Константин Калбазов - Фронтир

— Что вы намерены предпринять? — глядя в упор на коменданта, поинтересовался Рваное Ухо, к которому перешло командование над всеми наемниками из Домбаса.

— Я ничего не могу предпринять, старина, — покачал головой Дивиш. — Валиец прав, это находится вне моей юрисдикции.

Разочарованный командир наемников вернулся к своим парням, пребывавшим сейчас в крайнем возбуждении. В их лагере творилось невообразимое. Наемники, братия развеселая и довольно шумная, хотя это в меньшей степени относится к домбасцам, сейчас превзошли сами себя. Треть парней готовы были броситься вплавь и заложить мину под борт парохода. Другая треть их поддерживала, руководствуясь простым принципом боевого братства.

Остальные призывали всех успокоиться и пораскинуть мозгами. Ситуация и впрямь была проигрышной.

— Даже если пароход встанет на якорь, ты что думаешь, там все будут дрыхнуть как сурки? — надрывал горло артиллерист Игнас, давя авторитетом на одного из крикунов. — Да даже в безлунную ночь вас заметят и перебьют, раньше чем вы приблизитесь к пароходу. А сейчас стоит полная луна, и на небе ни облачка. Да и не станут они бросать якорь.

— Тогда вооружить пароход и напасть на них. Сблизимся и дадим прикурить из всех стволов, не может у них быть столько стрелков. Очистим палубу — и на абордаж.

— Какой ты умный. А кто поведет пароход? Боланю это нужно?

— Но ведь он же не ушел.

— Потому что пароход не его, а Хора. Сейчас решит пойти с нами, а случись беда, потом по гроб жизни не расплатится.

— Варакин заплатит, — убежденно произнес наемник.

— Вот уж в ком никаких сомнений. Правда, это будет, если он жив останется, а валийцы не засядут в Домбасе. Да и сам Болань… С чего бы ему свою голову подставлять?

— Это ты зря, — послышался недовольный голос капитана. — Ни во мне, ни в моих парнях не сомневайтесь. Встанем как один. Но и то, что пароход принадлежит не мне, тоже верно. Завтра поутру должен подойти Хор, тогда и определимся. Если не воспротивится, не сомневайтесь, один пароход у вас будет точно.

— Принимай швартовый!

— Санитаров! Санитаров давайте!

Разъездной буксир причаливал тяжело, словно подстреленный. Впрочем, так оно по сути и было. Снаряд угодил в надстройку, прошил тонкие доски, прошел сквозь палубу и взорвался внутри, повредив паропровод.

Отправленный с предупреждением к Паюле буксир нарвался на вражескую флотилию. Капитан, девятнадцатилетний парнишка, и команда, состоящая из шестерых таких же отчаянных, решили прорываться. Однако напоролись на такой плотный обстрел, что вынуждены были отвернуть.

Как ни странно, их особо не преследовали. Похоже, буксиру дали уйти, дабы он принес весть о надвигающейся на город силе. Но последний снаряд, пущенный скорее для того, чтобы придать ускорения беглецам, чем навредить, неожиданно попал в цель. В результате двоих кочегаров ошпарило. Один из них погиб на месте, приняв на себя основную струю вырвавшегося перегретого пара.

— И вас не стали добивать? — уточнил Сергей у капитана, выслушав его доклад.

— Прошли мимо, словно и не заметили. Только один подошел и вручил мне вот это письмо. Потом дождался, пока мы починимся, и сопроводил выше их стоянки. Идут тяжело, сильно груженные. Наро-оду…

— Сколько судов?

— Дюжина пароходов с баржами. На трех из них я видел лошадей. Где-то сотни две. Пушек много, чуть ли не две дюжины. Да еще четыре на том пароходе, что за нами увязался. Но он без баржи.

— Ясно. Это охрана. Пушки только с него стреляли?

— Да какой там. Садили с нескольких пароходов. Они поставили по две пушки на носу и корме. Но то такие, как и у нас в форте. А на баржах есть и большие. Если из такой выстрелить, то как бы пароход не развалился.

— Полевые мортиры, — уверенно произнес Милош, присутствовавший при этом разговоре. — Если от такой прилетит гостинец, даже нашим фортам мало не покажется. А бьют они на четыре с половиной версты. Крепко за нас взялись.

— Крепко, — согласился с ним Сергей. — Судя по всему, завтра к вечеру они начнут высадку.

— А чего так тянуть? — удивился старый вояка. — Прошли бы ночью, Изера большая река, держись подальше от берега, и все будет хорошо. Уже завтра могли атаковать. А так, считай, лишние сутки нам дарят.

Сергей указал на конверт:

— Похоже, они хотят, чтобы мы ознакомились с их посланием.

— И что там?

— Скорее всего, условия сдачи. Ладно, нужно собирать совет, там и зачитаем.

Вообще-то очередное заседание совета завершилось меньше часа назад. Нельзя беспрерывно дергать людей и бесконечно совещаться, лишая исполнителей возможности хорошо сделать свою часть работы. Но ситуация менялась стремительно, а сведения, содержащиеся в послании, скорее всего были очень важны.

Закончив читать, Сергей сложил лист бумаги и положил его на стол перед собой. После чего обвел внимательным взглядом присутствующих. Он уже знал, как ему надлежит поступить. Разумеется, это приведет к жертвам. Но он был уверен в том, что новый глава Домбаса порушит все его начинания, и этот одинокий город в степи вскоре ничем не будет отличаться от тех же Збродов в Рустинии.

Отчего такое великое самомнение? Так ведь все на поверхности. Сергей жил по принципу — много ли надо человеку для счастья. По его мнению, надо не так чтобы и много. Именно поэтому он столько сил и средств вкладывал в развитие инфраструктуры города и копей, стремясь создать райский островок в этих необжитых местах. Станет ли так же поступать тот, кто в первую очередь печется о своей выгоде? Сомнительно.

Известный делец, один из богатейших людей Валенсии, Креспо согласился на эту авантюру только ради выгоды. Ну и зачем ему в таком случае заботиться о благосостоянии людей? Да в Валенсии о рабочих проявляли меньше заботы, чем о рабах. Последние хотя бы являлись капиталовложением, а рабочие так, расходный материал. Нет желания сдохнуть с голоду, вертитесь как хотите.

— Вот так вот. Ни много ни мало. Поднимите лапки кверху. Выдайте Варакина. И встречайте нового хозяина копей, — ухмыльнувшись в пышные усы, подытожил услышанное Высек.

— Между прочим, ничего смешного, — возразил Сергей. — Я не могу скрывать эту информацию от людей.

— И что? Если народ решит не ввязываться в бой, то вы вот так отдадите себя в их руки? — удивился Заглавов.

— Нет, такую глупость совершать я не намерен, — твердо ответил Сергей. — Скажу больше, тот, кто решил поступить со мной таким образом, сильно пожалеет. Но у меня есть преимущество перед любым из жителей Домбаса. В письме ни слова не сказано о господине Дворжаке, и у меня нет никаких сомнений в том, что он позаботится о моей семье.

— И что вы предлагаете? — спросил инженер.