Николай Батин - Столыпинский галстук

Тем временем американские корабли, выйдя на траверз Маската, вдруг резко изменили курс и направились к берегу. Здесь, не входя в запретную трехмильную зону, они вновь развернулись и резко сбавили ход. Теперь они медленно продвигались вдоль побережья, тщательно осматривая его в мощные бинокли и нанося на карты все изменения.

На кораблях в районе Абу-Даби, где дислоцировались, в том числе, четыре линкора, а также в районе Манамы, где находились еще три, была объявлена боевая тревога. Линкор «Севастополь» отошел от пирса и начал продвигаться в сторону крейсера «Рюрик», навстречу своей вечной славе.

В самой узкой части пролива, отделяющего Аравийский полуостров от берегов Ирана, американские корабли повернули на юго-запад, все также следуя вдоль границы трехмильной зоны, но добавили ход до полного. Час спустя сигнальщики доложили, что видят на горизонте крупный военный корабль. Чуть позже по силуэту они уточнили, что это русский линкор «Севастополь», следующий курсом норд. Американцы подвернули правее, упреждая курс «Севастополя», и вскоре увидели вдали лес нефтяных вышек и еще один русский корабль, который сигнальщики опознали как крейсер «Рюрик». Не сбавляя хода, американские корабли взяли курс прямо на вышки.

Когда до первых вышек оставалось менее семи миль, ожили радиотелефон и рация. Русские на международных волнах непрерывно сообщали, что американские корабли приближаются к запретной пятимильной зоне, которая была объявлена вокруг мест нефтедобычи в соответствии с положениями международного морского права, о чем имеется соответствующее уведомление в Извещениях Мореплавателям. Американцы молчали. Передача русских прекратилась, едва следующим головным эсминец «Чикаго» пересек невидимую черту запретной зоны. С крейсера «Рюрик» раздался предупредительный выстрел, и по носу эсминца поднялся столб воды от взрыва шестидюймового снаряда. И, словно только и ожидая этого момента (а это именно так и было), рявкнули все десять четырнадцатидюймовок «Невады», идущей следом за «Монтаной». В находившийся в трех милях «Рюрик» попало сразу пять снарядов. Остальные, просвистев над самой палубой, ушли с перелетом. Но и пяти четырнадцатидюймовых снарядов для крейсера было более чем достаточно. Получив фатальные повреждения, «Рюрик» тут же начал тонуть. Но до самого последнего момента, пока башни крейсера не скрылись под водой, две его спаренные десятидюймовки не прекращали огонь, всаживая снаряд за снарядом в бронированные борта гиганта. Какое-то время на крыле боевой рубки можно было различить командира, капитана первого ранга Владимира Ивановича Руднева, отдающего честь флагу. Однофамилец командира крейсера «Варяг» еще больше прославил знаменитую фамилию в истории российского флота.

Крейсер «Рюрик» (1906)

Адмирал Колчак не зря с разрешения Карамышева сжег по одному комплекту стволов, обучая морских артиллеристов пользоваться своим главным оружием. Раздосадованный попаданиями пяти десятидюймовых снарядов, командир «Невады» приказал дать еще один залп по упрямому крейсеру, хотя это было уже лишним: вскоре только гигантская воронка указывала на место гибели сотен русских матросов. Из шестисот членов экипажа крейсера удалось спастись только пятидесяти двум, успевшим отплыть подальше от места погружения своего корабля и не убитых снарядами с «Невады». Позже их подобрали русские миноносцы.

Линкор «Севастополь» в это время самым полным ходом спешил к месту событий, выжимая двадцать три узла. Командир линкора капитан первого ранга Владиславлев немедленно доложил о случившемся адмиралу Колчаку и тут же приказал открыть огонь по замыкающей ордер американцев «Оклахоме», до которой было около восьми миль. Грозно рыкнули все четыре трехорудийных башни корабля, и на мостике раздалось дружное «ура», когда на корме американского линкора вспухли два дымовых бутона от попаданий двенадцатидюймовых снарядов с «Севастополя». Американец ответил, но первый залп у него вышел неудачным: дальномерщики немного ошиблись с дистанцией, и снаряды двух кормовых башен ушли с перелетом. «Оклахома» покатилась влево, чтобы задействовать в дуэли все свои башни. «Севастополь» повторил залп, и на этот раз американца достали сразу три снаряда. Один из них, пробив броню, разорвался в районе радиорубки, оставив линкор без дальней связи. Ответным залпом уже с двух линкоров американцы добились двух попаданий. На «Севастополе» вступили в действие партии по борьбе за живучесть, а в лазарете появились первые раненые.

Линкор «Севастополь»

В это время три остальных линкора из дислоцировавшихся в районе Абу-Даби, ― «Петропавловск», «Екатерина II» и «Гангут», спешно покидали место стоянки и с максимальной скоростью шли к месту сражения. Однако до него было не менее двух часов хода.

Одновременно в воздух поднялась дежурная эскадрилья из девяти СИ―2 с АБ―2500 в подвесках. Ей добираться до места морского боя было десять минут лету.

Командир «Севастополя» решил сосредоточить весь огонь на более близкой «Оклахоме», справедливо решив, что так он сможет нанести противнику наибольший урон. Двенадцатидюймовые снаряды раз за разом вспарывали чудовищной толщины броневой пояс американского линкора, который доходил до 34 см. Но и американцы пристрелялись. Русский линкор получил уже шесть попаданий. Одно из них вывело из строя одну из средних башен, и интенсивность огня линкора упала на четверть. Еще один снаряд, пробив борт, разорвался в кормовом отсеке и вывел из строя рулевую машину, отчего линкор потерял возможность маневра. Владиславлеву пришлось положить корабль в дрейф, чтобы выйти из циркуляции и дать возможность своим артиллеристам вести огонь. Американцы тут же воспользовались неподвижностью линкора, и еще два снаряда пробили его борт, разорвавшись в районе рубки и в лазарете. Владиславлев при этом получил тяжелое ранение, и его заменил старпом. На корабле разгорались пожары.

Но горела и «Оклахома», «поймавшая» на этот момент девять «гостинцев» с «Севастополя». В условиях хорошей видимости столбы дыма от этих пожаров были заметны миль за тридцать.

На эти дымы и ориентировался капитан Нестеров, направляя свою эскадрилью к месту боя. Оба американских линкора имели ход, поэтому дымы от пожаров сносило к их корме. Воспользовавшись этим и скрываясь в дыму, с этого направления капитан первым и повел свой бомбардировщик в атаку на «Оклахому». Но один из наводчиков зенитных автоматов все же успел отреагировать и умудрился при этом сразу попасть. В лицо брызнули осколки бронестекла, однако очки защитили глаза. Капитан почувствовал, как что-то сильно дернуло его за правое плечо. Покосившись, он увидел, как его правая рука, отделившись от туловища, падает на пол кабины, отрезанная по плечо зенитным снарядом. Из обрезанных артерий хлестала кровь. Боль прийти не успела. Стиснув зубы, капитан Нестеров перехватил штурвал левой рукой и до отказа выжал его от себя. Палуба американского линкора рванулась навстречу.