Игорь Пидоренко - Спасти обязан

— С чеченскими?

— Именно. Там есть люди, которые кое-чем мне обязаны. А обстановка в республике, сами знаете, нервная. Так что, без страховки вам действительно будет непросто.

— Это втроем-то?

— Да хоть вдесятером. Совершенно неуправляемые люди живут в тамошних местах. По-моему, все уже в этом убедились. Нового генерала Ермолова в России не имеется, умиротворять их некому. А о Сталине лучше не вспоминать.

— Послушайте, — спросил вдруг я, — вы в Думу баллотироваться не собираетесь?

Он пожал плечами.

— Моим делом можно заниматься и без цирка. Спокойней и надежней. Кстати, пользы больше.

Что мне было ему возразить? Говорить о пользе не только для него, но и для всех? Смешно. Те, кто сидят в некогда расстрелянном Белом Доме, тоже, в основном, думают о своей выгоде. Так за что корить этого человека? Занимается своим делом, зарабатывает, как может, как позволяет ему совесть. Транспортный инспектор, грабящий водителей на перекрестке, ничуть не лучше Зеленого Мусы, масштабы разные, только и всего.

— Угостите тогда уж и сигарой. Тем более что они у вас неплохие, как я вижу.

Просьбой своей я ему польстил. Любил Муса угощать гостей. Может, все-таки, был восточных кровей?

— Непременно попробуйте, настоящая «гавана». И вообще, сигара — одно из лучших изобретений человечества. Вот с трубкой у меня пока несовместимость, — огорченно цокнул он языком. — Не нравится.

Трубка для меня тоже была загадкой. Вероятно, потому, что жизнь никогда не позволяла «расслабиться и получить максимум удовольствия». Приходилось куда-то бежать, заниматься неотложными делами и вообще суетиться. А в таком ритме больше всего подходит сигарета, которую можно в любой момент затоптать.

Короче, торг мой закончился ничем. Все, что я хотел и мог выторговать, Муса предложил мне сам. И своего при этом не упустил. Иначе и не был бы Зеленым Мусой, главарем одной из самых мощных мафиозных группировок, с которой считались даже власти, как бы ни утверждали, что на сговор с бандитами не пойдут ни за что на свете.

Я все-таки не удержался и спросил:

— А откуда такая приставка к вашему имени — Зеленый?

Муса терпеливо усмехнулся.

— Вы не поверите, но когда-то и я был молодым, то есть, зеленым. С тех пор и повелось. А кроме того, зеленый — священный цвет для мусульман. Но не беспокойтесь, джихад никому я объявлять не собираюсь. Не мое это.

Еще час ушел на согласование подробностей предстоящего рейда. Настя должна была уже ждать на условленном месте. А здесь меня никто и не собирался удерживать. Муса хорошо понимал, что никуда я от него теперь не денусь, появлюсь, как миленький. Поэтому, выпросив себе автомобиль для того, чтобы побыстрее добраться и отказавшись от охраны «на всякий случай», я сел в отполированный до солнечных зайчиков в глазах «Форд-Скорпио» и отбыл. Вернуться сюда предстояло через пару часов. А чего бояться? Пока ядерные чемоданчики нужны Мусе, мы будем в его доме, как у Христа за пазухой. Вот пусть и проявляет свое восточное гостеприимство.

Настя внимания на мой «форд» не обратила, стояла на тротуаре, остро поглядывая по сторонам. Только когда я опустил стекло с ее стороны и позвал, очнулась, сообразила, что к чему и нырнула в машину.

— Поздравляю, — сказал я, — кажется, все получится.

Она погладила переднюю панель американской «лошадки», усмехнулась.

— Что, продался?

— Ну, я бы так не сказал. Просто перед тем, как стать самими собой, предстоит небольшая работа.

— Убивать, надеюсь, никого не придется?

— Как сказать, как сказать, — протянул я задумчиво.

В сущности, что я о ней знал? Такой же спас, как и все мы. В бою можно положиться. Ночь провели в одной постели. Все? Похоже, все. Не считая тех мелочей, которые она рассказала сама — о неудавшейся кинокарьере и прочем. Конечно, я и сам чувствовал себя не очень комфортно оттого, что приходилось идти на сделку с Мусой. Но ее слова о продаже меня неприятно задели.

Зеленый Муса был бандитом. Его не мучила совесть, когда подручные взорвали Центр и тем самым убили ни в чем не повинных жителей дома. Но наши тела оставались нашими телами, вставать в позу и говорить сейчас: «Ни за что! Никаких переговоров с убийцей!» — было бы глупо и нерационально. Приходилось исполнять ту работу, которую мы знали и надеяться, что судьба (может быть и нашими руками) Мусу накажет. Я был реалистом и хотел, чтобы эта девушка, с которой меня свело общее несчастье, оказалась такой же.

Остановив машину у небольшого скверика, я повернулся к Насте.

— Пойдем, прогуляемся. Заодно сигарет купим, у меня пачка заканчивается.

Она глянула на меня удивленно, потом, поняв, кивнула.

— Идем. Мне мороженого хочется.

Никаких особых секретов я ей сообщать не собирался, но все равно нечего посторонним нас слушать. Мало ли чем люди Мусы могли напичкать «Форд».

Присели на лавочку, закурили. Я коротко рассказал о том, что узнал сам и о том, что предстоит. Не скрыл и своего нежелания брать ее в Чечню. Но Настя только отмахнулась.

— Не болтай чепухи! Тут твой Муса прав. Обузой я не буду. Уже решил, кого из наших возьмешь еще?

— Да нет, может ты посоветуешь?

— Стаса, однозначно. И дело не в том, что знаю его лучше других. Просто слышала, что он как раз там и воевал в прошлую войну. В самый разгар событий. Это может пригодиться.

— Ну что же, Стас, так Стас, — пришлось согласиться мне.

Сам я в Чечне не был, набирался боевого опыта не там. А знаток местных условий конечно будет нужен нашей группе.

— От сопровождения никак нельзя отказаться? — поинтересовалась Настя.

— Боюсь, что нет. Тем более что у Мусы в Чечне какие-то важные связи, вот его люди и обеспечат наше передвижение. Может быть, удастся добраться без особых приключений. Освободиться мы всегда сумеем.

— Да уж! — она как-то недобро улыбнулась.

Походило на то, что каждый из нас уже начал обдумывать свой план действий. Ничего, позже обговорим и составим общий. Сейчас торопиться не стоило.

— Хочешь, заедем к тебе? — спросил я. — Людей Мусы там наверняка нет. Он ведь теперь для нас лепший друг.

— Пока бомбы не привезем, — мрачно ответила Настя. — Вот что потом будет… А заехать стоит. Дорога предстоит длинная, кое-что из шмоток нужно захватить. И косметику, я ведь должна очаровывать и околдовывать.

— Это еще зачем? — изумился я.

— Функция у меня такая будет, — отрезала она.

И в подробности вдаваться не стала. Но я не приставал. Своих забот и мыслей хватало.

Поехали мы все же не к Насте домой, а к этой самой Ларисе Малявиной, неудачнице-парашютистке, в Свиблово. Во-первых, собственная одежда больше подходила для ее тела, а во-вторых, как не без злорадства заметила Настя, выбор косметики был не в пример лучшим. Что ж, логично, не обеднеет сотрудница коммерческой службы фирмы «Селадон».