можно сделать все. Состряпать удлинитель на десять розеток, чтобы разом заряжать все аккумуляторы, тоже невелик труд. А что тут такого, если все под рукой! Генератор на улицу под навес, бензин в бак — и вперед. Машинка тарахтит, процесс идет. И, вроде, дело сделано, можно пойти посидеть, полежать, однако вот не лежится. Пошел к механику, посмотрел как тот гайки крутит. Постоял рядом, понял, что лишний. Пошел к Лори — тот с оружием возится, ему тоже помощь ни к чему. Ольга уже сухпай на завтра приготовила, в рюкзаки разложила, Шурик с Гансом воды натаскали, все емкости заняты. Вот, млин, в кои-то веки руки чешутся, работы просят, а заняться и нечем. Покрутился-покрутился, присел в доме в уголок на лавку и как-то незаметно задремал.

Наутро после завтрака и недолгих сборов Женя с Ольгой простились с остальными и двинулись в путь. Ночью прошел небольшой дождь, и мокрый подлесок быстро вымочил обоих до пояса, но это не портило настроения. Лес был прекрасен. Солнце поднялось уже довольно высоко и ярко освещало редкие прогалины среди ровных, как на подбор, вековых сосен. Эти изумрудные пятна живописно выделялись среди темно-зеленого хвойного сумрака. Порой солнечные лучи пробивались сквозь плотную крону деревьев и прорезали пейзаж золотистыми столбами света.

Шли налегке. У Жени за спиной небольшой рюкзачок с припасом и ружье на плече, в кармане анорака компас и шар-глобус, взятый без особой цели скорее как амулет, на удачу. У Ольги — только хаудах в кобуре на поясе. Временами Женя оглядывался на Ольгу, любуясь ее ладной фигурой и плавными, текучими движениями.

После двухчасового перехода остановились передохнуть на маленькой полянке. Ольга стянула анорак и осталась в тонкой облегающей тело футболке. Она повернулась к Жене боком, разминаясь, сделала несколько наклонов, а потом подняла вверх руки и потянулась, прогнув спину и запрокинув голову. Зрелище потрясло Женю. Он никогда не видел наяву ничего подобного. Четкий контур совершенного женского тела был окаймлен солнечным сиянием. Контровый свет затенял фигуру Ольги, затушевывал детали, делая силуэт еще более отчетливым. На миг Жене показалось, что это нагая языческая жрица протягивает руки к солнцу. Он замер в восхищении, боясь спугнуть открывшееся ему чудо.

Во времена бурной молодости у Жени были все возможности для устройства личной жизни. Некоторые девушки даже делали довольно прозрачные намеки, но он сперва по причине полной моральной невинности, а позже — застарелого инфантилизма их не замечал. Потом, несколько лет спустя, вспоминая эти эпизоды, мучился от осознания тогдашнего своего кретинизма, но было уже поздно. Девственность Женя потерял случайно, на пьянке, и утром долго пытался понять: было что-то или алкоголем навеяло. Если ему нравилась какая-то девушка, его охватывала мучительная робость. Он боялся подойти, первым завязать разговор, боялся показаться смешным и нелепым. И другие подходили, очаровывали и уводили, а Женя оставался. Были редкие случайные женщины, но всегда только на один раз. Женя дошел до того, что попробовал продажной любви. Но от этой попытки осталось лишь чувство брезгливости. Со временем Женя обленился и мысль о том, что нужно будет исполнять непременный ритуал с конфетами и цветами, а после с ЗАГСом и банкетом, вызывала у него стойкое отвращение. Вот так и вышло, что к сорока годам он окончательно махнул рукой на семейные перспективы, периодически сбрасывая напряжение с помощью сайтов вполне определенного содержания.

И вот сейчас у Жени, в свое время счастливо или нет, но избежавшего даже ранних юношеских влюбленностей, вдруг сладко заныло в груди и мужское начало недвусмысленно проявило себя во всей своей нерастраченной мощи.

Примерно через час пути лес стал редеть. Идти приходилось все время в гору, да еще прибавилось подлеска и приходилось поминутно продираться сквозь кусты, зачастую колючие, или идти в обход. Женя взмок и запыхался, Ольга же шла легко, без каких-либо признаков усталости. Деревья становились ниже, сосны уступили место березам и осинам. Еще немного — и лес отступил назад, открывая широкое пространство, заросшее, сколько хватало глаз, высоким — по грудь Жене — кипреем. Прямо перед ним, примерно в километре, находился невысокий холм с плоской верхушкой, близ которой росло то самое приметное дерево с раздвоенной вершиной.