Сюсукэ Амаги - Стальной Региос. Том 1

Над переводом работала команда Action Manga Team

Перевод: Florin

Корректор: Talia

Обработка иллюстраций: LENb

Версия от 17.05.2015

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

Все затаили дыхание, сдерживая рвущийся наружу крик ужаса. Нина не была исключением.

Она сидела в самом конце хоробуса [1] «Хоро» (яп.) — бродячий, странствующий. и смотрела в окно поверх головы невысокого полноватого бизнесмена, который сидел впереди, обхватив голову трясущимися руками.

По ту сторону заляпанного окна раскинулась бескрайняя пустошь. Иссушённую землю покрывали трещины. Зазубренные скалы вздымались в небо. Прямо над ними нависала высокая тёмная гора.

Но все пассажиры знали, что это не гора.

— Это же… Блитцен, — пробормотал мужчина из середины хоробуса. Он рассматривал тёмную массу в бинокль. Нина видела, как по его лицу стекали огромные капли пота и как дёрнулся кадык, когда он судорожно сглотнул. Она прищурилась, тоже пытаясь что-нибудь разглядеть.

Это была не гора — это был город. То, что казалось вершиной горы, на самом деле было вершиной башни. И на этой вершине развевался изорванный флаг. Нина не могла разглядеть герб с названием города. Не могла проверить правоту мужчины.

Налетел сильный порыв ветра, и хоробус качнулся. Испуганно вскрикнув, переполошившиеся пассажиры согнулись в сиденьях и пригнули головы. Съёжились, инстинктивно пытаясь спрятаться. Нина же, в отличие от остальных, не пыталась уберечь голову — она, не шелохнувшись, продолжала смотреть на город в надежде уловить хоть малейшее движение. Но город уже умер.

Хоробус сидел неподвижно, поджав ноги.

Умерли и здания города. Большинство домов на краю получили страшные раны. Нина видела и обломанный местами обод самого города, и возникшую в результате кучу обломков. Отовсюду поднимались столбы дыма. Судя по всему, напали недавно. Найти уцелевших, разглядывая город из хоробуса, было невозможно. Отправиться в город на поиски живых Нина тоже не могла. По сравнению с городом хоробус был мелкой букашкой. Она понимала, что вряд ли кто-то выжил: без воздушного поля вокруг города люди не могут дышать, а поля город лишился.

— Нина, — обеспокоенно позвал сидящий рядом Харли.

— Не волнуйся, нас не заметили, — сказала Нина и поняла, что её голос дрожит.

Захотелось облизать губы, но она сдержалась и решительно посмотрела на агрессоров, парящих в небе над городом. Во рту пересохло, но на коже выступил холодный пот.

— Вот в каком мире мы живём, Харли, — сказала она другу детства, но он не ответил.

Ленивые движения нависших над городом безжалостных агрессоров придавали им величавый вид. Агрессоры… Гряземонстры… Их называли царями природы.

Гряземонстры опустились ниже и неспешно полетели между зданиями.

— Давай! — пронзительно завопил кто-то.

Водитель завёл двигатель. Ноги хоробуса выпрямились, туловище поднялось. Поднялась и точка обзора Нины. Хоробус поскакал, удаляясь от поражённого города. Необходимо было покинуть это место. Хоробус продолжал свой бег. Девушка оглянулась на уменьшающийся город.

— Вроде пронесло, — выдохнул Харли, когда хоробус набрал приличное расстояние.

Напряжение среди пассажиров начало спадать.

— Какие же мы слабые, — прошептала Нина, крепко сжимая кулаки.

От топота гигантских ног звенело в ушах. Шаги города заглушали все остальные шумы, даже яростный рёв ветра.

— Ты так и не передумал, — раздался голос, перекрикивающий весь этот грохот.

На гудящей хоробусной остановке девушка разговаривала с молодым человеком. Сильный ветер тревожил её золотистые волосы. Ясные голубые глаза смотрели прямо на юношу. Юное лицо, из-за которого она казалась моложе своих лет, выражало явное неодобрение и тревогу.

Она не сводила глаз с собеседника. Он в замешательстве переводил свой взгляд с девушки на ожидающий отправления хоробус и обратно. Согнутые и сложенные составные ноги хоробуса опутывала цепь. Туловище покачивалось в такт движениям города, ударяясь о смягчающую прокладку. Сидеть в это время внутри небезопасно, так что водитель и пассажиры находились в небольшом зале ожидания. Хоробус был рассчитан на вертикальную тряску, но боковые качания погасить не мог.

— Лейфон!

Единственный не находящийся в зале пассажир, Лейфон, отвернулся от хоробуса. У него были каштановые волосы и голубые глаза. У него было лицо человека, которому пришлось рано повзрослеть, и сейчас на этом лице была беспомощная улыбка.

— Я всё равно не могу здесь остаться, Лирин.

Лейфон не повышал голоса, и Лирин пришлось подойти ближе. Её выразительные глаза теперь смотрели на него в упор, но влечения к давней подруге Лейфон не испытывал.

— Но ведь не обязательно же было выбирать школу, которая так далеко!

— Но ведь здесь… — его голос вновь утонул в грохоте шагов города.

Налетел сильный порыв ветра, и Лейфон положил руку на плечо Лирин, чтобы помочь ей удержаться на ногах.

— Ничего не поделаешь, стипендию предложили только в Целни. Нельзя же тратить на меня деньги приюта, верно?

— Ты, наверное, специально выбрал место подальше. Можно же найти что-нибудь рядом. Пересдал бы экзамены в следующем году, нашёл бы школу поближе, а? И мы бы тогда…

Заканчивать смысла не имело — Лейфон не передумает. Чтобы стало окончательно ясно, он медленно покачал головой.

— Нельзя просто взять и остаться.

У Лирин перехватило дыхание. Видеть боль в её ясных глазах было невыносимо, и он перевёл взгляд на свою руку, удерживавшую плечо девушки. Рука выглядела, как рука старика — жёсткая и грубая.

— Я принял решение и не передумаю. Никто не хотел, чтобы так вышло — даже я. Но Её Величество хочет, чтобы я посмотрел мир. И к тому же не желает моего присутствия здесь.

— А я желаю!

На этот раз от сильных слов Лирин дыхание перехватило у Лейфона.

— Я желаю — неужели этого мало?

Слова и слёзы в её глазах были ударом ниже пояса. Он попытался подобрать слова, чтобы разрядить обстановку, но не смог. Невозможность выразить свои чувства причиняла почти физическую боль. Его губы задрожали, как и губы Лирин. Оба пытались найти нужные слова. В конце концов оба поняли, что таких слов нет. Неважно, что хотел сказать Лейфон — он уезжает, этого не изменить. Он решил, что не останется, и тут уже ничего не поделать. Дальнейшие уговоры лишь причинят боль Лирин.