Чан Бао Зен Зи - Юг [главы 306-531]

— Возвращаемся назад! — стиснув зубы, прорычал У Дахуэй голосом, способным испепелить все вокруг. Под его командованием бойцы батальона Волчий Клык и остальные вьетнамские солдаты отправились назад, усталые и изможденные.

В то же самое время Юэ Чжун вел за собой Ли Бинъянь в направлении небольшого города, в котором некогда располагался авангардный отряд Великой Вьетнамской Империи. Он уже выполнил свою задачу по наблюдению за ситуацией в основном городе противника и должен был возвращаться, чтобы организовать отступление и покинуть город.

Юэ Чжун мог причинить лишь легкое беспокойство войскам Вуянь Хуна, потому что пока не был готов столкнуться с целой армией. Если батальон Волчий Клык выступит против Юэ Чжуна, то они с легкостью сметут его нынешние отряды.

— Ты не заслуживаешь доверия! — с ненавистью прошипела Ли Бинъянь, — Разве ты не обещал, что как только получишь 300 тонн продовольствия, то отпустишь меня? Разве наши люди не дали тебе 300 тонн? Почему ты не договорился с ними и не отпустил меня?

Юэ Чжун не пошел в обговоренный пункт обмена, и это довело девушку до бешенства. Она была уверена, что как только нога Юэ Чжуна ступит туда, для него это обернется ничем иным, как смертью. Она положилась на эту надежду, но ей суждено было обратиться в прах из-за действий Юэ Чжуна.

— Заткнись! Это твоему батальону нельзя верить, они устроили ловушки и таким образом провалили сделку. Не нужно винить в этом меня, — холодно ответил Юэ Чжун, смело встретив гневный взгляд Ли Бинъянь.

Из-за их готовности сотрудничать Юэ Чжун уже знал, что нет никакой возможности вести переговоры, ведь 300 тонн продовольствия за одного человека — это немало. К тому же если бы они поменялись местами, и это Юэ Чжун оказался бы на месте У Дахуэйя, то он бы точно также подумал об избавлении от такого жадного бандита.

Ли Бинъянь, с ненавистью посмотрев на Юэ Чжуна, все же смиренно опустила голову, однако сердце ее было наполнено мыслями об убийстве Юэ Чжуна бесчисленными способами.

После того как Юэ Чжун привел девушку в город, он увидел выживших из Китая, Европы и Африки, которые уже немного восстановили свои силы. С оружием в руках они патрулировали город, вселяя страх во вьетнамских жителей города, поэтому на улицах не было ни души, вместо этого в некоторых местах уже были уложены мешки с песком и колючая проволока, и на этих постах несли дежурство солдаты.

При виде приближавшегося Юэ Чжуна вооруженные солдаты салютовали ему, их глаза были полны благоговения и благодарности. Все-таки этот человек спас их от плена, дал им пищу и силы и вернул достоинство. Его действия позволили им пожить еще немного, чувствуя себя людьми, а не свиньями или собаками. Это и стало причиной их глубокой признательности к Юэ Чжуну.

Один из китайских солдат с огромным шрамом от ожога на лице, который придавал ему еще более свирепый вид, подошел и, отдав честь Юэ Чжуну, с глазами, полными благодарности, заговорил:

— Босс Юэ! Мисс Чэнь Яо там, пожалуйста, пойдем со мной!

Эти двести с небольшим не-вьетнамцев вели жизнь недостойную даже собак и свиней, и каждый из них обладал шрамами, доказывающими это.

— Как твое имя? — спросил Юэ Чжун, шагая рядом с солдатом.

— Пэн Цзиньюн! — тут же ответил тот.

— Готов быть моим личным телохранителем? — слегка улыбнулся Юэ Чжун.

— Конечно, хочу! — выражение лица Пэн Цзиньюна стало даже еще более свирепым при мысли о вьетнамцах, поэтому он заговорил с еще большим желанием убивать, — Но босс Юэ! Я хочу быть на передовой, чтобы убивать этих вьетнамских свиней!

Все эти хреновы говоруны, которые говорят о «возмездии, когда настанет время» и «мести, которая ничего не решает», занимались пустой болтовней. Они не страдали и им не причиняли вред, поэтому они могли с легкостью вступать в дебаты и вести теоретические беседы. Но если бы их жен или дочерей изнасиловали, или причинили иной вред, и при этом они все еще могли бы хранить спокойствие и прощать обидчиков, то только тогда это было бы более убедительно.

Юэ Чжун спас эти 200 человек из лап вьетнамцев и вполне естественно, что они их ненавидели. Они не могли дождаться момента, чтобы начать убивать тех, кто причинил им столько страданий.

Услышав слова Пэн Цзиньюня, Ли Бинъянь нахмурилась, как бы там ни было, но она была вьетнамкой, и то, что все называли вьетнамцев не иначе как собаками, злило ее.

— Хорошо! Сосредоточься на выздоровлении для начала, а потом, убей как можно больше врагов! — сказал с нажимом Юэ Чжун, похлопав солдата по плечу.

— Кто ты такой? — как только Пэн Цзиньюн привел Юэ Чжуна к зданию городского правительства, четыре женщины с оружием наперевес преградили им путь и холодно спросили.

— Это босс Юэ, он тот человек, который спас нас прошлой ночью! Он друг мисс Чэнь Яо! — выступив вперед, заявил Пэн Цзиньюн.

Этих женщин спасла лично Чэнь Яо, поэтому они не видели Юэ Чжуна.

— Огромное спасибо, босс Юэ, за то, что спасли нас! — четыре вооруженных женщины посмотрели на Юэ Чжуна, и слезы благодарности заблестели в их глазах, когда они опускались на землю и выражали свою признательность низким поклоном. Если бы Юэ Чжун не предпринял действий, то их запытали бы до смерти, не оставив им ни капли достоинства.

— Встаньте! — мягко приказал Юэ Чжун, — Я сделал то, что должен был!

Только тогда женщины поднялись, а Юэ Чжун позволил Пэн Цзиньюну провести себя в здание. Две из четырех женщин последовали за ними, просто на случай, если он окажется не тем, за кого себя выдает и попробует обидеть Чэнь Яо.

— Юэ Чжун, ты вернулся! — Чэнь Яо как раз распределяла обязанности среди нескольких женщин, но при виде Юэ Чжуна взвизгнула от восторга.

Чэнь Яо пребывала в состоянии стресса, пытаясь привести дела в порядок. В этом городе вьетнамцев насчитывалось более 2600 человек. Не-вьетнамцев же было немногим больше 400, большинство из которых прошли через пытки и мучения, из-за чего их тела и души пострадали, и сейчас им требовалось время на восстановление. Если 2600 вьетнамцам придет в голову поднять бунт, то подавить его только с 400 слабыми не-вьетнамцами будет сложно. Кроме этого, Чэнь Яо постоянно должна была беспокоиться о потенциальной угрозе со стороны отрядов врага или же мутировавших зверей. К тому же на ней также было распределение пищи среди выживших. Все это не давало ей покоя.

Будучи временным лидером, Чэнь Яо выяснила, что ей нужно решить множество вопросов за короткое время. Она наконец-то поняла тяжесть Юэ Чжуна, которому приходилось в одиночку нести весь этот груз на себе.

Видя радостное выражение Чэнь Яо, женщины в комнате пристально вгляделись в Юэ Чжуна, сохраняя в памяти черты лица человека, спасшего им жизни, после чего тактично покинули комнату.