Николай Батин - Столыпинский галстук

Отвечать взялся Карамышев.

– Дело в том, Ваше Высочество, что изменение проектов привело бы к серьезному затягиванию работ по вводу кораблей в строй. А здесь уже был начат процесс модернизации старых линкоров. Но главное даже не в этом. В Санкт-Петербурге скрыть такие работы от внимания военных атташе, интересующихся подобными вопросами, невозможно. Здесь ― другое дело. А удивить противника ― значит победить.

– А восемнадцать дюймов ― это что, предел для набора корпуса кораблей? Ваши цеха ведь выпускают стволы до двадцати четырех дюймов?

– Совершенно верно, Ваше Высочество, это предел.

Цесаревич Алексей благодарно кивнул Карамышеву, к которому относился с благоговением.

– А с авиацией как? ― продолжил расспросы Император.

– Дивизия новейших реактивных СИ―7 в качестве истребительного прикрытия и три отдельных полка ― бомбардировщики, торпедоносцы и штурмовики. Тоже на новых машинах.

– Внушительная сила. А что в Кувейте? ―повернулся Император к адмиралу Владиславлеву.

– А там мы установили все снятые с линкоров старые орудия. Везти их обратно на материк посчитали нецелесообразным. Причем, знаю об этом только я. Все остальные думают, что орудия специально доставлены из России. Около сорока трехорудийных двенадцатидюймовых башен, размещенных в ключевых точках. Когда раз в месяц проводим учебные стрельбы, весь Кувейт ходуном ходит. Замечено, что после каждых стрельб резко возрастает поток заявлений от иностранных граждан, желающих принять российское гражданство, и увеличивается расстояние, на котором местные аборигены начинают снимать головные уборы при виде наших морпехов.

Все дружно рассмеялись.

– Про колонию же пущен слух, что ее охраняет только флот и авиация. Мол, этого вполне достаточно.

– Петр Аркадьевич, вы хотите что-нибудь добавить? ― спросил Император Столыпина.

– По последним данным, Россия обогнала США по экономическому потенциалу и уверенно увеличивает разрыв. И американцы это понимают. Поэтому, если и решаться что-то предпринять, то в самое ближайшее время.

Император хмуро кивнул.

– А у нас есть чем ответить в отношении их портов и инфраструктуры, если они все же решатся? ― поинтересовался, в свою очередь, Владиславлев.

– В Атлантике и в Тихом океане заступили на дежурство четыре новейших фрегата с «вундервафлями» на борту. Чего нам стоило скрыть в тайне их строительство ― это отдельный вопрос. Тяжелые ракеты с мощнейшей взрывчаткой. Одна ракета несет заряд, равносильный ста тоннам тротила. А их на каждом… ― Император махнул рукой. ― Но это, как выразился однажды князь Карамышев, оружие судного дня. Последний довод Императора. Один фрегат с тысячи километров может разрушить треть Нью-Йорка. Надеюсь, до применения такого оружия дело не дойдет.

Столыпин и Сазонов улетели на большую землю, а Император вместе с Цесаревичем Алексеем, Карамышевым и адмиралами Колчаком и Владиславлевым последовавшие трое суток провели в почти непрерывном движении. Они сходили на торпедном катере в Кувейт, где были восторженно встречены новыми подданными. Затем, уже без Владиславлева, посетили одну из береговых батарей Нового Ковчега. Там Цесаревичу разрешили самолично выстрелить из чудовищной двадцатичетырехдюймовки. Прокатились по пограничной дороге, проложенной вдоль рва и стены, подивившись объему выполненных работ. После этого побывали на всех линкорах, где их встречали торжественным построением. На линкоре «Бородино» встретились с инженером Зворыкиным, только что закончившим со своими людьми установку на корабле радиолокатора. После лекций в МИПИ Цесаревич неплохо разбирался в проблемах радиотехники, и у них со Зворыкиным завязалась оживленная беседа. Подойдя вместе с наследником после беседы к Императору, Зворыкин сказал:

– Цесаревич ― готовый радиоспециалист, Ваше Величество. Жаль, что его нельзя задействовать в обслуживании радиолокатора. Мы испытываем жуткий дефицит кадров.

Наверное, эта фраза и стала ключевой в последовавших событиях.

– Владимир Козьмич, скажите, а на самолет ваш локатор можно установить?

– Можно, Ваше Величество. Я прорабатывал. Только не на всякий. Аппаратура пока что громоздкая и тяжелая. Истребители отпадают сразу. Бомбардировщики и штурмовики тоже не слишком подходят. Пришлось бы снижать вес бомбовой нагрузки, что нежелательно. А вот торпедоносцы ― в самый раз. Две торпеды имеют фиксированный вес, сверх которого имеется небольшой запас грузоподъемности, достаточный для локатора. А если вместо торпед взять максимальный запас топлива, такая машина будет отличным ночным разведчиком. Сможет часами кружить над морем, невидимая для противника, но зато видящая все и всех.

–Отлично. Попробуйте-ка проделать этот эксперимент с торпедоносцами. Сможете?

– У нас есть два резервных комплекта. Предпримем все усилия, Ваше Величество.

Когда они, уже без Зворыкина, прошли в каюту командира корабля капитана первого ранга Льва Викторовича Антонова, задумчиво молчавший Алексей вдруг выпалил:

– Папá, разрешите мне поступить на флотскую службу. Сроком на год. Буду оператором радиолокатора. А лекции в МИПИ я успею дослушать потом.

Император удивленно посмотрел на сына, обвел всех глазами и произнес:

– Речь не мальчика, но мужа. Но почему вдруг так неожиданно? То на молоденьких фрейлин засматриваешься, то вдруг на флотскую службу тебя потянуло.

После реплики отца Цесаревич густо покраснел, но ответил твердо.

– Специалистов этого профиля не хватает катастрофически. Их просто неоткуда взять. Подготовка требует времени, а времени у нас, похоже, и нет. Отслужу год, потом продолжу занятия. К тому сроку или все прояснится, или будут подготовлены люди. Здесь и сейчас я нужнее для Отчизны.

Император взглянул на сына с изрядным одобрением.

– Похвально. Что думаете, господа? ― обратился он к флотским офицерам и Карамышеву.

– Могу только приветствовать такой порыв, ― отозвался командир «Бородино». Ему очень хотелось иметь на борту специалиста по радиолокатору, да и сам факт наличия в экипаже наследника престола изрядно повышал его статус и сулил немалые бонусы в будущем.

– Но мы не можем предоставить вам особых условий, Ваше Высочество. Экипаж на корабле живет весьма стесненно, ― произнес адмирал Колчак. Ему не очень-то хотелось принимать на себя нешуточную дополнительную ответственность.

– А я разве говорил об особых условиях? ― пылко отозвался Цесаревич. ― Какое воинское звание согласно штатного расписания у оператора радиолокационной станции? ― спросил он у командира линкора.

– Лейтенант, согласно последнему дополнению к расписанию.