Вячеслав Сизов - Штурмовой батальон

У нас потери за два дня боев составили 127 человек, в том числе 79 ранеными и 48 убитыми. 8 танков (5 можно восстановить, в том числе за счет разбитых немцев), 4 – 45-мм противотанковых орудия и 6 минометов.

Взято в плен 113 человек, в т. ч. 4 офицера, 9 унтер-офицеров. Из них 68 раненых. Захвачено трофеев:

1. Артиллерийских орудий – 13, в том числе

4 – 105-мм легких полевых гаубицы leFH 18 (2 исправных, остальные требуют небольшого ремонта),

2 – 75-мм легких пехотных орудия leIG 18 (оба исправны),

5 – 45-мм (53-К) (2 требуют ремонта, остальные исправны) и 3 – 37-мм (Раk.35/36) противотанковых орудия (исправны).

Минометов различных калибров – 9 (в исправном состоянии 6).

2. Пулеметов – 13, в том числе МГ-34-6, ДТ-27-5, МГ-15-2. Все исправны.

3. Стрелкового вооружения: винтовок разных систем – 354 (в том числе снайперских 2), пистолетов-пулеметов разных систем – 36, пистолетов – 31.

4. Грузовиков – 10 (требуют ремонта 3).

5. Средних артиллерийских тягача – 6 (требуют небольшого ремонта 4).

6. Легких артиллерийских тягачей ‘leicht gepanzerter Artillerie Schlepper 630 (r) (он же «Т-20» «Комсомолец») – 7 (требуют небольшого ремонта 5).

7. Танков – 7, в т. ч.

Pz.–747 (r) (он же Т-34) – 3 (требуют ремонта 3, в т. ч. капитального 2),

Pz.–38 (t)–3 (требуют ремонта 3),

Pz.–3–1 (требуют ремонта 1).

8. Бронетранспортеров – 6 (требуют ремонта 5).

9. Средств связи: телефонных аппаратов – 11, радиостанций – 5, телефонного кабеля – 34 катушки.

10. Лошадей – 54, полевых кухонь – 6, повозок с имуществом – 31.

К захваченному вооружению имеется большое количество боеприпасов всех типов. К захваченной броне – и автотехнике требуется ГСМ…

4 ноября 1941 года комендант Москвы генерал-майор НКВД Синилов докладывал наркому внутренних дел Берии:

«… В городе проживает много враждебного, антисоветского элемента, деятельность которого все больше активизируется по мере приближения фашистской армии к столице. За период с 20 октября по 2 ноября 1941 года расстреляно на месте – 7 человек, расстреляно по приговорам военных трибуналов – 98 человек. Осуждено к тюремному заключению на разные сроки – 602 человека. Ежедневно получаются анонимные контрреволюционные письма. Имели место случаи разбрасывания и расклеивания по городу такого же содержания листовок. Все это свидетельствует о нахождении в городе разрозненных и, может быть, организованных враждебных сил ».

Как там пелось в мое время:

Так и есть, заметает, уже который день. Холодно, что на улице, что в комнате, что в душе. Несмотря на жарко натопленную печь. Скоро полгода, как я тут… Когда-то давно здесь, в Москве, и в Бресте думалось, что в этом мире смогу исправить ее историю. Нет, конечно, кое-что удалось сделать, но мало. Очень мало. Что толку, что в войсках НКВД появились егерские и штурмовые подразделения, отдельные роты автоматчиков и снайперов, специальные подразделения радиоборьбы, неплохо показавшие себя на фронте. Вон в отчетах о действиях, подготовленных в батальоне подразделениях, их хвалят, в приказах Ставки ставят в пример. Что толку, что принято на вооружение НКВД несколько образцов бронетехники и вооружения, которые пока в единичных образцах, но начали поступать в части НКВД. Что толку в том, что введено несколько новых тактических приемов, успешно применяемых войсками НКВД. Мало этого! Хочется большего!!! Что толку в моей мышиной возне, если немцы под Москвой?!

Нет, история войны, конечно, поменялась. Не было тут того разгрома Юго-Западного фронта, что был у нас. 2 ТГ и 2 ПА после захвата Могилева и Починок, понеся большие потери в живой силе и технике, не смогли прорваться через позиции остатков 13-й, 28-й и 4-й армий под общим командованием Рокоссовского на юг в тыл Юго-Западного фронта. Хотя под напором немцев наши, вовремя получив подкрепления от 43-й и 50-й армий, в ходе боев оставили Пропойск, Кричев, Мстиславль, Рославль, но все же смогли сдержать удар Моделя. Зато остальным армиям Западного, Белорусского и Резервного фронтов этого сделать не удалось и под ударами 3-й и 4-й ТГ, 9 и 4 ПА немцев им пришлось отступать. Аж до Москвы! Вдобавок к тому в районе Смоленска, Ельни и Вязьмы возник новый большой котел, куда попало сразу 4 наших армии – 19-я, 20-я, 24-я и 32-я. А ведь я об этом писал Сталину!!!! Кстати, о Сталине.

С ним я встречался уже несколько раз. По службе. В первый раз в начале сентября, на награждении личного состава за бои в Белоруссии. Потом были две встречи в октябре в Кремле и две недели назад на торжественном собрании в честь 24-й годовщины Октябрьской революции 6 ноября на станции метро «Маяковская».

Первым о том, что награждение будет проведено у нас в части, как всегда, узнали кадровики. Им эту новость сообщили их шефы. Это подтвердил и полковник Третьяков. Он же сообщил, что вручать награды приедут Калинин и Берия.

Все это было, конечно, хорошо, но очень некстати. Тут народ гонять и гонять надо, а не отвлекать его на всякие празднования и подготовку к ним. Ведь просто так встречать начальство не принято. Кто в армии служил, тот поймет, о чем разговор. Так что пришлось собирать командный состав, корректировать планы, готовить «показуху» (раз уж пришла «беда» то нужно было выжать из этого максимум хорошего, а показ членам Политбюро и ГКО «это вам не это»!) и усиливать «скачки» личного состава, в том числе и по наведению порядка в расположении. Все прониклись, задергались. У всех сразу нашлась куча дел, которые надо было сделать еще «позавчера», и почему-то у всех не хватало рук. Хотя, по-моему, у нас их было даже слишком много. Одни прикомандированные чего только стоят.

Вот ведь свалилась напасть на мою голову. Но тут я был сам инициатором процесса, в беседе с Берией настаивая на необходимости подготовки штурмовых подразделений. А тут принцип простой – сказал, что можешь, – делай, а не сделаешь – отвечай. Так что пришлось делать. Из дивизий НКВД, расположенных в Московской оперативной зоне, по приказу Наркома к нам на выучку прислали кучу народа. Хорошо еще, что со своими штатными командирами, тылами и полевыми кухнями. Вот и пришлось разрываться на тысячу частей, чтобы их всех охватить и организовать учебный процесс. Бойцов учили мои сержанты, а мне досталась доля – учить комсостав. Нелегкое, я вам скажу, это дело! Парни ведь со своим жизненным и командным опытом собрались. У каждого свои устоявшиеся взгляды и принципы, а тут многое ломать надо, перестраивать и вникать. Не всем это нравилось, но тем не менее быстро вошли во вкус, когда некоторых слегка обломали и заставили делать, как и что надо. Тут вроде все только устаканилось, в нужный ритм вошло, а тут бац – и новая напасть. Пусть и приятная.