Бронислав Кузнецов - Права мутанта

А ведь в тот момент, когда Сергеев, Шутов и Егоров покидали "библиотеку" с коллекцией подписанных голов, опасность стояла совсем рядом. И скалилась в темноте, готовясь к броску.

Тогда все находились под жутким впечатлением от находки, готовы были поскорее вернуться из подземелья в кабинет главврача - если бы не Егоров. Да, именно Егоров с немалым удивлением обнаружил: "А ключ-то мы так и не применили!". Капитан Сергеев тут же заметил: а солдат прав!

Ещё бы! Ключ, благодаря присутствию которого был найден тайник в кабинете главврача, в качестве ключа они так и не применили. Просто не нашли подходящего замка.

Дверь за шкафом, открывающая подземный коридор - она вообще не запиралась. Другая дверь, "библиотечная" - была снабжена тяжёлыми засовами, но на замок не закрывалась (там даже дырок для навесного замка не предусмотрели). Значит...

Значит, напрашивался вывод, основная тайна ещё впереди. Там, куда удаляется тёмный коридор, должен отыскаться замок, что подходит к завёрнутому ключу.

И трое военных бодро зашагали по коридору, пока не упёрлись в перегородившую его решётку. И что была за решётка: мощная, с толстенными металлическими прутьями, способными выдержать штурм целого взвода силачей, вооружённого тяжёлым тараном.

Решётка запиралась на замок. Сергеев примерил, чуть провернул: ключ подходит. Итак, повязанная тряпица привела, куда надо.

"Откроем?" - спросил Шутов. "Конечно", - отозвался Сергеев. Но - медлил. Да, коридор уводил далеко и дальше, фонари туда не добивали. Только надо ли туда идти? С одной стороны - надо. Что ж это за половинчатое обследование, коли ты даже не попытался дойти до конца? А вот с другой стороны...

Решётка-то больно странная. На человека таких решёток не требуется. Его запросто остановит и кое-что полегче. Но кто бы сюда мог спускаться, кроме человека? Да, мутанты. Но те, пусть и сильнее - не настолько.

"Уходим, что ли, мой капитан?" - предложил Егоров. Тогда Сергеев решился, снова размотал тряпицу, вставил ключ в замок и со скрежетом провернул четыре раза. Решётка лязгнула и отошла, распространяя гулкое эхо в невидимых подземных сводах. О, да там лабиринт!

Сергеев прислушался. Никак, в темноте что-то двигалось. Мягко говоря, крупное. Двигалось - и, кстати, набирало скорость.

"Так что, пошли уже?" - кивнул Шутов туда, вперёд, за решётку. "Нет, уже пришли", - отозвался Сергеев и, захлопнув решётку, стал крутить ключ в обратную сторону. Вовремя. Только успел сделать четвёртый оборот, о решётку с той стороны что-то громко ударилось. Громыхнуло - будь здоров.

Только теперь капитан окончательно уразумел: решётка нужна не для того, чтобы люди не проникали туда снаружи. Нет, она призвана не выпустить кое-что изнутри.

"Круто!" - только и сказал Шутов, когда решётка содрогнулась от удара. Содрогнулась и затихла - тварь отбегала. Брала новый разгон.

Вряд ли когда Зоран Бегич придумает хвастаться хорошо зашитыми кишками. А жаль: мог бы и похвастаться. Прослыл бы оригиналом, исполненным внутренней красоты.

Леонид Погодин на славу постарался, зашил так хорошо, что даже не видно. Кишки - одна к одной. Жаль их было прятать обратно, в брюшную полость.

Что до воспаления брюшины - ну, здесь красоты поменьше. А всё же гораздо лучше, чем могло бы быть. Когда есть, над чем работать, значит, пациент скорее жив.

Сепсис? Ну, и тут не так уж и страшно. Европейская техника на высоте, чего-то там фильтрует, антибиотики тоже бьют заразу наповал. Отчего всё ещё не убили? Так дайте срок. Большинство курсов лечения рассчитаны на пару недель.

Правда, насчёт сепсиса у Погодина теперь новая гипотеза. Что, если дело не в обычных возбудителях гнойных воспалений, каких полно в кишечной флоре? Что, если свиньёй-мутантом занесены микробы-мутанты, вовсе науке неизвестные? То-то и динамика у заболеваний странная, будто зависшая, отложенная. Ни летальных исходов, ни выздоровления.

И вот ещё проблема: пациенты не слишком-то расположены просыпаться. Багров - тот ещё пару раз в сознание наведывался, а с Бегичем вовсе глухо. Будто собрался не просыпаться пожизненно. Что ж, Погодин пока и не тормошил. Зачем? Чтобы тебя же и выматерили? Кто проснётся, тому станет очень больно, и что ему тогда - стесняться?

С лёгкой руки капитана Сергеева пациенты теперь разведены по разным палатам. Прежде-то лежали прямо в операционной, благо носилки - навороченные, куда комфортабельней больничных топчанов.

Сергееву хотелось поделиться чудной находкой. Коллекция голов Пердуна - страсти какие!.. Каждый в его отряде спустился в подвал, самолично убедился. А немец Фабиан Шлик ничего-то и не видел, хотя ему-то других нужней. Друг у него там, в подвале - Матиас Руге. Мозги потерял, голову оставил.

Пока наши ходили подвал смотреть, Фабиан в операционной у Зорана Бегича дежурил. А капитана Багрова как раз в отдельную палату определили, сами же потихоньку - в подвал на головы любоваться. Там ещё рядом за решёткой громадная зверюга бесновалась. Вроде, и кабан, а вроде и на слона чем-то похож, хотя что там во тьме толком разглядишь - да ещё между толстенными прутьями решётки.

А вечерком к больнице принесло старших товарищей Шлика. Ну, как принесло: Горан привёл. Втемяшилось дурачку, что немцы его Зорана спасут лучше, вот и разыскал их в пивной какой-нибудь. Хорошо бы и эти медики знали своё место, наподобие Шлика. Так нет же: давай права качать. Освободите им, дескать, клинику, самим Пердуном пожалованную

Капитан Сергеев сначала хорошо их отваживал, но потом дал слабину. Согласился на компромисс, а зря. Тоже, поди, думал: придут немцы-профессионалы, погонят поганой метлой башенного стрелка, да в одночасье и вылечат раненых.

А что там особенно лечить, когда все операции уже проведены, идёт интенсивная послеоперационная терапия, только и осталось: терпеливо подождать.

Компромисс вышел такой. Никакого "проваливайте отсюда", но и не "вы тут главные": разделили больницу на зоны ответственности. Наши оставили за собой кабинет главврача (там теперь Сергеев), уже занятые под ночлег палаты, а кроме того - вход. Зато немцы теперь будут беспрепятственно почти везде ходить и царить в операционной. И оба раненых - на их ответственности. И хвалёный евролэбовский прибор.

Погодину же скажут спасибо, потом догонят и снова скажут.

В общем, вышло почти так, как Погодину хотелось когда-то в начале. Чтобы всё в руках у немцев, а на долю башенного стрелка только два слова: "Довёз, распишитесь". И что, здорово? Чистая туфта.

Стоило по-настоящему вовлечься в спасение Багрова и Зорана, как передать ответственность германским волонтёрам стало наподобие дезертирства. Да и не ответственность передал - права!