Ма. Лернер - Барабан бьет сбор

Поверьте, даже если и знают, незачем подтверждать. Пусть доказывают с фактами. Следователь может лгать, запугивать, устраивать ловушки, обещать неприятности родственникам, провоцировать на агрессивность. Обещать содействие в смягчении наказания. Читать проповеди и давить на совесть. Прикидываться сочувствующим и лезть в душу. Предлагать компромисс: вы частично признаете вину в обмен на что-то.Запомните раз и навсегда: его задача посадить вас.

Он насмотрелся всякого и не надейтесь на его совесть, пытаясь разжалобить.Про несчастных голодных детей, больную мать и абсолютную непричастность к произошедшему он слышал сто тысяч раз и не воспринимает, хоть это три раза чистая правда. И не надо надеяться на лучшее, когда вместо орущего на тебя появляется другой и угощает сигаретой. Они работают на пару.

Поэтому правильно себя вести – это не раскрывать больше, чем они уже знают. Если вы признались, где спрятали подрывную рукопись, вам не удастся взять слова обратно. Не читайте мораль следователю, не угрожайте фразочками, вроде «придет и наше время».Плати мне за каждую подобную угрозу по «короне», давно стал бы миллионером. Умный подследственный чаще всего просто ничего не помнит. Даже если бьют лучше не сопротивляться, иначе будет хуже – их больше и они сильнее.

– Хрен им! – пробурчал очередной голос.

– Будет больно, но это уж каждый решает сам. Иному жизнь не мила, если кому пасть не порвет. Я даю совет. А ваше дело прокрутить в том, что заменяет мозги и обдумать. Можно и не выполнять. Просто внимательно выслушайте. Хоть что-то пригодится. Не стоит вести себя вызывающе и умничать. Лучше уж изображать тупого. И помните: никогда ничего не подписывайте, не прочитав. Если прочли и не согласны с прочитанным – не подписывайте, пока не будут внесены исправления. Подписывайте каждую страницу протокола, ставя подпись под последней строкой текста, оставшиеся не заполненными участки страницы, прочеркивайте, чтобы следователь затем не смог что-либо дописать.

Подобную лекцию, в основных моментах совпадающую чуть ли не буквально, Шаманов уже выслушал несколько лет назад с немалым интересом от другого полицейского. Не в камере, а хорошо надравшись после подписания мирного договора на пляже. Заговорили о будущем и первый лейтенант военной полиции под воздействием большого количества выпивки, принялся делиться опытом.

Особенно хорошо прозвучало: «Как ни странно, но практика показывает, что чем умней и образованней человек, тем его проще расколоть на допросе. Ведь он сам в состоянии делать выводы и достраивать логические цепочки. И когда следователь показывает, что ему известны какие-то детали события, такой человек начинает осмысливать происходящее логически, и приходит к выводу, что следователю известно все. И проговаривается, тем самым облегчая следствию работу».

Простых ребят всегда сложнее разговорить, если они упираются и идут в несознанку. Умный ищет пути обмануть следователя и принимается громоздить ложь на вранье. А любые слова элементарно проверяются. Приходит момент, ему предъявляют прокол и тот в ясном сознании начинает колоться. А работяга с определенным опытом бессмысленно упрется: «Не знаю», «Не помню», «Не видел» и ничего с ним не сделаешь.

Не успела Фиона вставить ключ в замок, как дверь резко распахнулась и мощная мужская рука, ухватив ее за руку, втащила через порог. От неожиданности она пискнула и, не дожидаясь объяснений от неизвестно откуда взявшегося мордоворота с совершенно пролетарской внешностью, попыталась двинуть ему коленом между ног. Ничего из этого не вышло. Он слегка повернулся и пинок пришелся в бедро. Зато она от ответного толчка улетела к столу, едва удержавшись на ногах.

– Мадам, – сказал детина без особого терпения в голосе, – мне приказано не причинять вреда, – но ежели попытаетесь какую дурь выкинуть или полезете в рюдикюль за пистолетиком, – вот ей же Бог навешу пару хороших оплеух.

Она осмотрела парня с головы до ног. Полувоенная одежда ничего не говорящая. Сейчас пол острова так ходят. Кто ветеран, а кто изображает. Воняющие дегтем замечательно начищенные сапоги о человеке тоже мало что сказать способны. Вот будь они гармошкой и на чурбаке заменяющем голову кепочка, легко предположить местную шпану. И то не факт. Многие подражают, включая работников криминальной полиции. А в таком виде вообще разгуливать может быть кто угодно.

– Кто приказал? – спросила насторожено.

Он, не отвечая, подошел к стене, держа ее при этом в поле зрения и не давая возможности рвануть к выходу, и постучал несколько раз по трубе. Два быстрых удара, затем пауза и еще три.

Фиона неожиданно успокоилась и уселась в кресло, швырнув на стол сумочку оригинально поименованную рюдикюлем. Между прочим, пистолет небольшого калибра в ней был и жутко интересно как сей господин это определил. Или опыт огромный, или точно знает. А откуда? Очень смахивает на сыскного.

А в целом грабить-насиловать похоже не собираются и точно не муж прислал. Уж он бы самолично явился, не обращаясь к помощникам за содействием. Вот тоже забава, представлять, как он себя поведет, когда у жены вскроется роман на стороне. Стреляться точно не станет. Прочитает обычную нотацию: «Ай-ай, веди себя прилично?».

Да ладно, как говорят истинные патраны – ха! Сейчас из квартиры ниже или выше этажом появится очередной экземпляр с равнодушными глазами и все объяснит.

Личность объявилась слегка задержавшись. Минут на десять. Оказался он ничем особо не примечательным типом. Средний рост, отсутствуют огромные кулаки и одет на манер квалифицированного рабочего. Вот глаза были неприятные. Синие и холодные.

Парень так и проторчал все время, прислонившись к стене, и только с появлением нового лица встрепенулся и стал по стойке смирно.

– Заночуй лучше там, – показав вниз, сказал новый гость, – пока не разберемся что к чему. Может домой опасно.

– А?

– Потом, – оборвал охранника, не давая задать вопрос при посторонней. – Меня зовут Лайс Рудов, – сказал пришелец, дождавшись пока охранник выйдет. Взял стул и уселся на нем наоборот, так что спинка была спереди.

– Ага, – невразумительно ответила Фиона с ощутимым облегчением и полезла в сумочку за сигаретами. Раньше как-то желания не было. Кто его знает, вдруг залепит оплеуху. Ходить с синяком как-то не тянуло. – Мне представляться требуется?

– Я занимаюсь охраной Стена и если он думает, что можно сбегать пару раз в неделю неизвестно куда и я об этом не узнаю, – Лайс хмыкнул.

Насчет охраны – это несколько не так и она знала об этом. То есть началось именно с данной мысли, причем никто не интересовался у Шаманова, нравятся ли ему постоянно болтающиеся рядом вооруженные люди. На митингах полезно, для наведения прядка и выдворения слишком буйных. Почему-то подобные мероприятия нередко облюбовывали всевозможные психи и даже пару раз пытались напасть на выступающих.