Юрий Киселев - Власть демиурга

Хмыкнув, Лита отошла от Одина, договаривавшегося с продавцом о сёдлах и сбруе, чтобы не услышать от него дальнейшее развитие лекции о достоинствах лошадиных самок и желательном перенесении этих признаков на самок человеческих… Тем временем, дождавшись, пока продавец, за дополнительную плату, разумеется, оседлает купленных лошадей и привяжет на спину одной из них, позади седла, две перемётные сумы с овсом, Один протянул поводья двух лошадей девушкам и, подождав, пока Лита с Абишей запрыгнут в сёдла, взлетел на своего коня сам. Путешествие в Занадан продолжилось.

Гану путешественники покинули через восточные ворота. Восточный тракт, ведущий до самой границы королевства, был действительно широким и выложенным брусчаткой, как и говорил Фарас. Путешественники растянулись по тракту цепочкой — впереди Один, за ним — Лита. Абиша с заводной лошадью, несущей всю их поклажу, замыкала маленький караван. Ехали не спеша — путь до границы с Занаданом был неблизкий, загонять лошадей смысла не было. К тому же солнце, висящее над головами путешественников, ощутимо припекало, нагоняя на дорогу липкую духоту, что впрочем, для середины лета в Шанаре не было чем-то выдающимся.

Разговаривать при подобном способе передвижения было неудобно, поэтому ехали молча. Несколько часов, проведённых в седле, показались Лите слишком утомительными — девушка отвыкла от езды верхом, несмотря на то, что до столицы добиралась на лошади вместе с Одином. Правда, тогда она просто сидела поперёк седла и большую часть пути продремала. Сейчас же ей пришлось управлять лошадью самостоятельно, поэтому, чтобы отвлечься от нудной и скучной работы, она размышляла о событиях последних недель. Эти недели в её жизни были слишком насыщенными, и центральное место в них занимал её спутник, назвавшийся Одином. К тому же у девушки никак не выходил из головы разговор с Абишей, весьма аргументировано усомнившейся в человечности их спутника. С одной стороны, нечеловеческая природа Одина давала больше шансов на выздоровление Азира. С другой стороны — легенды о таинственном Одине, которому наёмники приписывали статус божества, заставляли с опаской относиться к её спутнику, тем более что, похоже, в легендах была изрядная доля истины — Один действительно оказался мастером боевых искусств, на голову превосходящим простых смертных. Так всё же кто он, если не бог? Демон? Но ни тех, ни других, по заверениям самого Одина, не существует — это, конечно же, если словам их спутника можно доверять. А если нет? Действительно ли высшие существа должны говорить только правду? И кто покарает их за обман? Вопросов у девушки накопилось столько, что она твёрдо решила задать их своему попутчику при первом же удобном случае. Для собственного успокоения, так сказать…

Случай представился этим же вечером, когда Один, не желая останавливаться на ночлег ни в одном из придорожных трактиров, выбрал для стоянки уютную полянку в глубине большой рощи, претендующей на звание леса, мимо которой они проезжали на закате. Откуда он узнал про её существование — загадка, ведь от тракта сама роща отстояла на расстоянии в несколько километров, и путь до неё пролегал через заросший густой травой луг. Сама роща, вероятно, нередко посещалась местным населением — пока они пробирались по ней до полянки, спешившись и ведя лошадей в поводу, Лита неоднократно замечала следы жизнедеятельности человека. То тут, то там были видны пеньки срубленных деревьев, иногда встречались целые лужайки, очищенные от леса и заросшие высокой густой травой. Мужчина же, не останавливаясь, проходил мимо них и углублялся дальше в лес — как будто он знал конечную цель маршрута.

Заросшая травой полянка, оказавшаяся их конечной целью, уже начала погружаться в полумрак — солнце успело скрыться за верхушками высоких деревьев и небо над головой начало темнеть, переходя из светло-голубого на западе в тёмно-синее с лёгкой прозеленью на востоке. Пока ещё совсем не стемнело и видимость не упала до размеров самой поляны, Один, привязав всех четырёх лошадей за одну из веток окружавших полянку высоких деревьев, расседлал их, сгрузил поклажу, натянул им на головы торбы с овсом — так, как будто занимался этими делами каждый день, и, взяв топор, нырнул в лес, чтобы через несколько минут притащить пару толстых сухих валежин. Споро нарубив лесины на дрова, мужчина, срезав в самом центре полянки дёрн, соорудил кострище, где, выложив нарубленные поленца пирамидкой и переложив их тонкой щепой, запалил костёр. Пока Лита с Абишей тихо переговаривались между собой, делясь впечатлениями от начала поездки и воспоминаниями из свой жизни, Один, дождавшись, пока костёр разгорится, поставил над ним треногу, на которую повесил котелок, наполовину заполненный водой. Воду мужчина принёс из родника, выходящего на поверхность в небольшой низине рядом с полянкой. После того, как Один сходил за водой, для девушек стала понятен принцип выбора их спутником ночной стоянки — мужчина искал не только хорошее место для ночёвки, но и источник чистой питьевой воды рядом с ней.

Пока вода закипала, мужчина, распотрошив один из рюкзаков, достал оттуда припасы — соль, специи, крупы, вяленое мясо и одно из одеял, которое, свернув в четыре раза, аккуратно положил рядом с костром, сразу же сев на него и скрестив под собой ноги. Далее он, дождавшись, пока вода закипит, засыпал в котелок крупу с приправами и стал аккуратно помешивать варево, отодвинув из-под котелка часть углей, чтобы вода кипела не столь сильно. Периодически мужчина пробовал содержимое котелка на вкус серебряной ложкой, извлечённой из рюкзака вместе со специями, и добавлял в варево сначала специи, а потом и вяленое мясо, предварительно порезав его на мелкие кубики извлечённым из чехла кухонным ножом и использовав в качестве разделочной доски одно из поленьев, аккуратно разрубленное пополам и тут же обтёсанное топором до идеально гладкой поверхности. Девушки не мешали — не комментировали происходящее и не лезли со своими советами. Если хочет мужчина сам приготовить ужин — ну и пусть готовит, им же меньше работы.

Наконец, сняв последнюю пробу и, видимо, решив, что ужин готов, мужчина, сняв котелок с треноги, установил его прямо на землю рядом с костром, подстелив небольшую чистую тряпку, на которую положил хлеб, аккуратно нарезанный на куски, и кусок копчёного мяса, также аккуратно порезанный. Оглядев импровизированный стол, мужчина пригласил девушек к столу, после чего все трое, освещённые красным неровным светом костра, спокойно поужинали, уничтожив всё, что приготовил Один — и мясо, и хлеб, и почти полный котелок ароматной, наваристой и необычайно вкусной похлёбки, по консистенции скорее напоминавшей то ли густой суп, то ли жидкую кашу.