Валерий Старский - S-T-I-K-S. Змей

— Ты, Пифия. Ты. Да ты его боишься? — с усмешкой спросил Урфин Джюс.

— Да! — громко ответила красавица. — Боюсь, и тебе советую. Таким как мы, его бояться стоит. Мы с тобой, Урфин, просто убийцы, а он наш Палач. Так что, если он меня о тебе спросит, я не смогу ему отказать, знай об этом. И это все, что я могу для тебя сделать. А теперь уходи, не испытывай моего терпения.

Сразу после ухода Урфин Джюса, Пифия еще долго сидела, заворожено смотря на неприветливые свинцовые волны, неутомимо бьющиеся об причал на пену на каскады белых брызг. Потрясающе зрелище, когда сидишь в удобном теплом кресле, смакуя мелкими глотками великолепный «Курвуазье». Что-то в этом разыгравшимся буйстве было общее с мыслями провидицы-ассасина. Предчувствия, предчувствия от которых хотелось ежиться, от которых хотелось спрятаться, забраться с головой под тяжелое, теплое одеяло и согреться, и успокоится. Она давно чувствовала, что возможно это когда-нибудь случится, и придет он, тот, кто возможно поставит этот их мир с головы на ноги или окончательно зальет все кровью.

Пифии от охватившего ее озноба пришлось перебраться поближе к камину, так она и сидел в отблесках живого огня, иногда слегка покусывая губы, будто на что-то решаясь. Бокал с недопитым коньяком полетел в камин, огонь жадно, довольно пыхнул. Пифия встала с кресла, она определилась с выбором пути. Путь ее лежал вначале к знакомым полицейским, которые вообще-то были ей должны, а затем Пифия посетив несколько магазинов, зачем-то заехала в похоронное бюро.

В детском приюте, стаба Рамбов который теперь располагался в бывшем дворце офицеров было, как всегда шумно, временами даже весело, главное жили, а по правде скорей выживали, а тут такое.

Одна из маленьких девчушек, сегодня дежурная в фойе, подбежала, скорей даже запорхала, по широкой лестнице к директрисе, на ходу зарядив:

— Матушка Тереза! Матушка Тереза! Там такое, там такое!

— Что еще? — Спросила дородная матрона, обложившаяся кипами бумаг, решая не решаемое, как же свести концы с концами, а тут еще всякие похотливые личности, их из дверей, а они в окна, все путают приют с борделем.

— Там Пифия! Там Пифия! — Расширив глаза доложила еще совсем девочка.

Директриса встала, отточенными движениями поправила прическу, смахнув, воображаемую пылинку и одёрнула одну из своих воспитанниц.

— Колибри, даже если сама смерть пришла, не подобает так себя вести, запомни, всегда и везде сохраняй выдержку и осанку.

И все же Матушка не стала чрезмерно рисковать, и заставлять ждать подобную посетительницу или звать через посыльную к себе. Спустилась сама. Кто знает, как поведет себя эта опасная особь.

— Матушка, рада Вас видеть во здравии, — сказала Пифия, узрев спускающую Директрису.

Матушка Тереза едва не оступилась, почувствовав неподдельную искренность в словах пришедшей. Пифия была одета в черный, строгий брючный костюм с небольшой бриллиантовой брошью из черных и красных бриллиантов в виде пиратской метки.

— И тебе долгие лета, Пифия. — Матушка и не знала, что думать, чего ждать. — Что Вас привило в нашу обитель?

— Хочу помочь Приюту, — ответила Пифия и аж просветлела лицом.

Подобное заявление и вовсе выбило Матушку Терезу из равновесия. «Что происходит? Что я упустила или пропустила»,- лихорадочно задавалась вопросами Матушка Тереза, пока они подымались в ее кабинет. Пока Матушка заваривала свой знаменитый травный чай, Пифия с интересом рассматривала книжные полки до потолка. За все время проведенное в Стиксе она, пожалуй, в первые видела сразу столько раритетных книг в одном месте.

— Коллекционируйте? — Спросила, проведя по древним переплетам рукой, Пифия.

Директриса уже справилась с собой, колдуя над чайником и сервизом, ответила:

— Все мы коллекционеры здесь, кот-то меньше, кто большое и каждый собирает то, что ему ближе. Кто-то головы, кто-то орудия убийства, я вот источники мудрости.

Пифия присела на предложенное ей кресло, улыбнулась:

— И помогают, Вам, Матушка, эти источники отбиваться от лихих созданий Стикса.

— К сожалению, плохо, не скрою, — честно ответила Матушка Тереза, наливая в белую фарфоровую чашку янтарный настой.

Пифия попробовала и уважительно склонила голову.

— Очень. Что здесь?

— У всех свои секреты, правда же Пифия.

— Это верно! — Рассмеялась красивая женщина и выложила на стол кошель. Здесь пятьсот споронов, пятьдесят гороха и пять черных жемчужин, это мой дар Вашему Приюту Матушка. Вам, и девочкам надолго хватит.

— Вот это помощь! — Не смогла, не восхитится Матушка Тереза. — Это же целое состояние!

— Ну что Вы, Матушка. Хотя и за помощью дело не встанет, — и красота блеснула ужасом дантиста — идеальными зубками.

Откуда-то снизу раздался девичий визг и панические крики и еще пьяная ругань половозрелых Гамадрилов.

— Хорош жаться, б…ди Рамбовские, все сюда! Строится! Выбирать буду, — кричал один.

— Давай, давай, живо обслуживать кинулись, хорош из себя ц…к строить, тогда может и в живых останетесь, — вторил ему второй.

Двое и вовсе мочились под хохот прямо в фойе. Еще один пытался содрать одежду с истошно оравшей Колибри. Как их убила Пифия, Матушка Тереза не поняла, да и не увидела даже, все так быстро произошло, она и рта не успела открыть, как охальники безжизненными кулями опали. Буквально тут же, в фойе приюта, вошли, морда кирпичом, два полицейских, за ними протиснулись три невозмутимых гробовщика.

Один из полицейских, по видимому старший, поднял руку и что-то там гаркнул, то ли прочищал горло, то ли призывая всех к молчанию, в основном конечно Колибри, продолжавшую кричать, и это ему удалось.

— Господа и дамы, произошло убийство, он покосился на своего напарника, осматривающего поверженных, кивнувшего старшему мол, все того. И главный продолжил: — Убийство пяти человек, подозревается Пифия. Что-нибудь скажет подозреваемая в свое оправдание?

— Скажет, — заявила Пифия. — Они все нарушители общественного порядка. Вломились в социально-общественное учреждение, надругались над сотрудниками оного, попытки и обещания изнасилования, оскорбления чести и достоинства все присутствующих в приюте и меня в том числе, да они мочились в общественном месте.

— Внимание, — громко рявкнул главный из полицейских. — Пифия с мыса бакенный, с Вас снимаются все обвинения. Администрация стаба Рамбов выносит Вам благодарность, за поощрением обратитесь к главе стаба. До свидания, Дамы и Господа, чтите закон, — и два полицейских удались с тем же выражением лица.

Еще быстрей исчезли гробовщики, подобрав весь мусор. Эти и вовсе ничего не говорили, знаете ли, профессия обязывает. Провожали Пифию уже всем приютом. Как-то раз и красивый и опасный дракон стал своим.