Николай Батин - Столыпинский галстук

– В каком смысле?

– Вы ощутите себя мужчиной сорока пяти ― сорока восьми лет, полностью здоровым и энергичным. Извините, но следствием может быть всплеск сексуальной активности.

– Это как?

– Ну, как, как… Женщину вам сегодня захочется, Иосиф Виссарионович. Сильно. Побочный, так сказать, эффект.

Сталин усмехнулся со смесью недоверия и смущения на лице.

– Могли бы и раньше предупредить, Карма. Где же я ее вот так вот сразу найду, ― немного неуклюже отшутился он.

– Это ваши проблемы. И не из самых сложных, ― отпарировала Карма. Сталин не остался в долгу.

– Ну, а вы? Планируете забрать бравого капитана с собой?

– Вчера он сделал мне предложение. И если вы не будете против… ― чуть смущенно отозвалась Карма.

– Можно подумать, вас это остановит. Знаем мы этих молодых влюбленных. Но мы не будем против. Материалы, которые вы нам передали, бесценны. И мы будем рады отблагодарить вас хотя бы тем, что поспособствуем по возможности вашему личному счастью.

– Спасибо, Иосиф Виссарионович. Но перейдем к главному. Материалы, которые я вам передала, потеряли почти всю свою практическую ценность с момента, когда вы выпили таблетку. Ибо история теперь, миновав развилку, пойдет совсем другим путем. Вы сможете теперь еще очень долго руководить государством. Сразу предупреждаю: разговор наш сегодня может быть не всегда лицеприятным, уж не обессудьте. Но вы должны понимать: то, что могу сказать вам я, не скажет никто и никогда из вашего окружения. Так что настройтесь соответственно.

– Интересное вступление. Продолжайте.

– Я попросила вас вчера не предпринимать поспешных шагов в отношении ряда лиц, о которых мы упоминали в разговоре.

– Честно вам скажу, что после ознакомления с материалами мне непросто было выполнить данное вам обещание, Карма.

– Я понимаю. Однако сейчас вы получите дополнительный пакет информации и поймете, чем была вызвана моя просьба. Дело в том, что заговорщики решились в пятьдесят третьем году на столь отчаянный шаг не от хорошей жизни. Они пошли на это, потому что испугались за свою жизнь. В предшествующие заговору пару ― тройку лет вы начали активно использовать против своих якобы идеологических противников и даже ближайшего окружения крайне жесткие меры воздействия, вплоть до физического устранения. Вы прочли в материалах о «делах» 1950 ― 1952 годов. «Ленинградское дело», «дело врачей» и прочие. Никто не чувствовал себя в безопасности. В 1952 году по делу врачей вы не пощадили даже своего верного Власика.

Карма сделал маленькую паузу. Сталин молчал, глядя на нее глазами, в которых проскакивало что-то тигриное. Она продолжила:

– Наши специалисты тщательно проанализировали все ваши действия в этот период, и пришли к однозначному выводу: из-за колоссальных и систематических перегрузок нервной системы у вас после войны начало прогрессировать нервное расстройство с симптомами параноидальности и мании преследования.

Сталин продолжал молчать, и в этом было что-то пугающее.

– Как видите, я не зря предупреждала вас о том, что разговор может быть нелицеприятным. Но могу вас успокоить: таблетка, которую вы выпили, полностью снимет и эту проблему вашего здоровья тоже. Вообще говоря, было бы странным, если бы те нечеловеческие нагрузки, которым вы подвергали свой организм все эти годы, не имели последствий. Да вы, видимо, и сами ощущали, что с вашим здоровьем не все в порядке. Не могли не ощущать. Я права?

Сталин сквозь зубы ответил, буквально буравя ее своими желтоватыми глазами:

– Любой другой на вашем месте уже давно бы…

– Я знаю, Иосиф Виссарионович, я это знаю. Но это факты, и нужно уметь их воспринимать такими, какие они есть, а не отрицать или интерпретировать в уме в удобном для своего эго виде. Чтобы на основании правильной интерпретации фактов принимать правильные решения. Однако давайте оставим эту тяжелую для вас тему, тем более что все уже позади, и вернемся к теме заговорщиков. Первое, что хочу заметить: они пока вас не предали, и теперь уже не предадут. Второе. Я понимаю, что теперь вы все равно не сможете им доверять. И я, честно говоря, не слишком бы расстроилась, если бы деятели вроде Хрущева и ему подобных оказались спустя какое-то время директорами служб по откачки фекалий из нужников в какой-нибудь экзотической точке вашей большой страны типа Оймякона. Насосами там не откачаешь девять месяцев в году, придется ломиками. Или в Кушке, где подобная работа при соответствующих температурах сопровождается совсем не французскими ароматами. Подходящий для них вид деятельности.

Сталин усмехнулся после последнего пассажа Кармы, и тигриная желтизна начала уходить из его глаз. ― «Кажется, пронесло», ― мелькнуло в голове у Кармы.

– Что же касается Берии, то тут вопрос сложнее. Будущие поколения вполне заслуженно считают его одним из лучших управленцев своего времени. Атомный, авиационный и ракетный проекты, которые он сейчас ведет, во многом обязаны своими успехами ему. Такому человеку трудно, если вообще возможно, найти замену. Поэтому мы думаем, что для дела было бы полезно дать товарищу Берии сосредоточиться только на проектах, сняв его с МГБ. И вам будет спокойнее, и дело выиграет. Но решать, конечно, вам.

– Мы подумаем над вашими словами. Некоторые из ваших идей нам очень понравились, ― впервые с начала разговора улыбнулся Сталин, и Карма ответила ему тем же.

– Теперь о Косыгине. Ваш выбор действительно хорош. Вы читали в материалах о его попытках провести реформы в шестидесятые годы. Ему не дали развернуться, но двигался он в правильном направлении. Теперь, когда вы получили от нас информацию о будущем, вы сможете направить его деятельность в нужную сторону. То, что вы сами, вернув себе силы и здоровье, можете теперь еще долго руководить страной, не снимает с повестки дня вопрос о Косыгине. Пусть под вашим присмотром тянет экономический блок. Вам же можно будет сосредоточиться на вопросах обороны, а также внешней и внутренней политики в целом. Мы предлагаем вам работать тандемом: Президент, то есть вы, и Председатель Правительства. Мир усложняется, и тянуть весь воз на себе вам будет дальше просто не под силу. Такой подход даст вам возможность больше внимания уделять разработке теоретических вопросов. Это наше коллективное мнение, но решать, конечно же, будете вы сами. Скажите, Иосиф Виссарионович, а какое впечатление у вас в целом о том знании о будущем, что вы получили?

Сталин некоторое время молчал. Видимо, ему потребовалось время, чтобы переключиться на новую тему.

– Очень тяжелое, Карма. Я сегодня почти не спал.

«Он впервые сказал «я» применительно к себе. Похоже, таблетка начинает действовать. Правильно, что я не стала, чтобы не перегнуть палку, говорить ему о нарциссизме и мании величия, которые сопутствуют его заболеванию, и которые проявлялись в этом его «мы».