Галина Громова - Бухта надежды. Испытание прочности

Рядом приземлился Пашка и, кинув рядом с собой «муху», распластался на земле, тяжело дыша.

- Вставай давай, простудишься, - по-отечески посоветовал тому Бондаренко.

- Пофиг!

- Ну, смотри сам. Мне больные в отряде не нужны. Из РПГ когда-нибудь стрелял?

- Да. – Поразил своим ответом Пашка майора, но тут же добавил, - в компьютерной игре, правда…

- Тю! Я-то думал… Значится так, сюда смотри. Вот это – задняя крышка, ее открываешь, раздвигаешь трубы. Одновременно с этим передняя крышка откинется, и поднимется мушка прицела. Сюда смотри, оболтус! – выдал легкий подзатыльник пацану Бондаренко. – Потом взводишь ударно спусковой механизм и стреляешь. Понятно?

- А можно все это продемонстрировать? А то не очень все понятно…

- Нельзя! Из боевого положения в походное «муха» уже не переводится. Так что, если что – будешь за мной повторять. Главное, держись сбоку во время стрельбы, не заходи мне за спину. И запомни: выполнение штатных инструкций есть прямой способ сохранить анальное отверстие неразвальцованным.

- Чего?! – удивился Пашка, не поняв смысла последней фразы. – Апчхи!

- Будь здоров!

- Апчхи! – снова повторил Пашка. Зайдясь частым чиханием.

- Эй, ты чего? Всю позицию демаскируешь…

- Блин… одуванчик, мать его! Аллергия у меня на пыльцу, а он, собака, прямо под самым носом оказался! – Пашка зло выдернул ни в чем неповинный желтый цветок и отбросил его в сторону, все еще потирая чешущийся нос.

- Так все, заканчивай. Едут… - выдохнул Павел Степанович, кивая в сторону дороги. До показавшихся автомобилей было несколько сотен метров. - Ты берешь головную машину. Я замыкающую. Потом бросаем использованные тубы и поливаем пространство из автоматов. Когда опустеет второй магазин – делаем ноги. Понятно? Бежать надо очень быстро – пространство открытое, мы будем как на ладони.

Пашка нервно глянул себе за плечо, ощущая какую-то мандражку по всему телу. Что интересно, при первом столкновении такого не было. Все случилось как-то так быстро, что он даже не успел толком испугаться. Сашка, прятавшийся за опорной колонной и внимательно осматривавший остановившуюся колонну, вдруг ветвисто заматерился и, направив ствол в сторону одного из тех, с кем сейчас разговаривал Бондаренко, несколько раз выстрелил. А потом как заорет дурным голосом «Огонь!», что Пашка с перепугу тоже начал палить по стоявшей в хвосте «десятке».

Тогда как-то и времени обдумать все не было, а все из-за Сашки! А теперь вот остался все хорошо обдумав, прикинув все опасности, но все равно от одной мысли о том, что буквально через несколько минут придется опять воевать, и воевать «по всамделишнему», по настоящему подставляя голову и рискуя словить ею шальную пулю, немели ноги и становилось сухо во рту.

- Пить хочу, - тихо признался Пашка.

- Поздно уже… - Павел Степанович приподнялся на колени. - Так, приготовились. Повторяй за мной!

Бондаренко быстро проделал все манипуляции с РПГ, параллельно следя за тем, чтобы пацан сделал все правильно, потом удовлетворенно кивнул и вскинул тубу на плечо, немного отодвинувшись от Пашки и присев на согнутую правую ногу, стопу которой упер прямиком в свою пятую точку. Для пущего удержания равновесия.

- Не бздеть, пехота! Прорвемся. Пли!

Бахнуло знатно.

Сдвоенный залп больно ударил по ушам, в ноздрях тут же запершило от запаха пороховых газов, и Пашке вдруг очень сильно захотелось чихать. Время словно замерло, а воздух превратился в какой-то густой и липкий кисель – каждое движение, каждый шаг были какими-то замедленными, заторможенными. Пашка широко распахнутыми глазами смотрел на деяние рук своих: сейчас определить марку автомобиля, ехавшего во главе колонны, попросту было невозможно. От взрыва гранаты авто вспыхнуло, словно вощеная бумага, похоже, Пашка попал куда-то в район бензобака. Стекла вылетели, а те осколки, что остались, вмиг закоптились дочерна. Коптило знатно – пламя уже вовсю лизало покрышки, от которых ужасно воняло жженой резиной с примесью каких-то химикатов. Ни у кого из тех, кто находился в салоне, не было шансов выжить. Пашка старался не смотреть на скрюченные фигуры, виднеющиеся из-за огня и дыма в салоне.

Пинок от Бондаренко оказался неожиданным, а от того еще более обидным.

- Бросай тубу и огонь! Сашка уже начал отстрел первой обоймы, давай, пока не очухались.

И опять суета, беспорядок, крики, маты и звуки стрельбы. А еще жуткий запах гари и сожженного мяса.

- Все. За мной! Да не спи ты! – снова дернул Пашку Бондаренко и, пригнувшись, начал быстро пятиться в сторону павильона, стараясь, чтобы придорожные кусты прикрывали его отход.

Земля еще была мягкая, не успевшая просохнуть в овраге после вчерашнего дождя, находящегося постоянно в тени, поэтому следы отхода были четкими, словно нарисованные. Да еще и трава, густо зеленеющая с вкраплениями желтых головок мать-и-мачехи, которые позже превратятся в невесомые сферы одуванчиков, безбожно сминалась под сапогами. Но Бондаренко старался шустрее шевелить ногами, пока противник не понял, откуда стреляли. Да и Сашка еще отвлекал их внимание, хотя бандиты, или кем они там были, уже начали очухиваться и пытаться вести ответный огонь. Поэтому Сашке пора было уже сматывать удочки, если он хочет уйти живым и здоровым.

За спиной майора тихо сопел Пашка.

«А пацан молодец, не подвел. Хоть и считал ворон, но ничего… Для вчерашнего студента весьма нормально. Надо будет еще проследить за этими гавриками, как они себя поведут дома, когда наплыв адреналина спадет и до них дойдет, что они убивали ЖИВЫХ людей,» - на бегу думал Бондаренко, одновременно с тем вслушиваясь в выстрелы, раздававшиеся за спиной. Гулкие хлопки СВД ни с чем не спутать – они явно отличались от одиночных пистолетных выстрелов, которыми отстреливались выжившие.

«Два, один… Все. Теперь делай ноги, Сашка. И побыстрее…»

- Пал… Степаныч… - сбивающимся голосом пропыхтел за спиной Пашка. – А как же Сашка?

- Нормально.

- Нет, ну а все же…

- Паря, шевели ногами, нам сейчас марш-бросок предстоит.

Бондаренко резко остановился и развернулся, схватив за плечи едва успевшего затормозить парня. Автомат больно ударил по корпусу.

- Так, парень, сюда слушай. Те сейчас очухаются и заметят нас, а нам сейчас надо… Ну ты и сам знаешь. Бежим по зигзагообразной траектории, понял?

- Да, - с готовностью кивнул Пашка и тут же переменился в лице, попытавшись схватить Бондаренко «за грудки». – Мне страшно, Пал Степаныч.

- Так, успокойся и отпусти меня, - аккуратно убрав его руки, ответил Бондаренко. – Давай, на счет «три»… Три! Бегом-бегом!

Майор, мельком глянув в сторону все еще чадящих машин, дым от которых черным столбом поднимался в чистое безоблачное небо, и диким сайгаком рванул к виднеющимся впереди светло-салатовым гостиничным корпусам по пустырю, густо заросшему травой и огромными кустами ежевики, которые хоть как-то могли сойти за укрытие.