Николай Батин - Столыпинский галстук

Берия снял трубку и связался с полковником Зотовым.

– Какие новости по молодогвардейцам, полковник?

– Полностью установили состав группы. Пятьдесят пять человек. Пятнадцать человек сейчас находятся в городах, где выбрасывались листовки. Все в больницах с подтвержденными диагнозами, что весьма странно. Как можно совмещать пребывание в больнице с выбросом листовок ― совершенно непонятно, как и то, как они умудрились так вовремя и дружно заболеть. Остальные ― на сельхозработах. За всеми установлено негласное наблюдение. Одному удалось скрыться каким-то невероятным образом. Разбираюсь сейчас. Определить командира и систему связи пока не удалось. Работаем над этим. Пока все.

– Вот что, полковник. Возьми-ка ты троих из этих пятнадцати болящих, пока и они не испарились. Да смотри, аккуратно. Брось на это лучших «волкодавов». Пора задать им несколько вопросов. За остальными продолжать наблюдение.

– Слушаюсь, товарищ маршал.

Пожив трубку, маршал Берия еще несколько секунд посидел, в задумчивости крутя в руках листовку. Он понимал, что, нарушая прямой приказ Сталина не трогать молодогвардейцев, сильно рискует. Однако нестерпимое желание узнать, что за силы стоят за ними, перевесило. Впрочем, он не собирался применять к ним особо крутых мер воздействия и хотел лишь выяснить характер этих сил, чтобы предоставить Хозяину всю полноту информации и прояснить этот вопрос для себя. В случае чего он планировал списать все на неуклюжие действия подчиненных. Но червячок беспокойства все же шевельнулся внутри. Вздохнув, он потянулся к телефону прямой связи со Сталиным.

…Вождь встретил его хмуро. Увидев лежащую перед ним на столе листовку, Берия понял, что одна или несколько из них снова упали на территорию Кремля.

– Докладывай, ― коротко бросил Сталин.

– Мы определили состав группы. Пятьдесят пять студентов-первокурсников обеих полов в пятнадцати городах страны, где были зафиксированы сбросы листовок. Взяли их под наблюдение и сейчас устанавливаем систему связи и организационную структуру. Работа группы явно курируется мощной спецслужбой, принадлежность которой тоже пока устанавливается.

– Откуда такой вывод?

– Все члены группы имеют поддельные паспорта очень высокого качества изготовления. Но самое главное ― никого из них по месту якобы прежней прописки никогда не существовало. Они взялись ниоткуда. Есть и еще кое-какие странности.

– Вот даже как? Очень интересно. Какие у тебя мысли на этот счет?

– Честно говоря, товарищ Сталин, я в затруднении. У меня сложилось мнение, что стоящая за молодогвардейцами сила действует в наших интересах. Но обескураживает отсутствие в нашем внешнеполитическом окружении дружески настроенных к нам сил. Откуда такая сила могла взяться? Теряюсь в догадках. Нужно взять хотя бы несколько человек и задать им соответствующие вопросы.

– Ни в коем случае. Ты высказал правильную догадку, что сила, стоящая за молодогвардейцами, действует в наших интересах. Об этом говорит содержание всех листовок. Прогноз на будущее, который они дают в сегодняшней листовке, и мы бы лучше не составили. Все очень правильно и очень актуально. И нам тоже интересно, что это за сила. Но пока мы полностью не проясним для себя ситуацию, трогать молодогвардейцев запрещаю. Можно наломать дров. Когда определитесь с командованием группы, доложи мне. Я сам хочу встретиться с их командиром и посмотреть, что за всем этим кроется. Уж больно любопытные вещи они пишут.

Берия внутренне похолодел. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться в своем кабинете, чтобы дать отбой команде по захвату трех молодогвардейцев. Но, зная, как работают его службы, он понимал, что уже, скорее всего, поздно.

Сталин что-то почувствовал, потому что взглянул на маршала подозрительно. Но ничего не спросил. Вместо этого перешел к обсуждению текста последней листовки.

– Как видишь, Лаврентий, наше мнение совпадает с мнением молодогвардейцев. Они тоже считают, что после моего… ухода некоторые товарищи постараются в первую очередь расправиться с тобой. И я почему-то уверен, что у них получится. Не надейся на подчиненные тебе дивизии внутренних войск. Если твои «друзья» состыкуются с военными, эти дивизии тебе не помогут. Вмиг раскатают в пыль. Поэтому объективно появление преемника играет тебе на руку. В этом случае ты гарантированно останешься вторым лицом в государстве и сохранишь свое нынешнее положение. Ты это понимаешь?

– Так точно, товарищ Сталин.

– А нам почему-то кажется, что не до конца. Если ты попытаешься сыграть в свою игру и сменить роль второго лица на роль первого, ты обречен. Ты должен это четко понять и усвоить. Этого не допущу я, пока жив. И этого не допустят остальные, когда меня не станет. Ты хорош и практически незаменим на своем месте. Но вести страну дальше должен другой человек. Такого человека мы нашли. Это человек без излишних амбиций, технократ, грамотный экономист и финансист.

Берия внутренне подобрался, понимая, что разговор достиг своей кульминации.

– Наша задача ― привести его к власти и помочь утвердиться, поддержав на первых порах своим авторитетом и заручившись гарантиями, что рассматривать под микроскопом наши возможные ошибки в прошлом никто не будет. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, товарищ Сталин.

– Хорошо, что понимаешь. Если мы этого не сделаем, нам и на том свете покоя не будет.

Поэтому нам хотелось бы знать, готов ли ты помогать нам в этом.

– Кто этот кандидат? ― спросил Берия.

Сталин прикурил потухшую трубку и лишь потом ответил.

– Я скажу тебе об этом, когда ты четко определишься, Лаврентий, со мной ты в этом вопросе или нет. Даю тебе время подумать до завтра. Все, иди.

Когда Берия вышел, Сталин еще некоторое время задумчиво смотрел ему вслед.

Группа Зордана не смогла своевременно засечь короткий разговор маршала Берии с полковником Зотовым, когда последний получил указание о захвате трех членов группы. Последствия этого были весьма плачевными…

Николай Вестимый, он же Серго Дронг, почувствовал острое желание посетить известное заведение вскоре после очередного укола, прописанного ему по показаниям. Он поднялся со скрипучей сетчатой кровати и проследовал из палаты в конец длинного коридора, где находились туалеты. Когда он шагнул через порог, мелькнула мысль, что здесь почему-то очень темно: из всех лампочек горела только одна, очень тусклая. Но додумать мысль не успел. С двух сторон его схватили за руки и начали заламывать их, пригибая его к полу. Одновременно разом распахнулись дверцы туалетных кабинок, и к нему ринулось еще несколько человек. Но тут включились рефлексы, доселе дремавшие в подсознании. Мгновенный кувырок через голову, и вот он опять на ногах, но в гораздо более благоприятном для проведения контрприемов положении. Секунда ― и двое державших его руки противников уже корчились от боли на полу. Следом отправились еще двое из набегавших, получив мощные удары в голову ногой и локтем. Напавшие на него бойцы были хорошо подготовлены, но до мастерства одного из лучших рукопашников группы им было далеко. Он почти расправился с первой волной нападавших, не церемонясь и не сдерживая ударов, но в оставшуюся открытой дверь вбегали все новые бойцы резерва, доселе прятавшиеся в одном из подсобных помещений. Они тут же вступали в схватку. И один удар Николай все же пропустил. Очень сильный удар. На мгновение поплыло в глазах, и этого оказалось достаточно, чтобы пропустить еще один удар, после которого сознание померкло полностью.