Валерий Старский - S-T-I-K-S. Змей

— Понял тебя, Лебяга.

— Ливер, мраморная ты говядина, цел? Прием.

— Удивительно, но цел, только пованиваю немного, штаны выбрасывать придется, думал все, кердык, откоптил свое Ливер, добрейший в Стиксе человек.

— Добрейший в Стиксе человек доложит, что эти трупаки забрали много, ровно половину за день добытого: сто пятьдесят пять споранов, сорок шесть сахарку, приличное количество узелкового янтаря и красную жемчужину. Прием

— Хренасе.

— И я о том же, ты Урфин когда их поймаешь, а ты их поймаешь, не забудь меня на пир пригласить, я лично из них салат настругать желаю.

— Забились, добрейший ты человек, Рамбовских вообще на место нужно ставить. И мысли есть, и случай подходящий, вроде как сам в руки идет. Ливер ты один в помещении? Прием.

— Нет, Цитрамон со мной, остальные наверху капытят. Прием

— Отошли шныря на крышу, пусть там воздухом подышит с полчасика. Прием.

— Эй, Цитрамон, укушенный ты в голову утупок и не говори, что не слышал, давай канай отсюда на часик.

Цитрамон ускакал, только его и видели.

— Отослал! Прием.

— Помнишь ту группу с погонялой «Двадцать восьмой завод». Прием.

— Как же, разве забудешь, этаких отморозков из Рамбова, известные спецы по жемчугу. Прием.

— Они опять собрались на неназываемых, к нашей ЛАЭС пойдут, уже целый состав с техникой в Красной Слободе на рельсах стоит. Пять Т-90 и четыре новеньких Терминатора 2 экипажей 35 человек. Прием.

— Да, жесть. Кучеряво живут, суки Рамбовские. И откуда у них это все? Прием.

— Поверь, нам с тобой не скажут. Теперь слушай. Скоро они будут у нас в Лебяжье, скорей всего будут стоять ночь, как и в прошлый раз, потом двинут на Калище там разгрузятся и двинут на ЛАЭС. Точных сроков я не знаю, но все в пределах трех дней. Нам дарована почетная роль эскорта, почти да самого объекта. Задача проста, отстреливать любую шелупонь, чтоб не мешалась, и не лезла на колонну суверена. За это нам, как и в прошлый раз при предыдущей перезагрузке кинут объедки, в лучшем случае обглоданную кость. А это наша земля, наши угодья. Как подумаю — им все, нам ничего и все тут, и беленькая как вода, и девки гарные, словно шлюхи старые, ни чего не мило, все обрыгло. Прием.

— Как я понимаю, Урфин, у тебя есть планы, если так — какова моя роль? Прием.

— Твоя правда, молоток, сечёшь момент, план и в правду есть, и твоя роль оплатится сторицей, я тут для тебя пару классных девочек подготовил, заслужил бродяга. Прием.

— Бос, что скажешь, то и сделаю, можешь полностью рассчитывать на меня, ты же знаешь, я не из мнительных. Прием.

— Теперь по существу, Ливер. За ночь, которая у нас будет в Лебяге, в каждую из машин установят радиоуправляемый отравляющий боеприпас, есть у меня спец. Говорят у 28 завода лучшие прокаченные сахаром воины, вот только газ Зарин об этом не знает. Мы сопровождаем их до места и откатываем до станции Калище, их техники с нами, фактически это свидетели. Бой будет долгий, и думаю, заводчане опять разделают неназываемых. Как только будут собраны трофеи и задраены люки, на первый план выходит наша группа, она уже находится на месте, спецы в схронах, наблюдают и будут ожидать столько, сколько понадобится.

Как наступит момент, нажимается красная кнопочка, легкое «пухх» и все. Наши люди надевают противогазы, собирают трофеи, тела, и спешат к тебе, примешь все на хранение. Заводчан, как обычно упакуешь в целлофан.

В это же время все твари в округе по определению сильно возбуждены звуками боя и все такое. Тут как тут наши лучшие Олени, гонят их на Калище, всех, кого смогут. То, что нам придется не сладко на платформе, я даже не сомневаюсь. Выход, только один, рвать когти и побыстрей. И, что нам сможет предъявить «Двадцать Восьмой завод», разве что только премию, за спасение своих техников.

Пока эти вши подретузные возомнившие себя крутыми соберутся расследовать, что же там произошло, пройдет день два, а то и три.

Тут на сцену выходишь ты Ливер. Твоя задача рассадить в отрытые боевые машины ненужных тебе людей хотя бы по одному на тачку, если не хватает ненужных, сади нужных, не жалей, да хоть всех на хрен, привяжи их там покрепче что ли, ну и мои там по трупу оставят, должно выйти хорошо а главное правдоподобно.

После не суетись, с чувством, толком, расстановкой наведи туда твоих знаменитых чаек с карьера. Пускай лезут туда, рвут друг друга за живые призы. И, предупреждаю, Ливер, не вздумай даже подумать, чтоб утащить от туда хоть что-нибудь, пулеметы там, боезапас, я тя знаю. Все, буквально все должно остаться на своих местах, Понял меня? Прием.

Ливер тяжело дышал от всего услышанного:

— Понял, Бос, предельно понял. Ваще абзац, ну ты и замутил Старшой. Голова. Это же надо этакое выдумать. Г е н и а л ь н о. Бос, ты Гений, как Гагарин какой. Прием.

— Ливер, бестолочь, Гагарин был космонавтом. Прием.

— Ух ты, круто. Прием.

— Нда, когда образования нет — это весело, понимаю. И еще, до завершения операции на связь не выходим, опасно это. Сидите там все тихо, как мышки беленькие, охраняем добычу и не нажираемся до свинячьего вида, наблюдаете, с тебя спрошу если что. Завершением считаю когда Заводчане своих Рексов пошлют посмотреть что там у ЛАЭС произошло и те вернутся. В общем, я на тебя сам выйду, думаю дней через пять, максимум шесть. Конец связи.

— Уффф! — Громко выдохнул Ливер, он постоял еще немного у сейфа переваривая услышанное, покачал головой, прохрипев: — Во день, — хлопнул стакан вискаря, чтобы окончательно убрать мандраж. И хотел было отправиться на крышу, чтобы позвать Цитрамона, нужно ведь было с бутылок так пять водки зарядить снотворным. А кто лучше него знает, как это сделать правильно? Потом отзовем бригаду, пусть повеселятся напоследок. И быков нужно не забыть предупредить, чтоб пили мое пойло, а то, кто потом эти все тела таскать будет. Ох, и работы же накатило. Пойду уж. Сверху постреливали, работают халявщики. Здесь он был не прав на счет халявщиков.

Тушкан, которого он давеча отчитывал за плохую работу, на этот раз сработал выше сил своих и навел таки крупную дичь под стволы бригады, хотя это и стоило ему жизни.

До выхода на крышу Ливер не дошел. Снизу раздалось несколько мощных ударов, буквально сотрясших здание, а сверху бежал верещащий Цитрамон. Увидев Ливера присел от охватившего его ужаса и заорал:

— Элита! Много! Караул, нас сожрут!

Снизу опять громыхнуло, да так, что Ливер покачнулся. Сверху, топая, бежала смена с оружием. Ливер сбледнул, с первого этажа был слышен грохот обваливающихся стен.

— Взрывай! Взрывай! — орал кто-то, и уже стрелял в лестничный проем.

До кнопки подрыва он успел добраться, а уже через несколько секунд этих людей не стало.

Оружейник откинулся, перевернувшись на спину.