Роман Глушков - Бешеный мир

Хлыщ уже был ранен в ногу. Но поскольку это не мешало ему бегать и размахивать пистолетом, его следовало наградить дополнительной пулей в руку. Для страховки. И для облегчения допроса — редко кто из моих врагов играл со мной в молчанку, когда я бередил ему свежую пулевую рану горячим револьверным дулом. И быть бы Юрку подстреленным сразу после Жеки, кабы не досадное недоразумение. В смысле, досадное для меня, а не для Хлыща, которому оно чудом помогло увернуться от пули.

Жека и Юрок заметили меня почти одновременно, но отреагировали по-разному. Первый вскинул револьвер и хотел выстрелить, только я его опередил. Второй, видимо, вздрогнул от неожиданности и отпрянул от автомобиля. Но резкое движение заставило его раненую ногу подкоситься, отчего Хлыщ утратил равновесие и, взмахнув руками, шмякнулся на дорогу. Моя пуля опоздала всего на долю секунды. И вместо того, чтобы прошить Юрку плечо, она пронеслась мимо, не задев его.

Делать третий выстрел из этой же позиции было бессмысленно — «гранд чероки» полностью заслонил от меня упавшего Хлыща. Пригнувшись, я перебежал через дорогу, чтобы успеть всадить в него пулю прежде, чем он начнет отстреливаться. Но меня ожидало повторное разочарование. Юрок не стал разлеживаться там, где он упал, а сразу же скатился в кювет. После чего с поразительной для раненого шустростью пополз на четвереньках в поле. И лишь колышущаяся над ним, высокая трава выдавала сейчас его местонахождение.

Стрелять наугад в траву тоже являлось неразумно. Хлыщ интересовал меня живым и способным вести конструктивный разговор. Поэтому я должен был сначала увидеть его и лишь затем подранить, не задев жизненно важных частей его тела. Пришлось волей-неволей пускаться за Юрком в погоню. Разумеется, ни на миг не забывая об осторожности. Упав возле машины, он не выронил пистолет, а, значит, тот все еще был у него в руке.

Трусоватый бандит полагал, что стоит ему выпрямиться, и его неминуемо постигнет участь кореша, вот и предпочитал такой способ бегства. Я следовал за ним, пригнувшись и ориентируясь на колышущуюся траву. Но еще до того, как я разглядел в ней задницу улепетывающего Юрка, эта трава неожиданно взяла и перестала колыхаться.

— Дьявол! — чертыхнулся я и плюхнулся на живот. Почему Хлыщ остановился, было совершенно очевидно. Быстро ползти на четвереньках и одновременно отстреливаться являлось несподручно, а тем более для раненного. Вот он и решил задержаться, чтобы послать мне навстречу несколько пуль — авось да удастся сделать то, что не удалось Жеке.

И впрямь удалось бы, не смекни я, в чем дело, и не упади ничком в траву. Испуганный Юрок разрядил в моем направлении целый магазин своего восьмизарядного ПМ. После чего, судя по донесшимся до меня, характерным звукам и брани, взялся перезаряжать оружие, явно желая продолжить стрельбу.

Хлыщ палил не целясь и довольно высоко, но парочка пуль все равно едва не сбила мне шляпу. А, значит, не исключено, что следующие его выстрелы окажутся удачнее и продырявят мне не только ее, но и голову. Но если с порчей шляпы я смирюсь и найду себе новую, то запасную голову мне взять уже негде. Поэтому, Юрок, извини и не обессудь на меня за то, что на твой свинцовый привет ты получишь точно такой же ответ.

Лежа в густой траве, я видел лишь вспышку стреляющего в меня ПМ, но не самого стрелка. Повисшее над тем местом, облачко порохового дыма и стало для меня ориентиром, на который я навел ствол Хаоса. Если повезет, то я попаду, куда изначально хотел: в руку или плечо Хлыща. Если не повезет…

И брань, и возня, с какой Юрок перезаряжал оружие, прекратились после первого же моего ответного выстрела. Вместо них до меня стали долетать громкие хрипы и булькающие звуки. Настолько красноречивые, что можно было даже не проверять — я и так знал, что подстрелил Хлыща. Вот только это смертельное попадание во врага считалось не удачей, а, наоборот, грубым просчетом. Однако, пока бандит не отбросил копыта, он еще мог мне что-нибудь выболтать. А не захочет — я сделаю так, что его отход в мир иной станет намного мучительнее, чем сейчас.

Револьверная пуля пробила Хлыщу грудь рядом с сердцем и, продырявив легкое, застряла в лопатке. Я понял это, не обнаружив под своей жертвой лужи крови, что непременно натекла бы из выходного отверстия в спине, имейся оно там. Шансов на выживание у Юрка не было никаких. Кровь лилась у него изо рта, а сам он часто и хрипло дышал, трясся в агонии и сучил конечностями по земле.

М-да, облом… Такой без пяти минут труп хоть пытай, хоть не пытай — ему уже все равно. Но в мутнеющем взоре бандита теплилась жизнь, и, вероятно, он еще мог связать несколько слов.

— Где Дырокол?! Кто на вас напал?! — схватив умирающего за грудки, вопросил я. Громко и четко — так, чтобы до него дошел смысл моих слов. И для пущей доходчивости встряхнул его. Грубо, но не настолько, чтобы до срока вытрясти из него последний дух.

Хлыщ закашлялся, обдав меня вылетевшими у него изо рта, кровавыми брызгами, но, вопреки моим ожиданиям, снизошел-таки до ответа.

— Тыв… варь! — не сказал, а, скорее, выхаркнул Юрок вместе с кровью. — Пзырн!.. Кырс!.. Вылк!.. Крыс!.. Волк!.. Акх-х-р-р!.. — И, прокашлявшись, повторил гораздо отчетливее: — Крысиный… волк! Позорная… ссученная тварь! В натуре… падаль конченная!.. Валит всех… без разбору, сука! Акх-х-р-р!..

И, закатив глаза, изверг из горла последний булькающий звук. После чего обмяк и запрокинул голову назад, так и отставив рот открытым.

— Крысиный волк? Это еще что за чудище такое? — переспросил я, хотя видел, что испустивший дух Хлыщ мне уже не ответит.

Бросив покойника на землю, я обшарил у него карманы, надеясь, что это прольет свет на заданную мне им, предсмертную загадку.

Никаких зацепок. В карманах бандита было шаром покати, если не считать обычного сора.

Тогда я разрезал ножом повязку и распорол брючину на раненой ноге Хлыща. Как знать, возможно, характер ранения скажет мне о том, кто и чем его нанес?

Бандитская ляжка была продырявлена не пулей, как я думал, а двумя крупными ружейными картечинами. Судя по всему, этот выстрел предназначался не Юрку, которого зацепило лишь краем разлетевшегося дробового снопа. Что опять-таки ничего не объясняло. В Юрка могли с равным успехом попасть и враги, и свои, когда банда отстреливалась в суматохе от накинувшихся на нее зомби.

Осмотр тела Жеки дал мне еще меньше полезной информации. У него карманах обнаружились сигареты, зажигалка и мешочек с тремя золотыми кольцами и двумя парами сережек, возможно, снятыми с последних жертв Дырокола. Но к той задаче, которую я решал в настоящий момент, все это не имело отношения.

— Крысиный волк, стало быть… — задумчиво повторил я, стряхивая со шляпы налипшие к ней, сухие травинки. — И что ты, паскудник, хотел мне этим сказать?