Руслан Бирюшев - Звезда над песками

Беседа затянулась на три четверти часа — Томас засёк это точно, поскольку иногда смотрел на хронометр. В разговоре с Астрид время летело незаметно, и за ним стоило следить, чтобы не засидеться до рассвета — сама девушка, такое впечатление, вообще не чувствовала усталости и готова была с радостью обсуждать что угодно, пока собеседник не упадёт от изнеможения. Поговорив о семье Карла, они перешли на других членов экипажа, потом вернулись к прошлому лётчицы, обсудили Лондон, в котором танкисты не были уже несколько лет — но в итоге разговор сам собой свёлся к войне, хотя эту тему Астрид долго и старательно обходила.

— Здесь не так уж и плохо, мисс. — Заверял её Вигги, немного осмелевший после прошлого конфуза. — Погода ужасная, зато больших сражений почти нет. Постоянные стычки, набеги, налёты — потери небольшие, движения много…

— Да, нашим оруским союзникам приходится тяжелее. — Хмуро согласился Хродгарсон — ему самому не очень хотелось об этом говорить в компании девушки. — Между Мазендеранским и Чёрным морями, как и на Балканах, настоящая война, не то, что здесь — кровь течёт рекой… Мы больше помогаем Новгороду, на самом деле. Кусаем сельджуков в мягкое брюхо, связываем их союзников, римлян, а заодно координируем действия балканских партизан — они почти все христиане, хоть и странного толка, так что с орусами, единоверцами сельджуков, сотрудничать не желают. На большее не хватает сил.

— Да, можете не объяснять. — Астрид, давно переставшая улыбаться, сдвинула брови. — Я ведь знаю, каково это — доплыть морем сюда из Лондона. А ещё я знаю, что если сельджуки и орусы воюют, быть может, и ради каких-то идей, то у нас здесь чисто практический интерес. Главным образом, экономического толка. Ради него солдаты и умирают… Простите, если обидела. — Она торопливо подняла ладонь.

— Нет, что вы. — Мотнул подбородком Томас. — Какие обиды? Экономический интерес родной страны — если подумать, ничуть не менее достойная цель, чем, скажем, честь короны. Она тоже стоит того, чтобы за неё сражаться.

— Может быть… — Протянула девушка, задумчиво глядя на давно погасший костерок из спиртовых таблеток. — Один франкский генерал сказал, что война — это продолжение политики другими средствами. А один восточный мудрец — что лучшую победу одерживают без единой битвы. Его слова мне нравятся больше.

Они немного помолчали, потом Эйд, не сдержавшись, зевнул во весь рот. Лётчица тут же привстала, упёрлась ладонями в колени:

— Ладно, джентльмены, думаю, уже поздно. Это мне завтра весь день спать в автобусе, а у вас — служба. Спасибо за беседу, очень было приятно с вами познакомиться.

— Нам тоже, мисс! — Недружным хором откликнулся экипаж «Паладина». Томас потянулся к пологу:

— Я вас провожу до палатки.

— Не стоит. — Девушка наградила его улыбкой, доставая из-за пояса перчатки. — Я ещё не хочу спать. Погуляю чуть-чуть, а потом сяду где-нибудь и буду смотреть на звёзды, пока глаза не начнут слипаться. Не волнуйтесь, часовых пугать не стану.

— Что ж, тогда… спокойной ночи, ми… Астрид. — Том откинул для неё брезент.

— Спокойной ночи. — Кивнула она в ответ, застегнула куртку и вышла, на ходу натягивая перчатку.

— Ладно, парни, а теперь всем, кроме дежурного — спать. — Лейтенант повернулся к танкистам. — Сны видеть только приличные, ясно вам? Помните, мне в башне отлично слышно, что вы там во сне бормочете.

— Ясно, сэр. — С усмешкой протянул Торрисон, укладывая снятую с кресла стрелка подушечку на ступню танка и расстилая рядом плащ. Опустившись на получившуюся лежанку и вытянув ноги, он вдруг сказал:

— Когда всё закончится — уеду в какую-нибудь нейтральную страну. В Гельвецию, например.

— А почему не в Свейриге? — Выгнул бровь Томас, уже собиравшийся лезть в танк. — Там хоть язык учить не надо, почти по-нормандски говорят.

— В Свейриге погода хуже, чем в Лондоне. А в Гельвеции, говорят, природа красивая и девушки славные. Даже в армии. — Стрелок усмехнулся, поудобней устраивая подушку. — У меня приятель, до войны ещё, был там проездом, со стороны Галлии. Пришлось на въезде заглянуть в приграничный форт, документы какие-то оформить, на груз. Так там, представляете, командир, весь гарнизон — девушки! Правда, и гарнизону-то того — человек пять… Зам коменданта, сержант, у них строгая была, нагнала на приятеля морозу, а вот сама комендант — милейший человек, чаем его поила… Так-то… — Сержант прикрыл глаза, его кривоватая усмешка превратилась в мечтательную улыбку. — А главное — гельветы уже двести лет ни с кем не воюют. Ну и девушки — тоже важно, конечно…

Последний рывок занял весь световой день, и цель своего путешествия они увидели уже на закате. Старый аэродром располагался посреди плоской глинистой равнины, которая уходила на юг, где-то вдалеке, у самого горизонта, ныряя в пески. С трёх других сторон её окружали покатые взгорки. Лётное поле удивило Томаса — вместо привычных рядов круглых взлётно-посадочных площадок, расчерченных рулёжным дорожками, оно представляло собой сплошную бетонную полосу длинной, самое малое, в километр и шириной метров в двадцать. Несколько обычных ВПП располагались вдоль этой полосы, на некотором расстоянии. За вычетом этого, воздушная гавань выглядела вполне стандартно — солидная диспетчерская вышка, сложенная из железобетонных блоков, три примыкающих друг к другу ангара, служебные и жилые домики, на строительство которых пошёл сырцовый кирпич. К моменту прибытия колонны авангард уже успел проверить все здания — и выяснить, что в них царит девственная пустота. Лишь в запертом на висячий замок ангаре обнаружились колёсный грузовик с пустым моторным отсеком и совершенно исправный с виду, хоть и малость проржавевший, четвероногий пикап. Кроме того, в одном из домиков остались следы чьего-то ночлега — старые, двух или трёхмесячной давности.

Поскольку солнце уже касалось горизонта, обустройством на новом месте занялись сходу, несмотря на усталость. Люди майора Нийла, измученные жарой и шаткой поступью автобусов, высыпали наружу горохом, чуть не передавив друг друга. Солдаты разгружались более дисциплинировано, но и по ним было видно, что поездка выдалась не самая лёгкая.

Работа сразу же нашлась для всех. Гражданские перетаскивали ящики в дома и ангары, распаковывали оборудование, налаживали переносной генератор, проверяли врытые в землю цистерны и водонапорную башню. Тем временем военные выставляли посты, размечали позиции танков и миномётной батареи, возводили палаточный лагерь для тех, кому не хватит места под крышей, и долбили в пропечённой солнцем глине огневые ячейки — пока только под пулемёты. Чтобы успеть до темноты, темп требовалось сохранять авральный, потому майор и лейтенанты сбивались с ног не хуже подчинённых, пытаясь уследить за всем разом. И их старания не пропали даром — когда бледная луна в небе окрасилась серебром, а вокруг неё загорелись первые звёзды, старый аэродром уже выглядел вполне обжитым. Закончив осмотр позиций с вершины бетонной вышки и приняв доклады от вернувшихся из ближней разведки коммандос, Том взял небольшой перекур, оставив за главного Марсада. С не раскуренной папиросой в зубах он прошёлся до лётного поля, где встретил Нийла. Штабной офицер, засунув руки в карманы, хмуро наблюдал, как грузовик с открытой платформой пытается пройти в центральный ангар кормой вперёд и ничего при этом не задеть. Время от времени он покрикивал на водителя и помогающих тому рабочих охрипшим голосом — куда злее, чем стоило бы.