Игорь Пидоренко - Спасти обязан

Как известно, срок хранения такого оружия невелик. Потребовался специалист, способный выехать в растерзанную боями Ичкерию и на месте убедиться, что с бомбами все в порядке. А также, по возможности, вывезти одну или две. Такой специалист нашелся — мой разлюбезный клиент Олег Афанасьевич Круталов. Но поскольку полковник не был боевым офицером, на фронт ехать трусил, то подстраховался в нашей фирме. Как уж добирался — сокрыто тайной. Насколько мне было известно, устройства он нашел. Вот только не знал я — годны ли они к употреблению. Не снял такой информации с сознания Круталова после перехода. А говорить Мусе о том, что не знаю не стал. Перебьется.

И с собой из Чечни полковник никакой бомбы не тащил. Не его, мол, это дело, пусть кто попроще займется. На обратном пути в самолете взорвался заряд, пристроенный туда людьми Мусы. Мой гостеприимный хозяин очень извинялся за эту оплошность.

— Ну дураки ведь! Даже в нашей системе случаются досадные проколы. Не приказывал я им уничтожать вас, поверьте! Мне это совсем не нужно было! И сейчас не нужно, — тут же поправился он.

— Живые люди всегда полезнее покойников.

Ну что, в это я мог поверить. Не без злорадства сообщил и о прочих проколах его подручных: и в поезде, и на моей квартире. Муса горестно кивал, посасывая свою сигару.

— Вот видите. Со всеми придурками уже разобрались и кого следует наказали. Если это хоть немного вас удовлетворит.

Вообще, такой милый разговор у нас получался. Я терялся в догадках — что же это он со мной так любезничает? Потом не выдержал и, обнаглев, спросил напрямую. Ведь ни на секунду не верил, что в душе Зеленый Муса — действительно весь из себя добренький и слащавый.

— А зачем пугать человека, если с ним можно договориться по-хорошему? — резонно заявил он. — Мы сейчас заинтересованы друг в друге. А вы, в прямом смысле слова, у меня в руках и крайне хотите получить себя обратно. Ведь так? Поэтому и финтить мы не станем. Все обговорим и решим здесь, сейчас.

Он был прав. Чтобы вернуть свое тело я согласился бы сделать многое. В пределах разумного, естественно.

— И что же мне предстоит?

Муса серьезно посмотрел мне в глаза и отчеканил:

— Поехать в Чечню и привезти чемоданчики.

Чего-то подобного я ожидал.

— Зачем?

— Очень просто. Меня и моих друзей вполне устраивает нынешний порядок в стране. Если, не дай Бог, к власти придут военные, начнется очень большой бардак, в котором не поздоровится всем. Потом-то все образуется, но поначалу… Они же первым делом начнут с организованной преступностью бороться, видел я их планы. Причем, бороться будут самыми нецивилизованными методами. Диктаторы, что с них взять?

— Ну хорошо, попытку переворота пресечь просто необходимо, здесь я с вами согласен. Но вам-то бомбы на что? Я, руками моего клиента, вполне мог бы эти устройства обезвредить. Вот и не будет у военных чем шантажировать!

Теперь Муса откровенно рассмеялся.

— Вы кино любите? Американские боевики? Помните, как там обращаются с украденными боеголовками? Власть в стране я менять не буду. Но хочу на этом заработать немного денег.

Такой расклад у нас с ним получился…

Дело, конечно, вполне могло выгореть. Не такая уж это проблема — смотаться в мятежную республику и вывезти парочку чертовых чемоданчиков. Насколько мне было известно, габариты они имели действительно небольшие, да и вес вполне приемлемый. И о том, как Муса их использует, тоже не стоило заботиться. Он, кажется, и вправду хотел просто подзаработать, урвать куш у президента и правительства, держащихся за свои места руками и ногами. Впрочем, эту проблему можно было оставить на потом — там видно будет. Как-нибудь разберемся.

Но вот согласие свое показывать так сразу не стоило. С какой это стати? Бомбы нужны были Мусе не меньше, чем мне мое тело. Ну, так вот под этот резон и следовало поломаться, набить себе цену, получить кое-какие выгоды. Ехать-то все равно придется, тут без вариантов, но — чуть позже. Военные пока еще кого-то найдут вместо полковника Круталова, чтобы ядерные чемоданчики разыскать и с ними разобраться. А до этого никакого переворота не случится. Ладно, поиграем. Только вот партнера в этой игре я имел слишком ушлого.

— Ладно, коньяк после завтрака. Есть в этом что-то…

— Что я говорил! — обрадовался Муса.

Не дурак он был выпить, это точно. Странно для мусульманина. Да и был ли этот человек приверженцем Аллаха? Ох, сомнительно.

Он потянулся к графину, налил мне и себе в тяжеленные хрустальные стаканы. Немного, на донышко. Вообще-то следовало употреблять этот благородный напиток из тонкостенных, с узким горлом бокалов, чтобы можно было согреть его в ладонях, почувствовать букет. Но в последние годы, если не десятилетия, я так и не встретил человека, придерживающегося такого правила. Хлещут чуть ли не из горла, да еще норовят закусить разной ерундой, типа икры. Как сказал бы один мой приятель, разыскавший свои корни едва ли не от первопоселенцев-казаков на Кавказе: «Хамы!»

Коньяк у этого бандита, тем не менее, был хорошим. А что, с его-то положением и деньгами? Икры на столе не имелось, лимончик порезанный тоненько, блюдце фаршированный оливок. И то слава Богу! Муса опрокинул в себя коньяк, занюхал его долькой лимона и пыхнул сигарой. Потом, прищурившись, посмотрел на меня.

— Что, торговаться будете?

Вот же гад! Ну и ладно.

— Грешен, — развел я руками.

— Хорошо, согласен. Только вы уж в меру, границ не переступайте, — усмехнулся он.

Знать бы, где эти границы!

— Торг мой будет небольшим, — не стал я терять лица. — Одному мне выполнить эту работу все-таки сложновато. Все наши люди у вас. Дайте еще кого-нибудь. Из спасов, я имею в виду.

— А что, разве вашей девушки будет недостаточно?

— Этого, как раз не надо! Пусть здесь сидит!

Насти мне в Чечне только не хватало!

Муса вновь затянулся сигарой, задумчиво выпустил струю дыма вверх, поболтал в воздухе пустым стаканом.

— Да нет, девушка все же с вами поедет. Кого-то из коллег дам. Но девушка — непременное условие.

Чтоб ты треснул, бандюга! Вот и поторгуйся. Ведь не уступит, скотина!

Муса плеснул себе еще коньяку, протянул графин к моему стакану, но я отрицательно мотнул головой.

— Понимаете, сведения о возможностях спасов у меня имеются самые достоверные. Так что, мужчина, женщина — без разницы. Вы все умеете выживать практически одинаково.

И упреждая мой протест, добавил:

— Давайте не будем спорить. Торг есть торг. Уступаю я, но уступайте и вы. Идет?

А куда мне было деваться?

— Хорошо, согласен. Но спаса вы дадите по моему выбору.

— Без вопросов. И вот еще что. Мои люди тоже поедут с вами. Для страховки, а также чтобы наводить контакты с тамошними властями.