Юрий Киселев - Власть демиурга

Абиша же, видя, что ванная комната свободна, пошла мыться сама, но вот дверь в ванную оставила открытой — наверное, чтобы даже в процессе мыться осуществлять охрану вверенного ей клиента. Мечи, естественно, поставила рядом с ванной, прислонив их ножны к одной из стенок таким образом, чтобы, схватившись за рукояти, можно было извлечь из ножен мечи одним движением. Уголок ванны с прислонёнными к ней мечами был отлично виден Лите через открытую дверь в ванную комнату. Что ж, если женщина считает подобную бдительность необходимой — это её право. Нужно только проконтролировать, чтобы не переусердствовала — спать Лита привыкла в кровати одна, без вооружённых охранниц.

Тем временем Абиша успела искупаться — сделала она это не в пример Лите значительно быстрее — и вышла из ванной, уже одевшись в халат и вытирая полотенцем короткие мокрые волосы. Мечи, что интересно, уже заняли своё законное место за спиной. Подумав, что банный халат в комплекте с перевязью и мечами смотрится достаточно глупо, но весьма сексуально, подчёркивая тонкую талию и полную грудь женщины, девушка, устроившись на кровати и расчёсывая свои длинные волосы, сказала:

— Абиша, а ты не могла бы рассказать о себе? Ну, что-нибудь, чтобы познакомиться. Что ты хотела бы рассказать сама и что не является тайной.

— Ну, рассказывать мне, в общем-то, немного — я наёмник, а у наёмников судьба одинаковая. Мне тридцать два года, и почти всю свою жизнь, сколько себя помню, я держу в руках меч. У родителей я единственный ребёнок — после моего рождения моя мама долго болела, и лекари сказали, что она больше не сможет иметь детей. А мой отец очень хотел сына. Он тоже наёмник. Был… Сейчас он уже давно отошёл от дел, а пока был молодой — успел много повоевать. Воевал и с Занаданом, и с Веронией, и с Ривийскими эмиратами успел поучаствовать в нескольких стычках. Служил в регулярной армии и дослужился до должности сотника — очень высокая должность, если учесть, что у нас нет богатой родни и родственников — благородных. Всю свою жизнь отец учился искусству владения мечом, перенимая всё лучшее у всех когда-либо встреченных им учителей. Даже сентийскую двуручную школу мечного боя смог освоить. В армии моему отцу было мало равных — о его владении мечом слагали легенды. Правда, в королевских ежегодных боях он участия не принимал — сначала ему было не до игрищ, а потом отец стал слишком стар для соревнований. Все эти ежедневные схватки с утра до вечера — удел молодых и выносливых. Зато вместо сына отец всё своё воинское искусство передал мне — он растил из меня воина. Отец с матерью, кстати, до сих пор живы — во время войн отец сколотил неплохой капитал, который, выйдя в отставку, потратил на приобретение небольшого поместья. Живут мои родители небогато, но на еду им вполне хватает. Я же, сначала поучаствовав в королевских турнирах и даже выйдя несколько раз из них победителем, выбрала для себя карьеру наёмника — опасности в ней на самом деле не так уж и много, как любят говорить несведущие в ней дилетанты, а оплачивается ратный наёмничий труд весьма и весьма высоко, не в пример выше доходов обычных солдат. Работа наёмника по большей части нудная и скучная, однако вся жизнь проходит вдали от дома, в постоянных разъездах. Но зато я уже скопила неплохую сумму — даже если брошу своё ремесло прямо сейчас, на вполне обеспеченную старость мне хватит. Бросить, правда, уже не получится…

— Почему? Любую работу можно бросить тогда, когда посчитаешь нужным. Что тебя держит?

— Клятва, Лита. Я отдала твоему спутнику и тело своё, и душу. И поклялась в этом.

— Да брось! Кому нужна твоя клятва! Тем более Одину! Ему ни тело твоё не нужно — он сам говорил, что у него жена есть, ни душа. Ну сама подумай — какому нормальному человеку нужна чья-то душа?

— Человеку ли?

— Не поняла… Ты что, считаешь, что Один — не человек?

— А ты сама как считаешь?

— Ну, вполне нормальный молодой человек… Со странностями, правда, но я видела и более странных людей. Умеет, правда, много…

— Вот-вот! Абсолютно правильное наблюдение! Кстати, Лита, а ты сама умеешь обращаться с каким-либо оружием?

— Ну, с луком неплохо обращаюсь.

— Насколько неплохо?

— Достаточно хорошо. Многие считают меня превосходной лучницей, и немногим я уступлю в меткости и дальности стрельбы.

— Значит, действительно неплохая лучница. И сколько времени тебе пришлось учиться, чтобы достичь таких результатов? Месяц, два, год?

— Лет десять как минимум — свой первый выстрел я сделала ещё в детстве, а потом подолгу ежедневно тренировалась. И это с учётом того, что обучение стрельбе из лука мне давалось очень легко, не в пример моим сверстникам.

— Значит, для достижения хороших результатов ты потратила более десяти лет, причём сама признаёшься, что есть люди, которые стреляют лучше тебя. Я обучаюсь владением мечами более четверти века — так же, как и ты, я впервые взяла в руки оружие ещё в раннем детстве. Сейчас мне почти нет равных — я признанный мастер меча. В овладении любым оружием, какое бы оно ни было, важен принцип — при правильной тренировке постепенно количество переходит в качество. То есть чем больше ты занимаешься — тем опытнее становишься. Иными словами, по твоему опыту можно примерно сказать, сколько лет ты занимаешься искусством владения оружием. Причём всё мною сказанное относится только к одному типу оружия — стоит его поменять, как учиться придётся заново, практически с нуля. Скажи, если тебе сейчас дать в руки глефу, ты сможешь с ней сражаться?

— Ты права, с незнакомым оружием сражаться тяжело.

— Так вот, к чему я это говорю… Скажи, ты видела, чтобы твой спутник использовал какое-либо оружие, кроме меча?

— Да я и меч-то в его руках увидела только в бою с тобой, а до этого он пользовался либо шестом, либо метательными ножами.

— И каков его уровень владения этими предметами?

— Безупречный. Все ножи, а их он метнул несколько десятков, попадали точно в цель с первого раза. Шест, который я вначале приняла за обычную дорожную палку или посох, в его руках был не менее грозным оружием — Один отбил им все летящие в него стрелы, не пропустив ни одну, а их было одновременно выпущено более десятка. До этого я считала, что подобное невозможно в принципе.

— Всё с твоим попутчиком ясно. Теперь давай посчитаем — если я потратила на овладение парными мечами более четверти века, а твой спутник играючи со мной справился, то рискну предположить, что ему на то же самое потребовалось не менее полувека, а, возможно, даже больше. Давай для верности примем век. Хорошо?

— Ну, предположим, я соглашусь с тобой. Что дальше?

— А дальше ещё век на овладение посохом, век — на метательные ножи, и… и вообще неизвестно сколько — на умение сражаться голыми руками! Пока я не увидела этого своими глазами, я тоже считала подобное невозможным. Это вершина воинского искусства!