Ма. Лернер - Барабан бьет сбор

– Что-то вроде, – согласился полковник. – Разве обиженный муж кинется стрелять в обидчика, но в это не верю. Быстро угомонят. Охрана у Шаманова на удивление толковая.

– Муж? Тоже вариант. Правильно подтолкнуть… По любому копай! Он опасен и лучше знать о таком человеке все.

– Это переходит всякие границы, – уголком губ прошипел губернатор.

На пристани не наблюдалось встречающих и даже карету не подали. Неслыханное нарушение этикета. Такое делают разве специально, намерено желая оскорбить. Губернатор Патрана стоит на ступеньку выше наместника провинции и прибыл он не с очередной просьбой дать займ для обеспечения потребностей провинции. Напротив, остров на сегодняшний день являлся одним из важнейших источников пополнения бюджета королевства. И даже если лично его, Шили Дана в расчет не принимают, желая избавиться, есть уважение к должности.

– Подождем? – нерешительно спросил полковник.

– Ни в коем случае, – опасно спокойным тоном заявил губернатор. Кому-то точно не поздоровится. – Если это случайность и неисполнительность, мы выигрываем очко, явившись к премьер-министру в гневе. А если меня уже сняли, я ничего не потеряю. Оставшись на судне, превращусь в посмешище. Немедленно найдите экипаж. Мы отправляемся!

Он так и просидел всю дорогу неподвижно, глядя прямо перед собой, с гордо поднятым подбородком и опираясь на трость. У здания Совета Министров вышел и двинулся, не глядя по сторонам. Если бы кто замешкался убраться своевременно с его пути, просто растоптал бы, не задумываясь.

Полковник Хоган поспешно расплатился с извозчиком из собственного кармана и кинулся следом. В отличие от патрона он не испытывал гнева и обиды, хотя все происходящее ему жутко не нравилось. Но не пренебрежение, вообще вся обстановка. Неизвестно заметил или нет губернатор, а его всерьез удивили закрытые магазины на проспекте и малое количество народа.

Неприятное ощущение усилились, когда в здание они прошли беспрепятственно и, минуя попадающиеся навстречу кучки офицеров, которым нечего было здесь делать в это время, прошли на третий этаж по широкой мраморной лестнице. Ко всему еще они явно были не из гвардейцев. Мундиры пехотные. Ничего не понятно, но крайне тревожно. Год назад они посещали это же здание и обстановка внутри была крайне деловая. И уж точно армеуты не курили на лестнице, обмениваясь хамскими замечаниями и туша окурки о перила.

Данн толкнул дверь в приемную. В упор не замечая отсутствия секретаря, прямиком проследовал к кабинету премьер-министра. Мысленно проклиная все на свете, лично губернатора, свою непроходимую глупость, заставляющую его держаться сзади за начальником, Хоган проследовал за ним. Его тянуло срочно потеряться и лучше всего уволочь Данна в противоположную сторону, но он не смел. Прекрасно понимал, как это будет выглядеть. Губернатор посмотрит с детским недоумением, пожмет плечами и продолжит путь, что ему не объясняй. Когда он закусывает удила, сладить с обычно выдержанным человеком, нет ни единого шанса.

В кабинете находилось два офицера. Один в чине майора, другой и вовсе капитан. Младший деловито копался в ящиках шкафа, извлекая оттуда какие-то бумаги и небрежно рассматривая их, бросал под ноги. Пол был усеян документами. Капитан с видимым удовольствием по ним без стеснения топтался.

Второй развалился на стуле, взгромоздив ноги на письменный стол, и с любопытством изучал потолок. Лепнина была неплоха, но представить себе подобную ситуацию и столь наглых армейцев Хоган раньше бы не смог. Тем более в открытую хлещущих. На столе красовалась початая бутылка и стакан.

Губернатор видимо также растерялся. Он застыл на пороге с открытым ртом и молчал.

– Как звать? – соизволил обратить на них внимание капитан.

– Я губернатор острова Патран Шили Данн, – наливаясь кровью заявил гость, – и желаю…

– Это я удачно присел, – обрадовано сказал офицер, садясь ровно, – тебя то нам и надо, – и, взяв со стола пистолет, без малейшего колебания выстрелил губернатору в голову. Тот рухнул без звука, продемонстрировав большую дыру между глаз.

Капитан довольно заржал, будто его товарищ рассказал замечательный анекдот.

– Вашу мать в Бога, – прохрипел Хоган, глядя на ползущий к его роскошным штиблетам ручеек черной при здешнем освещении крови.

Дальше из него, не первый год старательно культивирующего образ воспитанного и образованного дворянина, иного бы Данн возле себя не потерпел, полилась неудержимым потоком многолетняя служба в гарнизоне. Слов было не особо много, однако все в длинных и многокрасочных комбинациях.

Он и дальше бы там сидел, в капитанском звании, за неимением серьезной протекции, если бы не случайность. Всем в мире управляет песчинка и предугадать ее падение на весы удачи не под силу и гению – это было его твердое убеждение. Если бы не поломанное колесо и не понравившееся губернатору расторопность по исправлению кареты, он бы не жил так замечательно последние несколько лет и не стоял под дулом пистолета сегодня. Причем, не понимая ни причин, ни последствий поведения. Что кричать, я свой? Кому? Агентам иностранной разведки, террористам или сумасшедшим?

– Из наших будет, – удовлетворено заявил капитан, внимательно выслушав ругань. – В каком полку служил?

– Восьмой драгунский, – автоматически ответил Хоган. – Сейчас адъютантом состою при, – он посмотрел на тело и с трудом подавил тошноту.

– Отныне освобожден от службы, – заявил капитан и рассмеялся неприятным смехом.

Он еще и крепко выпил, дошло до бывшего адъютанта.

– Садись, – махнув пистолетом, разрешил майор и снова взгромоздил сапоги на столешницу, уставившись в потолок.

– Что происходит? – подойдя на негнущихся ногах и почти упав на стул для посетителей, спросил полковник. В ушах у него звенело.

– Влекомые патриотическим долгом мы не смогли в дальнейшем терпеть смуты и волнения, ик, – сообщил капитан, дыхнув ядреным запахом плохого алкоголя, явно не слинг патранский, – во многих местах королевства нашего, ик. Спеша пресечь волнения, от коих могут выйти глубокие неустроения и угроза цельности и единству нашей державы, – он замолчал и пожаловался, – забыл как там дальше.

– Неспособность государственной администрации адекватно реагировать на происходящее в государстве заставило армейское командование столичного округа принять меры, – подсказал второй.

– В прокламации не так написано, – обижено заявил капитан.

– Я объясняю наиболее понятным языком. Короче, майор…

– Полковник, – машинально поправил Хоган.

– Плевать. Нас ваши подозрительные действия вывели из себя. Не для того мы этих дикарей завоевывали, чтобы лобзаться с ними в их гнилые десны. Наш милостивый и победоносный государь в своей неимоверной благости и милосердии согласился даровать нечистым собакам мир, о котором они униженно просили его… Вот пусть и в дальнейшем просят, вылизывая ботинки, а не требуют. Отныне политика изменится. Мы сумеем настоять на своих требованиях. Частями гарнизона разоружены гвардейцы и полицейские подразделения Баллина. Заняты парламент, телеграф, арсенал и еще несколько важнейших точек. Премьер-министра…