Мэттью Фаррер - Перехламок

У меня появилось дурное чувство, что я знаю, к чему все это.

— Господин Кэсс. Синден Кэсс. Да, ты.

Я оглянулся. Отец города Вилферра был суровым человеком, когда жил в своей норе среди дюн из обломков, что на три часа от Перехламка, но стал мягче, когда разбогател. У него по-прежнему было бородатое, свирепое, костистое лицо человека, привыкшего выживать в скверноземье, но все остальное тело, помимо угловатой головы, как будто обвисло и приобрело вид мягкой жирной груши, которая свисала над плетеным проволочным кушаком. Рядом с ним стоял гильдеец Тай, чье лицо было все таким же расслабленным и выражающим легкое веселье. Он такой всегда был или я чем-то его позабавил?

— У тебя какие-то свои представления о том, что такое «выполнять приказы», Кэсс, — отрывисто пролаял на меня Вилферра. — Ты здесь должен был быть полдня назад.

— Похоже, я вас не сильно задержал, сэр, — достаточно спокойно ответил я, — и, как я понимаю, мне нужно было прийти в бункер — куда я и пошел, прежде чем меня отослали сюда — вооруженным и готовым. Мне понадобилось некоторое время, чтобы вооружиться и подготовиться, как было велено.

— Ты мне не кажешься вооруженным, — буркнул Вилферра. — Это что, один-единственный лазпистолет? Ты с этим на обходы ходишь, что ли?

Я неопределенно улыбнулся. Для большинства перехламщиков фонарщики были настолько обыденным зрелищем, что было почти странно натолкнуться на того, кто не знал, как выглядим мы и наше снаряжение.

— В настоящий момент нет, сэр, но мое второе оружие… над ним работают.

— Нехорошо, — фыркнул он. — Эдзон, дай Кэссу нормальную снарягу и проследи, чтоб он был накормлен, напоен и готов. В этом деле нам слабых звеньев не надо.

Эдзон, один из подручных Вилферры и, временами, мой карточный партнер, дернул головой, чтобы я следовал за ним. Я чуть слюну не пустил при упоминании еды и разогнался до рыси, когда он повел меня сквозь толпу в глубину садового комплекса.

— Отцы выделили от себя довольно много снаряги, Кэсс, так что тебе будет из чего выбрать. Господин Вилферра и еще несколько других, Стоуп, Земмит и Городни, восприняли нападение на цистерну довольно-таки близко к сердцу. И Гильдия тоже этого терпеть не собирается, потому-то Тай и пришел.

— Гильдеец Тай, тот, что в шляпе?

— Он самый. У него полно связей в Городе-улье. Я слышал, что и на Шпиле, но кто его знает?

Мы подошли к сараю для инструментов, который превратился в импровизированный арсенал, а рядом с ним… Я остановился как вкопанный.

Рядом я увидел решетку над ямой-жаровней и унюхал шипящий грибной стейк и мясной пирог. Не успел я спохватиться, как большая капля слюны скатилась из уголка моего рта и со всей дури помчалась к подбородку.

Эдзон засмеялся. У него было лицо как луна и зачесанная назад грива желтых волос, и ему нравилось смеяться. Кроме как тогда, когда он со мной подрался из-за карточной игры.

— Хорошо, сдаюсь. Поешь, пока не свалился, а потом мы тебя вооружим. Не хотелось бы думать, что это оружие — лучшее, чем ты смог обзавестись на те деньги, что ты постояно у меня выигрываешь.

Я посмотрел на него.

— О, только не говори мне, что тебе не сказали. Нет, Кэсс, это не обычный обход фонарей, если ты еще не догадался. Ты пойдешь с нами в Зеркал-Укус. Мы собираемся притащить сюда Гарма Хелико.

Мы уже ушли от Перехламка по дороге к Зеркал-Укусу больше, чем на восемь километров, и я все еще продолжал ругаться себе под нос.

Все должно было закончиться. Крысы оставили на мне коросты и царапины, а падалюги — синяки и кровоподтеки. Я вернулся домой живым. Черт, я бы вернулся легендой, если бы смог найти кого-то, кто позволил бы мне нормально присесть и рассказать эту клятую легенду. Да такие истории даже полноценный член банды мог бы рассказывать юнцам десять лет спустя. Мне бы сейчас потчевать питейную нору глупыми преувеличениями, а не топать куда-то вместе с армией возмездия какого-то обезумевшего отца города.

Мне выдали автоган из арсенала охраны на ферме Вилферры. Пушка была тяжелая и с плохим балансом. Насчет этого я тоже тихо ругался.

— Твоя роль, — передал мне Вилферра через Эдзона, — очень простая. Норы вокруг Зеркал-Укуса тверды. Их надо будет размягчить. Этот уровень сужается в вертикальном направлении между Глубокой Камерой и Каплепадом. В туннелях под ним полно грязи и токсинов, но в более высоких вентиляционных ходах чисто. Ты без проблем туда пролезешь и найдешь, откуда они берут энергию.

Эдзон ухмыльнулся мне, пока я пожирал кусок мясного пирога.

— Ты, наверное, спрашиваешь себя, зачем им понадобился фонарщик.

Я отвлекся от жевания ровно настолько, чтобы пожать плечами.

— Крысокожие считают, что знают это место лучше, чем Пауки-Боятся-Его, потому что он из другого племени и не знает всех песен улья в этих краях. Ты будешь где-то в окрестностях границ поселения, но в бою участвовать не будешь. За линией фронта останется довольно прилично народу…

Жуя, я дёрнул головой в направлении Вилферры.

— …да, Вилферра, гильдеец Тай и еще пара отцов, которые хотят присутствовать при падении Хелико. Никто не хочет, чтоб подстрелили нашего последнего фонарщика, Кэсс. Как только свет погаснет, бандиты и охотники за головами заходят внутрь, а ты уходишь. Когда вернешься, следующие три водных пайка будут удвоены. Не беспокойся, они знают, что пойдут в темноту. С ними все будет в порядке.

Про бандитов я и не думал, да и вообще мне было плевать. Но, когда я проглотил последний кус пирога и задумался на секунду, до меня кое-что дошло.

— Двойной паек? Это большие затраты, если так платят каждому. Откуда? Я думал… — я вовремя спохватился, что мне не должно быть ничего известно насчет Гарча. — Что, караван Гарча скоро вернется?

— Чтоб я знал.

Эдзон явно был в курсе — когда он уклонился от вопроса, то дёрнул губами точь-в-точь, как когда ему доставался хороший расклад.

— Так обещали всем, кто вернется с налета, если мы возьмем Хелико. Что я знаю, так это то, что они неплохо накинули за счет воды, что мы получили с тех Эшеров у ворот, прежде чем отправить их восвояси.

Эдзон сказал, что ходил на это посмотреть. Я хоть и изголодался, но растерял оставшийся аппетит, слушая его фыркающие смешки, пока он рассказывал, как Сафину и ее караван с насмешками препроводили обратно на дорогу с пустыми руками.

Эдзон мне всегда нравился, но с того момента и на протяжении всего марша мне хотелось хорошенько ухватить его за обвислые щеки и расплющить ему лбом нос. Вместо этого я глубоко вдохнул — дорога на Зеркал-Укус хорошо вентилировалась, и воздух тут обычно был вкусный и не очень пыльный — и протянул руку двоим мужчинам, которых он ко мне подвел.