Анастасия Медведева - Изгои академии Даркстоун (СИ)

– Чего? – засопел Грог, не очень понимая, куда я веду.

На лицах Таты и Нани были примерно такие же выражения.

– Неделя. Неделя оправданных ожиданий, неделя подтверждений всех их опасений. Мы не будем ходить на лекции, мы не будем ходить на практику, мы будем воровать еду – потому что мы не будем есть в общей столовой. И мы не будем вести переговоры.

– А что мы будем делать? – чешет пузо Пузачо, и его милые светлые кудряшки колышутся от ветра.

– Мы будем готовиться, – отвечаю с мрачным удовлетворением.

– К чему? – ещё более удивленно спрашивает Грог.

– К следующей неделе, – уже с предвкушением отвечаю я.

На лицах братьев появляется идентичное моему выражение.

Они меня поняли без слов.

– Ты хочешь... оправдать их надежды, чтобы потом убить нашей дисциплиной? – Тата поднимает бровь, глядя на меня с недоверчивым недоумением.

– Я хочу, чтобы никто, НИКТО в этой академии не мог навредить нам. Чтобы никто не мог застать нас врасплох, и никто не мог напасть на нас поодиночке. Я хочу сделать из нас не просто сплоченную команду, я хочу сделать из нас силу, с которой вынужден будет считаться сам ректор. И я не хочу погибать в первом же бою предстоящей войны. Поэтому я планирую получить все знания, которые сможет мне предоставить данная академия. Потому я буду ходить на все лекции. И я заставлю магистров и преподавателей уверовать, что я не просто отброс общества, с которым они вынуждены дышать одним воздухом некоторое время, я заставлю их уверовать, что я... что МЫ – такие же полноправные адепты этой академии. И для этого мы целую неделю будем отрабатывать нашу защиту, искать слабые места и прикрывать их сильными; мы наберём такую форму, что адепты будут вынуждены считаться с нашим присутствием, и мы добьемся уважения. Потому что, в отличие от них, мы пойдём на передовую и будем защищать честь нашего императора – пусть никто и не верит, что мы продержимся дольше пары минут. И я понимаю, что моя речь не тянет на премию Оратор Года, но всё же жду вашей реакции.

Столь стремительное окончание столь пылкого и эмоционального монолога вызвало ступор у моих однокурсников. Следующие несколько секунд они переглядывались, пытаясь словить общий настрой, а потом Грог не очень уверенно протянул:

– Я не шибко-то хочу попадать на эту самую войну...

– Сбежать с линии фронта мы всегда успеем – но для того, чтобы вырубить нашего конвоира, мы должны научиться драться вместе, – спокойно пожимаю плечами.

В стане вольнослушателей слышатся смешки. Кажется, однокурснички, наконец, отошли от шока.

Ну, хвала всем повелителям хаоса!

– Я думала, ты всерьёз про «защищать честь императора», – с явным облегчением заметила Тата.

Воевать? За этого...?

– В моём плане нет пунктов о «смерти во имя засранца», – отвечаю просто, – В моём плане есть пункт «выбраться из этой задницы».

– Мне нравится этот пункт, – кивает Нани.

– Мне тоже, – скалится Тата.

– Грог? – смотрю на него, ожидаю реакции бугая.

– Хочу глянуть на этого темноволосого... – рассматривая свои ногти на наличие грязи, протянул лысый, – что же он такого сделал, что у тебя аж в заду фитиль горит.

Кисло смотрю на него.

– Он сделал то, что хотел сделать ты: посмотрел, что у меня под платьем.

Лица окружающих вытянулись от шока. Снова.

– И что он там увидел? – слегка охрипшим голосом спрашивает Грог.

– Лучше спроси – чего не увидел, и не увидит никогда, – поднимаю брови, смотрю на него с иронией, – поверь, для всех адептов академии будет лучше усвоить, что под платьем у меня нет гендерных признаков.

– И почему это? – тут же наглея, вопрошает этот... недалёкого ума бугай.

– Потому что после его «попытки» в академию прибыл ректор. Делай выводы, – отрезала я, глядя на него.

Но обращалась не только к нему, но и к... Нани.

– Я почувствовал, – вдруг произносит Пузачо, затем как-то несмело оглядывает всех присутствующих, – по защите академии что-то ударило...

– И как ты смог это почувствовать? – с любопытством спрашиваю я, хотя мой голос сейчас скорее напоминает шипение, а глаза – две сощуренные щелки.

– Ну... защита-то на академии стоит огненная... – замялся Пузачо, вгоняя меня в реальный ступор.

– Иди, побегай вокруг башни, – предлагаю ему, и тот, к моему всё возрастающему удивлению, отправляется на пробежку с энтузиазмом.

А Пузачо не так прост, как кажется! Как и все они... обвожу взглядом ребят и качаю головой.

Сколько ещё секретов из них вылезет?

Из нас всех?..

– Ну, что? Вы поддержите мою инициативу? – спрашиваю у них.

– В твоей речи было слишком много «я». Но в целом она мне понравилась. Я ЗА то, чтобы удивлять, – кивает Нани, отвечая мне решительным взглядом.

– Согласна. После слов этого гада, занимающего здесь должность ректора, единственное, чего я хочу, это надрать ему задницу. Но, поскольку я не могу сделать этого в буквальном смысле слова, я могу сделать это метафорически – заставив его подавиться своими словами, – зло фыркает Тата, складывая руки на груди.

– Пусть он пожалеет, что наплевал на наше присутствие здесь, – кивнув головой, соглашается Грог, затем переводит взгляд на братьев и тут же отворачивается, – Думаю, они согласны.

– Значит, договорились, – ухмыляюсь, уже предчувствуя предстоящее веселье.

– Но что делать с обитателем башни? – Нани оглядывает строение из черного камня.

Лично у меня только один ответ на этот вопрос. Но о нём я буду молчать...

– Ничего. Он не опасен для тех, кто не суётся на второй этаж, – произношу уверенно, – Но, думаю, нам не помешает побеседовать с парочкой магистров по поводу защиты... конечно, после нашего эпичного возвращения в строй учащихся.

– Уже жду не дождусь, – растягивает губы в улыбке Тата.

Нани смотрит на меня внимательно. Её взгляд красноречив. Он буквально говорит мне «ты вновь всех объединила».

Вот только она не права.

Объединила всех не я.

Объединил всех один идиот с глупой чёлкой. Объединил всех его равнодушный родственник. И объединил всех обитатель Черной Башни.

А я лишь задала направление этому «объединению», и сейчас с легкой улыбкой смотрела, как загораются энтузиазмом глаза изгоев.

Да, мы – не отпрыски богатеньких семей. И у нас не было возможности избежать встречи с реалиями улицы.

Но она создала из нас тех, кто мы есть. Гибких, проворных и не желающих погибать бойцов.

На этом я и сыграю.

– Что за?.. – группа адептов проводила нашу процессию изумлённым взглядом.

Их изумление можно было понять: мы целую неделю не вылезали из своего укрытия за оградой, делая лишь короткие перебежки за продовольствием в местную столовую, и то – чаще всего это было в то время, когда на дворе была ночь. Так что местные повара лишь с утра обнаруживали недостачу продуктов. Однако, соваться к нам никто не рискнул. Ни разу за всю эту неделю. Как я и рассчитывала – ректор тоже не удостоил нас своим визитом.