Александр Иванин - Порождения эпохи мертвых

Затем та же самая участь настигла людей на гараже. Эти клоуны прапорщика возились со своим пулемётом и не стреляли. Наверное, сломали что-нибудь в своём оружии. Это их не спасло. Бронетранспортёр ещё раз повернул башенку. Только вместо пушки из башенки застрочил пулемёт. Дико заорал раненый человек.

С внешней стороны усадьбы над забором показались три человека с автоматами. Они открыли огонь по все территории. Теперь лежали все кроме Айшат, Мясо и Матросика. Те, как ни в чём не бывало, шли в сторону красивого домика Айшат.

Стрельба стихла. Толя-мысли перевернулся на спину и выстрелил несколько раз из пистолета в лицо прапорщика. Кусок черепа у того отскочил в сторону и в прорехе показалось месиво из окровавленных мозгов. Одновременно с этим вскочил брат жены Толика и с удивительным спокойствием разрядил пистолет в троих помощников прапорщика. Виолетту просто поразило спокойствие Антона. Он стрелял как на стрельбище по мишеням. При этом выражение лица у него было скучающе-вялое. Казалось, что он выполняет рутинную работу, которую делал уже много раз.

Виолетте никогда не нравился этот блёклый молчун. Таких людей, как Антон она с неприязнью называла «флегма». Она понятия не имела, что это за слово, но догадывалась: скорее всего, что-то неприятное. Сама Виолетта была очень живая и эмоциональная. Она могла своим весёлым нравом зажечь кого угодно кроме вот этих «флегм», таких как Антон и безответная овца Лида. Они были как инопланетяне, мутанты хреновы.

– Никому не вставать! Оружие не поднимать! – закричал Толя.

Появившиеся хозяйственники принялись вязать несостоявшихся бунтовщиков. Коротко переговорив с уголовниками, друг Толика Костя побежал вместе с парой Митрохинских ребят в сторону большого летнего дома, где жили семьи команды прапора.

Толя тем временем помог подняться Виолетте и дуреВерке.

– С вами всё в порядке? Вам лучше в дом идти, – взволнованно сказал он.

Виолетта сразу расцвела. Толя неожиданно оказался настоящим мужчиной: отважным, сильным, верным и галантным. Панночка чуть не расплакалась от умиления. Как это она его раньше не разглядела. Ведь это он ради неё убил этого урода усатого. Пусть теперь хоть кто-нибудь посмеет на Виолетту руку поднять. С ним будет так же.

Но Виолетта так и не смогла ничего сказать Толе. Он буквально впихнул её в руки, поднявшегося с земли, Веркиного мужа Пашки.

– Отведи их в дом и сидите пока там, – распорядился Толя и развернувшись побежал на задний двор.

Двоюродный брат Кощея озадаченно закивал, взял её с Веркой под руки и повёл их на крыльцо барского дома. Виолетта решила, что действительно ей лучше себя поберечь, Толя как настоящий мужик все проблемы взвалил на себя. Виолетта чуть не заплакала от восхищения.

Сидеть в доме было намного спокойнее. Верка позвала служанок, те им накрыли стол и подали ранний ужин. Виолетта нажралась от пуза. Она всегда много ела когда нервничала. Для снятия стресса они с Веркой выпили по стопке водки. Алкоголь тёплой волной покатился по пищеводу. С чувством тяжести в желудке пришло благостное расположение духа. Верка не затыкалась, на неё напал словесный понос. Виолетта, наоборот, была молчалива и сосредоточена. Мозги беспрерывно работали, мысли в голове шевелились. Верка лихорадочно думала о том, что будет дальше, как ей жить и что ей делать. Ничего дельного на ум не приходило. Тогда Виолетта сказала сама себе:

– Я подумаю об этом завтра.

Сказанная фраза мгновенно смела малейшие остатки беспокойства.

– Что? Что? – переспросила глупая Верка.

– Ничего. Это я так, – миролюбиво сказала Виолетта. – Что ты там говорила?

Верка встрепенулась и принялась наполнять окружающий пыльный воздух своим бесполезным трёпом. Он тёк вокруг Виолетты и обволакивал мягким коконом, гипнотизируя и усыпляя.

Хлопнула дверь и в комнате возник Веркин муж.

– Я это. Мысли там мужиков за периметр на охрану отправляет, – взволнованно начал , внимательно разглядывая лицо Виолетты.

Виолетта очень хорошо разбиралась в людях. Пашка рассчитывал на то, что он станет здесь главным, но теперь им пытался помыкать какой-то завхоз. Виолетта злорадно подумала, что не нужно ему было разлёживаться когда ей угрожали и её били. Он упустил свой шанс.

– Всё правильно. Это я распорядилась, – злорадно ответила она Вериному увальню.

Наверное, Пашка хотел что-то сказать, но махнул рукой и убежал.

Виолетте стало интересно, что там происходит без неё.

Они с Веркой поднялись на третий мансардный этаж дома. Оттуда открывался отличный вид на всю усадьбу.

На территории шла какая-то нездоровая суета. Бегали люди, носились как заполошные два погрузчика, грузили машины. Около ворот стояли Толя, Кокс и Мясо. Мужчины разговаривали очень эмоционально. Виолетте страсть как хотелось узнать, о чём они говорят. Тем временем накал в разговоре спадал, теряя свою экспрессивность, говорящие стали улыбаться, а затем пожали друг другу руки и похлопывали по плечам. После чего они вместе направились к домику Митрохи. Толя зашёл вовнутрь. Он там провёл минут пятнадцать, а затем он появился уже в сопровождении одетой во всё чёрное Айшат.

У Виолетты сразу отлегло от сердца. Толя, оказывается, решал с бандитами вопрос о похоронах их предводителя.

Уголовники подогнали большой чёрный джип Митрохи. Айшат села на переднее сиденье, а Кокс и Мясо селили в бандитскую рейдовую машину.

Толя вывел из дома Митрохи какую-то девочку с маленьким ребёнком на руках. Виолетта её раньше не видела. Наверное, та была из последней партии товара. Кощей строго-настрого запретил Виолетте даже приближаться к местам, где содержали рабов.

Беспокойство снова зародилось в её душе, когда она увидела, что к дому Айшат подъехал грузовик, и туда начали таскать вещи из дома. Виолетта опустилась вниз и вышла на крыльцо.

Толю искать не пришлось. Он как раз пробегал мимо.

– Мысли, стой. Это что там происходит?

Толя дёрнулся на бегу всем телом, как будто запнулся за что-то. Он остановился и повернулся к ней лицом.

– Айшат уезжает. И все ребята Митрохи – тоже, – не кривя душой, объяснил Анатолий.

– А вещи куда грузят?

– Айшат и ребята свою долю забирают.

– Какую долю?

– Половину всего. Митроха с Кощеем в пополаме работали. Они были равными партнёрами. Так что половину пришлось отдать.

Желудок Виолетты скрутил болезненный спазм, она даже заскрипела зубами от возмущения. Как можно было допустить такую несправедливость? Почему вдруг половина её имущества должна отойти какой-то сисястойдуре?!

– Как так? – наконец, выдавила она из себя. – Ведь мы же вместе с Кошей эту усадьбу своей сделали. Ведь я же её не щадя жизни своей отстаивала!