Алекс Кун - Харон. На переломе эпох

Катюха подумала серьезно — Зарядный ящик переносила. Далеко нести-то?

Показал разведенные сантиметров на пять пальцы — Рядом совсем. Метров триста четыреста.

Супруга оживилась. — Пошли тогда прямо сейчас?! А то настроение такое…

Катюха покрутила рукой. Но я ее понял. У самого было чувство, будто чего-то важное забыл сделать. — А пошли! — Уже улыбаясь, ответил половинке — Времени до темноты еще часов пять. Облачайся в доспехи!

Что любопытно, меня так и не спросили, куда и зачем мы идем.

Финик выскочил из канала на открытую воду и поднялся на разгоне. Там, где величавая Катана шла полчаса, Финик долетел чуть больше чем за пять минут, по большой дуге, лихо, входя в русло незнакомой реки.

— А вон там, счастье мое, торчат бетонные сваи. Специально для лихих наездниц на катерах — потыкал в берег пальцем.

Катюха сбросила газ и пару раз вильнула, сбрасывая скорость. Только после этого спросила — Где именно?!

— Без понятия, где-то там — пожал плечами, обремененными амуницией.

В нашей авантюре мне досталась роль тяжелой пехоты, вооруженной Суоми, Глоком, СВД и ракетницей. Винтовка за спиной, Суоми на шее. Двенадцать кило вооружений. Чем не тяжелый пехотинец? Катюха шла с Дикарем, Ругером и второй ракетницей. За спинами у нас были объемные, но пока пустые, туристические рюкзаки, с которыми начиналась наша эпопея. Пустые рюкзаки, это я образно. У меня был набор медвежатника плюс связка термитных электродов, у супруги термос с бутырами в пластиковой коробке. Про пачки с патронами не упоминаю. Это ныне само собой и не менее пяти на калибр. За исключением Винтовки — мне и так спину ломит.

Выглядели мы типичными аквабайкерами в шлемах, перчатках и сапогах только зачем-то собравшихся в горно-пеший поход и даже накинувшие на плечи бухты веревок. Вот такие мы горные аквабайкеробиатлонисты со стажем.

У самого устья Коваши, на правом берегу, виднелись довольно убогие строения городского яхтклуба. Основным их достоинством, с моей точки зрения, стал забор вокруг территории и отсутствие нежити. Отметил в памяти этот факт на будущее.

Неторопливо идти по Коваши доставляло удовольствие. День хоть и облачный, но без мороси и тумана, река широкая, метров пятьдесят семьдесят, нежить попадается часто, но простейшая и Катюха во всю тренируется в стрельбе по «кеглям», порой перенося ствол ружья с одного борта на другой над моей головой. Еле успеваю пригибаться. Перед нами тут прошла разведывательная миссия, расчищая путь — нам, считай, «обмылки» достались.

Через километр и пачку мелкашки прошли под пешеходным мостом через реку. На мосту лежало, стояло, сидело и жрало довольно много нежити. Заснял эту поминальную картину, пока Катюха не разошлась. После моста, по правому берегу пошли сплошные лодочные и просто гаражи. Нежити прибавилось, даже пара Зубастиков замелькала, заставляя азартную Катюху впустую тратить боеприпас.

— Радость моя. Стреляй по «кеглям» лучше. Зубастиков мы сейчас приманим.

Подрулил к правому берегу, в надежде, что нежить спрыгнет с крыш гаражей и побежит по открытым площадкам за вкусностями. Но, увы. Твари спрыгнули в другую сторону, скрываясь с глаз. Отвел катер к середине реки. Поумнели гады. Надо быстрее город зачищать, такими темпами нежить скоро огнестрелом овладеет.

Обогнув Заречный мыс, мы отдалились от гаражей и приблизились к промзоне. Тут заметнее была зачистка разведгруппы, ушедшей выше по реке. Темными холмиками между деревьев лежала нежить. Супруге на расправу досталось заметно меньше целей, чем до моста.

Пройдя островок на реке, после которого поток сделал очередной разворот, начал присматривать место для высадки. Натоптанные тропинки с полянками, куда швартовались лодки, нам не подходят. Где место людное, там и нежить. А среди деревьев мы теряем все свои преимущества.

Нашел место, где деревья тонкие, за такими не спрячешься. Летом тут все листвой затянет, а пока видимость нормальная.

— Катюха, швартуемся и высаживаемся. Идем вон к той серой стене, видишь? Двигаем.

Первый этап проскочили как по маслу. Подправив наше направление движения, заскочил на стадион, бетонные трибуны которого и служили нам стеной-ориентиром. Стадион пуст. Тут вообще раньше место было малолюдное. Человек пятнадцать-двадцать работало, в окружающих стадион боксах, и порой собирался народ на игры или заезды картов. Больше всего опасался увидеть тут команду зомби, но от такого удара по психике меня пока избавили.

Тихо и без стрельбы прошли сто пятьдесят метров бетонных трибун. Ближе к концу поднялся наверх осмотреться. По всем правилам Голливуда на последнюю ступень трибун вылезал согнувшись а к внешнему бордюру вообще подползал, безнадежно пачкая хороший непромоканец, одетый поверх доспехов. Самое обидное — никого. Вот ближе к реке виднелось несколько «кеглей», пасущихся между холмиками упокоенных. А вот рядом с автостоянкой стадиона и боксами ни одного мертвяка. Сполз обратно.

— Идем тихонько. Вроде нет никого, но нам никто и не нужен.

Вышли из-за трибун, в сторону большого корпуса, подражая киногероям. Приклад в плечо, стволы в разные стороны, семеним на полусогнутых…. Хорошо, что никто не видел. Представил себе картинку со стороны и не выдержал — заржал. Хорошо еще не в голос. Катюха цыкнула на меня, но так же в четверть накала. Ну, эти фильмы к демонам!

Выпрямился и огляделся, опустив ствол в землю. Никакого интереса к нам не заметил и неспешной походкой пошел к корпусу, делая небольшой круг на автостоянку. Катюха перестала страдать ерундой, и пошла следом, оглядываясь. По-моему, получилось перемещаться и тише и быстрее. Да еще обзор у нас улучшился.

На стоянке обошел дважды зеленую «буханку» с красным крестом в белом круге. Имущество стадиона выглядело весьма ухоженным и явно давно никуда не ездившим. Моя жаба настолько была шокирована неожиданным подарком, что молча делала хватательные движения, разевая рот в немом крике и делая умоляющие глаза.

Рядом со мной, заглядывающим в окна буханки, прижалась Катюха, осматривающая стоянку за нас двоих.

— Ты чего залип? — тихонько поинтересовалась она. В ответ поскреб пальцами по машине.

— Нашел чемодан с колесиками. Вместительный.

Супруга оторвалась от разглядывания местности, обозрела находку, поковыряла ногтем «язвочку», где верхний слой краски, отшелушившийся от нижнего слоя, давал понять о толщине «красочной брони». Обошла меня и заглянула в лобовое стекло, после чего опять начала осматривать местность, резюмировав.