Валерий Старский - S-T-I-K-S. Змей

Тут же подсветила себя Чума, жестами показав «Поторопись! Враг!» — указав на восток, фонарик потух. Змей буквально взлетел в рубку, Ласка сильно отстала, удивляясь, настолько стремительно это проделал Капитан, ранее способный разве что на несколько десятков неуверенных шагов.

Змей запустил двигатель, ракетный катер ожил, загорелись десятки огней, подсветка, засветились экраны, включил нужные системы, привел катер в боевую готовность. Радар показал: от Кронштадта в их сторону движется до двух десятков маломерных судов.

— Ласка, за мной, — на корме обнявшись, сидели Док и Паромщик. — Так, парни, Ласка, грузитесь по быстрому на резинку и на всех силах идете к тому судну, там Мамба и Чума, забираете их и в берег, я буду чуть позже. Ясно?

— Так точно, капитан.

Змей побежал обратно в рубку. Еще услышал, как завелся двигатель резинки.

Протестировал вооружение, две установки ЗАК (Зенитный пушечный комплекс)Дуэт исправны, боезапас полный. Два ракетных комплекса Уран-Э исправлены, все шестнадцать ракет Х — 35 готовы к пуску.

— Ошизеть, сила-то какая, — не стандартная комплектация порадовала. Посмотрел на экран радара, до них было шестнадцать миль. «Еще есть время, а вот мили три — предел, мертвая зона для ракетных установок». Сразу перевел Дуэты в автоматический режим.

Змей посмотрел на Водолаза.

— Вот же муравьи, ни с чем не расстанутся, — с улыбкой проговорил Змей, наблюдая погрузку ценностей.

Пифия встала с постели, умылась, привела себя в порядок перед большим овальным зеркалом, надела брутальные черные с синевой кожаные штаны в обтяжку, высокие сапоги и легкую, тонкую, кожаную косоворотку в тон, на шею алый летний шарф. Осмотрев себя, осталась довольной. Неспешно поднялась на маяк. Она любила бывать здесь, высоко, вид шикарный: Ораниенбаум, Петродворец, Кронштадт как на ладони, и конечно, Финский залив. Пифия заварила себе чаю, налила в фарфоровую белую чашечку на блюдце и уселась в глубокое, удобное кресло, всматриваясь в темноту, будто смотря на занавес.

Змей поднял якорь и дал полный задний, а затем полный вперед, двигатели оглушительно взревели, раздался треск, трап разорвало, швартовыми канатами снесло перила и сорвало кнехты. Катран быстро набирал скорость. Капитан заложил вправо, включил громкую связь на полную, громкоговорители на всю Копорскую губу рявкнули:

«Внимание! Всем Злым Клоунам, Всем Злым Клонам! Срочно покинуть акваторию, срочно покинуть акваторию». Тут же, на развороте, раздался сдвоенный треск Дуэтов. По нему палили из ракет, не долетело даже осколка. Встав на боевой курс, обозначил цели, нет-нет да и потрескивали ободряюще Дуэты — четыре шестиствольных пушки та еще защита.

— Жрите макароны по-флотски в Аду, черти, за наших! — и нажал пуск.

Четырнадцать крылатых ракет почти залпом стартовали, судно зашкивало, из рубки просматривался сплошной огненный вал рвущийся куда-то вперед.

— Вот это сила, силища, — заорал Змей, как безумный. В момент, квадрат, где только что находились враги, превратился в филиал пекла. Змей подошел поближе, развернулся бортом, переключил Дуэты на ручное управлении и добавил до полной выработки боеприпаса к окончательной радости старухи с косой.

В Ораниенбауме и Кронштадте было тревожно, мало кто спал, канонада не давала, были подняты по тревоге все, кто мог держать оружие, многие залезли на крыши, дабы получше увидеть пожарище.

Она встала, подошла к стеклу, прислонилась, восхищенно созерцая на западе огненную феерию, будто солнце сегодня решило встать на западе, а не на востоке.

— Вот ты уже близко. Жду не дождусь, — пошептала Пифия с мыса Бакенов.

Удовлетворенный проделанной работой Змей по дуге уходил обратно, в транспортно-пусковых контейнерах оставалось еще две ракеты, обозначив целью Водолазника, дал залп. Взрывы осветили всю Копорскую дугу. Встал на курс — в борт уже дымившего ракетного катера, по всему, огонь до арсенала еще не добрался.

— Поможем ненасытному, — сказал Змей, дав полный вперед. Двигатель ревел, как зверь, судно набирало сумасшедшую скорость, узлов пятьдесят — пятьдесят пять будет, — определил Змей. Когда до столкновения оставалось секунд шесть — семь, Змей покинул рубку, с разбега прыгнув за борт, уходя под водой все дальше и дальше на пределе своих возможностей. Ожидаемый взрыв осветил, Змей даже дно увидел. Рядом в воду входили обломки, без проблем уйти не удалось, что-то пропороло плечо, он уходил все дальше от разрывов, рвались арсеналы обоих ракетных катеров.

— Ушел, — понял Змей, выгребая кролем, когда рядом перестали ложиться куски металла, он услышал работу двигателя. К нему шла резинка, на ней Паромщик и Док.

Змей перевалился за борт, Паромщик развернулся и припустил к берегу.

— Капитан, ты человек или демон? — Змей улыбнулся, он устал, очень устал, даже разговаривать было лень. — Все же человек, — удивленно сделал вывод Док, осматривая рану в плече капитана.

На крыше тира стоял Глыба, на плече которого примостилась Тигра, Тень стоял столбиком, ухватившись за волосы, рядом стояли Пересол и Недосол, все вздрагивали при каждом взрыве.

Глыба, как молитву, повторял и повторял:

— Змей выживет. Змей выживет. Змей обещал.

— Чего же так хреново? Во рту будто мартовские кошаки нагадили. — Сильвер не глядя, на ощупь, в череде пустых бутылок нашел недобитую. Приложился, не на шутку напуганная жизнь вроде вернулась обратно, в тело.

Сильвер едва разлепил глаза: «Сколько же мы ночью выпили, — он тряхнул головой, — в той жизни точно бы лежали уже с биркой на ноге. Зря тряс, стало только хуже».

Урф лежал недалече всхрапывая.

«Вот же втравил, гад подколодный. Может прибить его сейчас и все, и концы и воду с железной балкой на шее. Нет, не сейчас, вдвоем, как ни крути, легче. Завязли мы оба, как мухи в меде, захотелось сладкого и сразу, вот Вам по морде и сладкое, вот Вам и сразу, вот Вам и доходное».

Мутило страшно, Сильвер знал одно дельное средство, переданное по наследству его предшественником, царство ему небесное. Сильвер встал и покачиваясь вышел из Эллинга, прошел немного по навалу прибрежных камней, вошел прямо в одежде в прохладную до дрожи воду, дошел до Похмельного камня и уселся на специально выбитую ступень, будто в кресло погрузившись по шею, прилив колыхал руки и ноги.

— Ух, хорошо, мысли сразу просветлели, мутило отошло, нет оно просто утопло. Пробрало, как говорится, до мозга костей. На южной стороне глаз зацепился за маяк на мысе бакеном.

— Пифия, — выдохнул Сильвер, губы посинели, его трясло.

— Все из-за тебя, все из-за тебя, душа моя. Жди-жди все равно ты будешь моей, или сдохнешь, другого не дано.