Семен Кожанов - Противостояние

Степан медленно попятился назад, обдирая одежду об острые края листа профнастила. Хоть и счет сейчас шел на секунды, спешить нельзя — заметят силовики движение, откроют прицельный огонь… и тогда, все!

Где-то справа, с той стороны, где спрятались Зига и Дрон раздались громкие крики, дебильные возгласы «Зиг Хайль», а потом, совсем близкий взрыв, породил совершенно жуткий вопль, полный животной боли и отчаяния.

— Старшой, старшой, подь сюдой! Зигу ногу вiдiрвало, шо робыты? — Дрон бешено пучил глаза и орал, что есть мочи. Белки глаз налились кровью и стали практически не различимы на фоне испачканного сажей лица. Видимо оглох от близкого разрыва, потому что орал, как сумасшедший.

Шмяк! — пуля клюнула парня в незащищенный строительной каской висок, и он тряпичной куклой повалился навзничь.

— Дебилы! — сокрушенно прошипел Змей, подхватывая Дрона подмышки, а потом громко закричал: — Глебыч, бегом сюда, у нас два трехсотых.

Толстый мужик выскочив, как чертик из табакерки, откуда-то справа, где баррикада уже вовсю пылала ярким пламенем. Повернувшись назад, он не глядя выстрелил несколько раз из гладкоствольной «Сайги», а уже через секунду с той стороны, откуда вылез Глебыч, раздалось шипение ядовитой змеи и небо озарила яркая вспышка — полыхнули несколько двадцатилитровых канистр, спрятанных на внешнем склоне баррикаде.

— Командир, «мусора» сзади, совсем близко, ты хватай этого и тащи к нашим, а я прикрою.

— Куда? А второй? У Зиги ногу оторвало, его тоже надо вытаскивать.

— Двоих не вытащим, сил не хватит, да и хрен он выживет с такой раной.

— На, — Удав подтолкнул безвольное тело Дрона в сторону Глебыча, — тащи его, а я вас догоню.

Чтобы говорить приходилось поднимать низ противогаза, от этого начинало щипать глаза и драть горло.

Глебыч кивнул и, ухватив Дрона за воротник куртки, потащил его прочь от баррикады, при этом он вовсе не беспокоился о самочувствии раненного, волок его, как мешок с картошкой.

Метнувшись наверх баррикады, Степан нашел валявшегося на автомобильных покрышках Зига. Парень был совсем плох — правой ноги, ниже колена не было, лишь окровавленное тряпье, да торчащая в сторону белая кость. Зига уже не кричал, только что-то мычал, иногда переходя на скулеж. Перетянув обрубок ноги жгутом, которых как браслет был намотан на запястье правой руки.

Затравленно оглянувшись вокруг Левченко понял, что путь к отступлению отрезан — бойцы в сером камуфляже втягивались длиной «многоножкой» в разрыв между двух баррикад.

Врыв. пакеты сделанные из пороха так и валялись на земле, разбросанные вокруг. Скорее всего, кто-то из этих двоих, не успел отбросить самодельную бомбу, которая взорвавшись, оторвала ногу Зигу. Левченко сложил все взрыв. пакеты в одну кучу и поставил рядом несколько бутылок с бензином, благо этого добра вокруг было навалом.

— Держишь фашик, выносить тебя буду, — поднатужившись Левченко закинул раненого себе на плечо. Зига — щуплый паренек, весом не больше в полста килограмм, а сейчас Степану он казался совсем невесомым, видимо сказывалась адреналиновая накачка в крови.

Идти было тяжело — дым, слезоточивый газ и копоть от горевших покрышек заволокло все вокруг. Степан шел вдоль склона баррикады, тяжело ступая, и молясь только об одном — не оступиться, если сейчас упасть, то в лучшем случае сломаю ногу, а в худшем… об этом думать не хотелось, думать вообще ни о чем не хотелось, в голове был туман, мешавший думать. Поллитровка из которой Змей расплескивал бензин опустела метров через десять. Степан выпустил из пальцев пустую бутылку, а следом бросил зажженную бензиновую зажигалку. Пройдя еще пару метров, Степан устало опустил тело раненого на землю, и сам рухнул рядом. Огненная змея вспыхнувшего бензина метнулась вверх по баррикаде… мгновение и небольшой огненный вихрь поглотил пирамидку из двух десятков взрыв. пакетов.

Ба-бах! — очередной взрыв сотряс воздух. Взрывная волна взметнула снопы мусора, раскидав его вокруг. Этот негромкий взрыв потонул в том грохоте и шумовом апокалипсисе, который царил везде: стрельба из огнестрельного оружия, хлопки гранат, взрывы петард и ракет, грохот взрывпакетов и не прекращающийся барабанный бой — митингующие били палками и прутами по всему, что могло греметь, а ВеВешники и «Беркут» молотили резиновыми палками по щитам, и над всей этой вакханалией вились крики из громкоговорителей и песни из динамиков колонок.

Левченко взвалил на себя тело Зиги и, петляя между завалами мусора, тяжело переставляя ноги, пошел дальше.

Бум! Бум! Бум! — что-то било со всем рядом, издавая противный виз и грохот. Несколько раз ударило в спину, подталкивая вперед, Левченко развернулся и увидел, что метрах в пятнадцати от него, среди горящих покрышек стоит фигура в сером камуфляже и целиться из короткоствольного карабина.

ПМ все это время был в руке, Левченко выстрелил несколько раз в сторону милиционера, а когда тот упал, выстрелил еще пару раз. Противогаз куда-то делся, видимо слетел. Дым заволок все вокруг, а едкий газ заставлял надсадно кашлять, глаза горели огнем. Степан шел вперед, монотонно переставляя ноги, периодически натыкаясь на препятствия, обходил, снова натыкался, снова обходил и так до бесконечности. Где-то рядом, справа, слева и даже сверху раздавались голоса, крики, грохот, стрельба и взрывы гранат слились в один общий вой.

Когда в очередной раз Степан наткнулся на препятствие, он попытался его обойти, но неожиданно препятствие исчезло, и Левченко упал на землю… подняться он не смог, его поглотила тьма.

— Ну, что как думаете, он оклемается? — раздался невнятный голос совсем рядом.

— Конечно, у него всего лишь несколько ссадин, пара гематом и ушиб ноги. Самое плохое, что он скрыл ранение, рана воспалилась вот и получили обморок. Пара дней приема антибиотиков и встанет ваш командир на ноги.

Змей подумал, что если заботятся о его самочувствии, значит он среди своих, а это хорошо, просто замечательно.

— Как Зига и Дрон? — не открывая глаз, спросил Левченко. — Живы?

— Нет.

Открыв глаза, Степан увидел, что над ним наклонились Глебыч и незнакомый лысый мужик с фонендоскопом на груди. Видимо это был медик, странно, но, несмотря на мороз, его голова была не покрыта и капельки пота блестели в свете ярких фонарей.

— Дрона сразу наповал убило. Зигу ты мертвого тащил, — Глебыч говорил, короткими, рублеными фразами.

— Помогите встать, хорош валяться, — Степан попытался подняться, но обессилено рухнул обратно на замерзшую землю.

— Какой, нах, встать? — хмыкнул медик. — Срочно в больницу, под капельницу! — тоном, не терпящим возражений, произнес лысый.

— Парни помогайте, — Глебыч махнул рукой и сразу же несколько человек осторожно подхватили Левченко со всех сторон и бережно уложили на самодельные носилки. — Не боись старшой, я присмотрю за отрядом. Обещаю, что мы никуда лезть не будем и уйдем в глухую оборону.