Чан Бао Зен Зи - Море зомби [главы 166-305]

Гу Маньцзы вошла в бассейн так естественно, будто бы была русалкой и, обняв вторую руку Юэ Чжуна, прижалась к ней своими сладострастными холмами. После того как его губы и губы Тун Сяоюнь разлепились, Юэ повернулся и, взглянув на Гу Маньцзы, увидел ее невероятно красивый и сексуальный вид. Гу Маньцзы лишь сладко улыбнулась ему, после чего опустив под воду свою белоснежную руку, схватила его «ядовитого дракона» и, наклонившись, взяла его в рот.

Юэ Чжун, естественно, сразу же возбудился.

Тем не менее, Гу Маньцзы не могла надолго задержать дыхание под водой, вынырнув, с нее начала стекать теплая вода, что делало ее нежную кожу немного розовой, а прибавив к этому ее сладострастную фигуру, это производило на Юэ Чжуна неизгладимое впечатление. Находясь в рассвете своей женственности, она к тому же была очень привлекательна, поэтому на данный момент превзошла очарование невинности Тун Сяоюнь.

— Брат Юэ, приди и съешь меня! — приподняв бровь, весьма обольстительно проговорила она.

Услышав такие слова и видя ее очарование, Юэ Чжун почувствовав сильное желания толкнуть ее на бортик бассейна и овладеть ею в свое удовольствие, однако все же сдержался. Внезапное нападение на лагерь Свежий-Ветер затратило много его выносливости и духа, остатки которых он должен сохранить на случай неожиданного обратного нападения со стороны Беспощадного Тяньяна. Ведь потратив сейчас свою выносливость, у него даже не останется возможности сказать: «Мама!», если вдруг тот вернется.

На самом деле, в тот момент, когда Юэ Чжун начал свое нападение на элитный район, Беспощадный Тяньян занимался приятным развлечением с несколькими красавицами, на что потратил довольно много своей выносливости. А это означало, что в бою у него была понижена концентрация и время реакции, в конце концов, он и явился-то слишком поздно, когда почти все его бойцы были убиты.

— Отдохни сегодня, временно я отпущу тебя, — с улыбкой ответил Юэ на призыв Гу Маньцзы.

— Брат Юэ, ты устал? — спросила с беспокойным лицом Гу Маньцзы, — Позвольте мне сделать тебе массаж.

— Мм! — кивнул Юэ, медленно закрывая глаза.

Гу Маньцзы с победной улыбкой посмотрела на Тун Сяоюнь и, приблизившись к Юэ Чжуну, начала массировать его тело, расслабляя его мышцы. Тун Сяоюнь не повелась на провокацию, и вместо этого стала очень внимательно следить за ее действиями, старательно запоминая все, что могла.

Юэ продолжал принимать ванну еще какое-то время, после чего вытерся и позволил служанкам отвести его обратно в свою комнату. После него и две девушки, вдоволь наплескавшись, обсушились и, последовав за служанками, расположились на ночь в своих комнатах.

Еще даже не рассвело, как дверь в комнату Юэ Чжуна открыла миниатюрная фигурка и, быстро прошмыгнув к его кровати, зарылась под одеяло. Обняв Юэ, она, довольно улыбаясь, стала быстро проваливаться в сон. Однако вскоре после этого дверь открылась во второй раз, и в комнату снова прошла невысокая девушка, проделавшая точно те же действия. Тем не менее, столкнувшись между собой, они обе вылезли из-под одеяла и уставились друг на друга. Это были две самые младшие девушки, пришедшие с Юэ, малышка Юнь Цайвэй и школьница Тун Сяоюнь. Не говоря ни слова, они какое-то время смотрели друг на друга и, также молча придя к взаимопониманию, улеглись с двух сторон от Юэ Чжуна, довольно быстро проваливаясь в спокойный сон.

В восемь часов внутренние часы разбудили Юэ Чжуна. Как правило, он просыпался в семь утра, но после большого ночного боя процесс восстановления сил заставил спать его до восьми часов. Открыв глаза, он сразу же заметил, что с двух сторон рядом с ним спали две девчушки. Юнь Цайвэй и Тун Сяоюнь до сих пор находились в глубоком сне, ведь пока они были рядом с ним, им не приходилось чего-либо опасаться, поэтому они могли быть спокойными за свое будущее. Они свято верили, что независимо от каких-либо возможных опасностей и бед, Юэ Чжун будет стоять перед ними, принимая все на себя.

— Пора вставать! — громко крикнул Юэ и, скинув одеяло, осторожно хлопнул обеих по ягодицам.

Тун Сяоюнь, проснувшись, села и стала протирать свои полусонные глаза. Ночная сорочка при подъеме сползла наполовину, обнажив одну грудь с темно-красной вишенкой, смотревшейся на нежной белой коже весьма очаровательно. Окончательно проснувшись, она посмотрела на Юэ и, сладко улыбнувшись, поприветствовала его:

— Доброе утро, брат Юэ!

— Старший брат, доброе утро! — с трудом проснувшись, также проговорила Юнь Цайвэй.

Видя такое милое и невинное пробуждение девушек, Юэ Чжун также почувствовал себя очень комфортно. Протянув руку, он ущипнул обеих за щечки, после чего бесцеремонно вышвырнул с кровати, сказав им отправляться умываться. Приведя себя в порядок, девушки в сопровождении Юэ Чжуна пришли в столовую. Вскоре после них, также умывшись и прихорошившись, на завтрак прибыли Чжоя Тун и Гу Маньцзы. Когда все собрались за столом, к Юэ подошел дворецкий Чэнь Мин и вежливо поинтересовался:

— Мастер, можно подавать завтрак?

— Да, можно.

Сразу после его слов, Чэнь Мин подал знак, и несколько служанок стали приносить с кухни различные блюда и расставлять на столе. В частности, сегодняшний завтрак состоял из колбасы, яиц, теплого молока, жареных во фритюре оладий, кукурузной каши, и свежеиспеченных булочек. В нынешнем мире такой завтрак можно с уверенностью назвать чрезвычайно роскошным.

Почти сразу после начала апокалипсиса Чжоя Тун и остальные девушки не ели ничего даже отдаленно похожего на блюда, стоявшие сейчас перед ними, поэтому, не сказав ни слова, они тут же подняли свои тарелки и стали торопливо накладывать себе различных вкусностей. И только после этого, начав с удовольствием есть, они вспомнили о манерах и этикете. Это относилось, прежде всего, к Чжоя Тун, которая выросла в известной семье и выучила правильный этикет, каждое ее движение стало утонченным и изысканным, это действительно производило хорошее впечатление.

Гу Маньцзы также выросла в семье с традициями, поэтому, пройдя соответствующее обучение, тоже знала этикет и манеры. Хоть она и не могла сравниться в этом с Чжоя Тун, Гу Маньцзы все равно выглядела за столом элегантно и в собственном стиле. Тун Сяоюнь не могла быть столь же утонченной, как старшие девушки, но по-прежнему была очень мила и красива.

Закончив свой завтрак, Юэ подозвал Чэнь Мина:

— Назначьте Ма Лили и Цзэн Фан моими личными горничными, их вознаграждение будет увеличено на одну ступень.

— Да, Мастер, — почтительно ответил дворецкий.