Алекс Кун - Харон. На переломе эпох

Торговались мы самозабвенно, можно подумать, Димыч личные плиты мне отдает. А что еще любопытнее, Пан уже не говорил, что хозяйством не управляет, а оперировал цифрами наличия материалов на складах вполне осведомленно. Но куда этому вояке против меня, прошедшего «в бизнесе» девяностые. Напоследок сдавшийся Димыч только спросил, как я собираюсь переплюнуть в информированности Кулибиных. Заявил в очередной раз, что все зло от компьютеров, и надо просто чаще выходить на улицу, садится на самолетик и летать вдоль набережных, высматривая топливные танки, цистерны, бочки, машины и даже живых людей. А так же корабли и портовые сооружения. Андестенд?

Пан демонстративно похлопал в ладоши и замер, уставившись в мои округлившиеся глаза.

— Что опять не так?! — спросил он.

— Димыч, мы…. А особенно ты! Бараны редкостные. Все понимаю, забот полон мозг. Но почему мы проблемы сами себе создаем на ровном месте? Ладно, мы забыли проверить состояние с девяностых годов строящегося в сорока километрах от нас порта в Лужской губе. Там все вилами по воде писано, хотя и был нефтяной терминал из восьми топливных танков. Но как мы могли забыть про ближайших, особенно к твоей службе, соседей?!

Пан подобрался, зная мои периодические озарения.

— А уж тебе вообще надо о стену головой биться! Вот скажи, один я знаю про огромный топливный терминал в Выборгском заливе на острове Высоцком в пятнадцати километрах от моей дачи и в шестнадцати километрах от твоей службы? Там, на архипелаге островов народу тысячи две должно выжить, и от нежити им отбиваться легко, так как дорога к ним только через мост. Вооружены аборигены почти все и самое главное…. Ну, продолжишь?

Димыч встал и постучался головой о переборку. Задумчиво закончив мою фразу.

— Там стоят «Вторые Обер Псыки» — и Пан, почти по слогам, стукая кулаком по переборке, в такт словам, протянул — Вторая. Отдельная. Бригада. Пограничных. Сторожевых. Кораблей. В составе четырнадцати сторожевых «Тарантулов» по двести пятьдесят тонн водоизмещения, почти как наш Шутник, вооруженные двумя тридцатимиллиметровыми двустволками в башнях, бомбометами и торпедными аппаратами. Шикарный корабль по нынешним временам. И треть ребят я там знаю, мы не раз в Выборге «заседали»! — закончил Пан ударом кулака по лбу. — Харон! Почему ты раньше не сообразил!!!

Пожал плечами, глядя в темень за окном. Не рассказывать же что только сейчас мозг начинает отходить от удара непонимания, неприятия происходящего. И ответил — Упреждая твое дальнейшее предложение, сейчас не полетим. Темно. Завтра слетаем на двух гидросамолетах, сядем прямо в Большую Пихтовую бухту и выясним, кто там живой и чем народ дышит. Второй самолет, от греха, пусть сверху полетает, понаблюдает, как у нас дела пойдут. Так что, иди, отсыпайся, утром вылетим рано.

— Лех, по хорошему туда надо на паре тройке «Крокодилов» лететь. Для солидности и на всякий случай. Пара беленьких гидросамолетиков только насмешить аборигенов Высоцка могут.

Махнул рукой — Так лети на «Крокодилах»! Что мешает?

— Топлива лишнего нет! Обидно. Ты бы хоть на день раньше додумался! — после паузы Димыч закончил — Ладно, давай на гидропланах слетаем, может, там и не выжил никто. Хотя, маловероятно такое. В Лужскую губу с утра отправлю катера, пусть проверят стройку, может, действительно все под боком, а мы «сложности преодолеваем».

На этом и разошлись. Катюха порадовалась, что завтра, наконец, полетаем. Мне, случайно высказанная идея, про забытых людей и поиске их с самолета, запала в душу — только с самолета до них не докричишься. Значит, будем выкидывать записки, которых понадобится много. Посадил Катюху за ноут сочинять коротенькую, но емкую «кричалку» для сброса с самолета. В идеале, в две строчки уложить — тогда будет удобно печатать, и резать стандартный лист на ленточки. Уложились в четыре строчки, что тоже неплохо. Две строчки зазывальные — про сладкую жизнь в Ломоносовском анклаве, с указанием дежурных радиочастот. Еще две строчки с описанием нежити, откуда берется и как ее упокаивать. Потом Катюха отправила «кричалку» на печать, и ушла спать, а я резаком нарезал пачку отпечатанных листов на полоски. Наделал полный полиэтиленовый пакет «ленточек», но сильно не выспался.

Четверг, третье мая, начался едва просинела полоска горизонта. Супруга, едва не напевая, впихивала в меня завтрак и ходила вокруг, пока я влезал в неопренку. У нас теперь такой порядок — на «дело» только в защите и полном вооружении. Всякое бывает, в том числе вынужденные посадки.

Пройдясь пешком до дебаркадера гидропорта, обнаружил там наших незаменимых двух «боевых бармалеев», привалившихся к стенке и дремлющих в обнимку с оружием. Катюха нас подняла, но не разбудила — так что, уселся рядом с Михаилом, погружаясь в дрему раньше, чем оперся о стену. Ждем Димыча, а Катюха пусть самолетом занимается.

Минут через пятнадцать приехал на велосипеде Александр, который первый, и, поприветствовав нас, сонно кивнувших, ушел готовить к полету Корвет. Еще через полчасика, когда сон, наконец, стал глубоким, приехал Пан, взвыли винты самолетов и начался новый рабочий день.

Едва пожав руку, Димыч впихнул мне пачку листов, и на мое удивленное восклицание кратко пояснил — Список наливных судов и бункеровщиков, стоящих в порту и по Неве. Между прочим, секретная информация. Будешь осматривать набережные, проверь их наличие. По возможности.

Перелистывая страницы, впадал в оторопь. Нет, я знал, что порт у нас большой и даже десяток судов в нем смотрятся как окурок на поле стадиона. Но вот простой пример — бункеровщики, то бишь топливозаправщики, стоящие прямо в порту: «Владимир Шумаков» — пролив Невские Ворота, «Велта» — третий район порта, «Лиласте» — второй район порта, «Сескар» — Гутуевский остров, «Кейла» — Лесной мол, «Посейдон» — первый район порта, «Аура» — первый контейнерный терминал, «Гогланд» — Северная верфь, «Северянка» — Балтийский завод. И в каждом таком бункеровщике полторы тысячи тонн топлива, масла, воды и прочих потребных кораблям мелочей. Но это было только начало списка! «Амур» у Балтийского завода, «Сула» у терминала на Английской набережной были уже мельче, по тысяче тонн, зато и осадку имели три метра в грузу. А вот дальше пошли баржи. Самоходные баржи, такие как «Невский — 10, 11, 12, 13, 15, 17, 18, 20, 23, 26, 27, 28», грузоподъемностью в три с половиной тысячи тонн и скоростью хода восемнадцать километров в час. На рейде «Невский лесопарк», стоят танкеры «Волгонефть», на пять тысяч тонн. Еще такие танкеры на реке Свирь найти можно. Танкеры «Волго-флот», Танкеры «Балт-флот». Далее шли плавучие топливохранилища — не самоходные баржи, например тип Limosa, с грузоподъемностью две с половиной тысячи тонн. Таких и подобных барж много, их поставить рядами у одного из причалов мола Станции, и будет своя нефтебаза на сто тысяч тонн нефтепродуктов.