Андрей Васильев - Ученики Ворона. Огни над волнами

— Всегда, — подавил зевок пантиец. — Бодр я, мастер, не сомневайтесь.

— Хорошо бы не сомневаться, да вот только не получается. — Ворон закутался в плащ. — Значит, так. Завтра ты заступаешь на место фон Рута при принце Айгоне. Он тебе в двух словах сейчас объяснит, что к чему, хотя не думаю, что ему там приходилось чем-то серьезным заниматься. Принц на словах очень лих, а на деле предпочитает пожинать лавры на безопасном от театра военных действий расстоянии. Причем я это считаю не недостатком, а достоинством, разумные правители так и должны поступать. Это говорит о том, что принц, несмотря на свой юный возраст, более чем рассудителен, он всегда появляется на публике тогда, когда нужно, не позже и не раньше. Ладно, не суть. Так вот, скажешь, что ты теперь вместо нашего барона будешь службу нести.

— А если принц спросит, где Эраст? — уточнил Эль Гракх. — Куда делся, почему я вместо него пришел?

— Прояви сообразительность, наплети чего-нибудь, — рассерженно сказал Ворон. — Ну, не знаю. Заболел фон Рут, запил, съел что-то не то и обосновался в отхожем месте навсегда. Не важно. Главное — ты его замещаешь, а потому службу свою наша школа несет исправно, как положено.

— Понятно, — кивнул пантиец. — Все исполню.

— С фон Рутом поговори, — еще раз напомнил ему наставник. — И особо не бегай там, ногу береги. Принцев много, а ноги запасной у тебя нет.

— Хорошо. — Пантиец, как и мы, немного удивился.

Проявление заботы со стороны наставника всегда удивляет.

И немного пугает.

— Так, теперь с тобой. — Ворон ткнул меня пальцем в грудь. — Сидишь здесь, из дома не вылезаешь. Если вдруг мы снимаемся с места и двигаемся дальше, вслед за армией, едешь со всеми, но так, чтобы тебя ни слышно, ни видно не было. Плащ, шляпа, скорбный вид. И если вдруг пожалуют стражники, чтобы тебя увести с собой на разбирательства по делу о поединке, ты никуда с ними не идешь. На все — один ответ: «Я подмастерье, до получения посоха мага все права на мое тело и душу — у моего наставника, таковы каноны обучения. Вот он придет, с ним и договаривайтесь». И ничего без меня не предпринимай, понятно?

— А если у них бумага с печатью Шеппарда будет? — опасливо спросил я.

— Да хоть с королевской, — рассердился Ворон. — Тебе уже все равно, грехом больше, грехом меньше. Сказано: без меня — ни шагу!

— То есть возьмут они Эраста и отведут куда надо, — сказал вдруг Мартин. — Причем «куда надо» окажется не шатром командующего, а каким-нибудь укромным уголком, где его будут поджидать соученики этого мертвого парня.

— Вот, — показал на Мартина наставник. — Уж на что непослушный идиот, а и то все верно понял. Шеппард — в двух шагах от победы в войне, он уже прикидывает, какие награды от своего короля получит, что ему до поединка каких-то двух мальчишек-подмастерьев, пусть даже и со смертельным исходом? Кому вы вообще нужны? Трупом больше, трупом меньше. Маги не чета вам погибали, и что, кто-то устраивал расследование? Ностер голову сложил, причем при очень сомнительных обстоятельствах, — и всем все равно. Так что не мни о себе слишком много, фон Рут, ты никому не нужен. Кроме, пожалуй, только своих соучеников, да и то не всех.

— А-а-а! — протянул я. — Понял.

— Понял он, — поежился маг под порывом ветра. — Ты бы все понял, если бы еще тогда услышал меня. Я же предупреждал: вас будут провоцировать, вас будут умышленно подводить к конфликтам. То, что ты остался жив, — это случайность.

— А я так не думаю, — снова влез в разговор Мартин. — Просто Эраста на самом деле боги мозгами не обделили. Он Прима этого не по везению прибил, он его передумал. Как по мне, чистая победа. Другое дело, что таких побед и даром не надо, больно от них мороки много.

— Философ, — с уважением протянул Ворон. — Так бы и слушал твои речи, радовал себя. Но надо пойти еще немного поспать. Сегодня будет тяжелый день, и я хочу быть бодр и свеж. Эль Гракх, не забудь, о чем я говорил.

— Прямо сейчас все ему расскажу, — поспешно сказал я.

— Хорошо. — Ворон зевнул. — Да, вот что еще. Мартин, присматривай за фон Рутом. Я сегодня попробую уболтать Эвангелин не мстить за своего ученика, есть у меня пара аргументов, которые можно пустить в ход. Если удастся, то все может худо-бедно обойтись. Само собой, она скажет своим ученикам, чтобы те тоже не мстили фон Руту, и они пообещают этого не делать. Но это все для приличия, не более того. Я не удивлюсь, если соученики для начала сбросятся деньгами и наймут сноровистых ребят для того, чтобы те добыли им голову нашего Эраста. Самый простой путь — они вроде как отомстили и вроде как ни при чем.

В общем-то да, я бы действовал так же. И Рози — тоже, уверен в этом. Правда, кое-кто из наших не согласился бы с таким подходом, сказав, что это низко и месть — дело личное. Возможно, и там такие найдутся, но, полагаю, они будут в меньшинстве. Я давно уже понял, что чем глубже мы погружаемся в то, что называется «магией», тем сильнее меняемся как личности. Мы потихоньку начинаем по-другому думать, по-другому оценивать ситуации, в которые попадаем, принимаем решения, которые несколько лет назад нам бы и в голову не пришли. Правда, не всегда это получается, вон подтверждение тому в сарае сейчас лежит. Но мы и учимся только два года пока, не все же сразу приходит.

А вообще у меня немного от сердца отлегло. Ну и еще от одного места, мягкого. Если Ворон сказал, что имеется у него пара аргументов, то, значит, у меня есть неплохие шансы сегодня увидеть не только рассвет, но и закат.

Наставник цапнул меня за отросшие волосы, спадавшие на лоб, как следует дернул, пробормотал что-то неразборчивое, погрозил нам пальцем и пошел к дому.

— Бодр и свеж, значит? — тихонько сказал Мартин. — Догадываюсь я, что там за аргументы будут. Он у нас еще о-го-го!

— Зря ты ученика Эвангелин прибил, — ухмыльнулся Эль Гракх. — У нее смотреть не на что. Надо было кого-то из подмастерьев другой магессы убить, Виталии. Ох, какие у нее эти!

И он руками изобразил, какими достоинствами природа и личное магическое искусство наградили Виталию.

— Да, славная женщина, — признал и Мартин. — Видел я ее. Там не только груди хороши, там вообще все в порядке. А ляжки у нее — засмотришься!

Я слушал их, и против собственной воли мне вспоминался насмешливый голос, более всего похожий на змеиное шипение, и острый ноготь, водящий по моей груди. Даже холодок по спине пробежал, так все это явственно всплыло в памяти. Не знали ребята, о чем говорят, не дай им боги оказаться в постели этой женщины. Даже Мартину такого не пожелаю.

Мартин и Эль Гракх еще где-то пару минут причмокивали губами и со значением переглядывались, давая друг другу понять, что их вкусы совпадают. Они и меня пытались вовлечь в это действо, но безуспешно. Даже из чувства мужской солидарности я на это пойти не мог.