Федор Березин - Флаги наших детей

Помимо этого, приведенная в готовность кавалькада «большой линейки» находилась на войне. У каждого из авианосцев на борту имелись готовые к взлету истребители. Дело не в том, что они не запускались в автоматическом режиме. Сейчас это было бы и невозможно в связи с предупреждением о посадке лайнера. Ведь как бы получилось их запустить, если трехсоттонная машина гасит скорость, только проехавшись по всей длине «линейки»? Естественно, при договоренности получалось задействовать боковые катапульты. Однако о чем мы говорим? У кого было сейчас время на такие операции?

Теперь надо вспомнить то, что в общем на борту всей связки кораблей значилось более двадцати пяти тысяч человек экипажа. И главное даже не это. У небольшой части этого количества имелись возможности управлять сложными взаимодействиями людей и машин. Сейчас, в связи с творящейся катастрофой, многие из этих цепей оказались «обрубленными». Например, основной авианосец линии «Авраам Линкольн» лишился всех антенн. Помимо того, на верхнем мостике начался пожар, а замкнувшие на обшивку и друг на друга кабельные жилы прямо-таки стреляли молниями. В общем, с мостика не могли доложить, что происходит. Основной корабельный командный пункт находился двумя палубами ниже, но ведь оттуда не видели происходящего наверху. Кроме того, раскиданные там и тут звенья управления слали на центральный КП свои собственные сигналы. Так, внезапно потерявший контакт со спутниками центр связи доложил о своей потере. Учитывая количество спутников и дублирующих линий, можно было предположить все что угодно, вплоть до внезапного удара по космической группировке Америки. Параллельно центр, ведающий обзором окружающего пространства, внезапно полностью лишился картинок на индикаторах внешнего обзора. Выход из строя сразу двух антенн с фазированными решетками с учетом того, что даже при повреждении пятидесяти процентов плоскости любой из них она все равно бы продолжала работать, вообще чуть не свел с ума старшего в центре наблюдения офицера. Можно было предположить применение по авианосцу мощнейшего радиоэлектронного импульса. Чем вызывается такой импульс? Если не брать в рассмотрение засекреченные разработки — мощным или же близким ядерным взрывом. Надо не забывать, что командные пункты авианосца серьезно изолированы от внешнего шума, операторы не могли слышать прокатившуюся над палубами ударную волну. Вот тех, кто сидел под палубой второго по счету корабля — «Рузвельта», — тряхнуло сильно. Но ведь он не был флагманом «большой линейки», и, значит, не с него велось управление происходящим.

А туда продолжали стекаться не просто тревожные, а прямо-таки кошмарные сообщения. В былые, докомпьютерные времена скорость передачи новостей не успела бы за событиями. А значит, первоначальная авария, даже приведя к серии взаимозапускающих катастроф, не смогла бы инициировать ни систему обороны, ни что-либо еще. Сейчас же вся эта кавалькада работала даже не как бикфордов шнур, а как брошенный в огонь ящик с бенгальскими огнями. Если еще можно было каким-то образом додуматься до того, что авария на палубе инициирует систему ПВО, то уж никак не получалось догадаться, что сработает готовность противолодочной. Но ведь теперь поступили команды, что у самого борта зафиксированы быстро движущиеся объекты. Что это было? Торпеды? По всей вероятности, авианосное соединение подверглось неожиданной атаке в обоих средах. Возможно, даже ядерной. А в самом худшем из сценариев атака была произведена еще и по спутниковой группировке.

Так ведь еще учтем, что некоторые из «плохих» сообщений просто не имели возможности добраться до КП. Например, кое-какие из не слишком поврежденных самолетов на палубе — хотя таковых было немного — автоматически задействовали аварийную радиосигнализацию. Они заполнили эфир тревожными сообщениями о своей горькой судьбе. Понятно, что те, которых сдуло за борт или же под крыльями которых подорвались твердотопливные ускорители ракет, сообщить о себе ничего не успели.

Естественно, на всех кораблях начался аврал, причем в связи с неясностью происходящего совершенно разные вещи происходили одновременно. Например, на верхнюю палубу выскочили находящиеся в повышенной готовности пилоты. Они собирались отработанно быстро занять свои боевые кресла, однако здесь, на взлетной полосе, их встретила осколочная шрапнель все еще рвущихся ракет и топливных баков. Короче, над всем соединением воцарился хаос.

Для людей прошлого века такой боевой порядок взвода представился бы казусом. Оброненная горсть зерна, разлетевшаяся по округе. Не связанные между собой точки. Мизер, затерявшийся в складках местности. Однако времена плотно напиханных боевых порядков давным-давно миновали. Более того, возможно, миновали, или вот-вот помашут ручкой, времена, когда бой решает плотность огня. Какой смысл в плотности, если есть оружие, способное поражать с одного раза? Туда же, в прошлое, канули и стационарные позиции. Так что постороннему наблюдателю трудно было бы сейчас разобраться, кто обороняется, а кто нападает. И американские десантники, и бойцы отряда «Ахернар» находились во встречном движении. В принципе здесь действительно не имелось обороняющихся, вершилось взаимное нападение — встречный бой.

И понятно, ни один из бойцов не наблюдал визуально не только противника, но даже соратников. И дело не столько в горах. Капские горы — старое геологическое образование, в них почти нет мест, пригодных для порядочной тренировки альпинизму. Но сотни метров, разделяющие каждого, плюс маскировочные мероприятия делали свое дело. Естественно, никто из солдат не чувствовал себя одиноким. Любой враг обнаруживался загодя, а после его попадания в зону поражения на нем концентрировались усилия всей группы. Ну а в случае риска, то есть превосходства противостоящей стороны, ничто не мешало вызвать срочную помощь извне. И даже не вызвать — она явится сама, если только экспертные программы придут к надлежащему выводу. И пусть теперь, после случая у южного побережья, американские корабли отошли подальше, любой участок гор все равно находится в зоне ракетного огня.

Но вряд ли это понадобится. Хотя из-за забивающих эфир радиопомех отряд имеет смутное представление о событиях, отстоящих далее определенной дистанции, здесь, вблизи, контроль очевиден. Правда, спутники прямого оптического наблюдения ничегошеньки не видят. Все небо в клочьях облаков. Похоже, воздействие на погоду с обеих сторон привело к ее окончательно полной непредсказуемости. Хотя, кто знает, может, и предсказуемости? В том плане, что если рассудить, кому выгодна ее непредсказуемость? Кому выгодны эти клочья облаков? Уж, конечно, не Штатам, десятки спутников которых висят над районом зазря. Не все, разумеется, зазря. Некоторые просматривают мир в таких диапазонах и частотах, что погода им «до лампочки». Но все-таки обидно.