Мари Лу - Общество Розы

Не могу поверить, как же сильно мне его не хватало.

Энцо останавливается в шаге от меня. Пламя делает петлю вокруг нас, круг замыкается, языки вытягиваются в вышину, и образуется устремленная кверху воронка. Мы с Энцо остаемся одни в этом маленьком огненном мире. Принц смотрит на меня сверху вниз.

Проходит мгновение, прежде чем я осознаю, что текущая по моим щекам вода – это уже не дождь, а слезы.

Энцо дважды моргает. На месте черных колодцев глаз образуются водовороты, и они постепенно тускнеют, пока не появляются белки глаз, знакомые темные радужки, алые вкрапления. И вдруг он начинает больше походить на юного принца, чем на восставший из Нижнего мира фантом. Силы покидают Энцо. Он падает на колени и стоит сгорбившись и мотая головой. Окружающие его языки пламени гаснут, оставляя после себя дымовой обруч, и снова становится видна арена, над которой бушует шторм; озеро темнеет, вода в нем неспокойна, а дождь льет как из ведра.

Я тоже становлюсь на колени, протягиваю руки и прикасаюсь к щекам Энцо. Он едва способен поднять голову, чтобы посмотреть на меня, и вдруг меня охватывает порыв, я не могу больше сдерживаться – прижимаю Энцо к себе и нежно касаюсь губами его губ.

Проходит секунда, не больше.

Поцелуй заканчивается. Энцо ищет мой взгляд. Каким-то образом он видит то, что скрывается за иллюзией.

– Аделина? – шепчет он.

И этого хватает, чтобы я потеряла контроль над собой. Лицо Раффаэле превращается в мое собственное, появляются серебристые волосы и шрам. От изнеможения я опускаю плечи. Ощущение такое, будто из моего тела выкачали всю энергию и ничего больше не осталось, кроме странных, потусторонних нитей, которые теперь привязывают меня к моему принцу. Я стою на виду у всей арены, и мне это безразлично.

– Это я, – шепчу я в ответ.

Первой приходит в себя королева Бельдана. Она никогда прежде не видела меня, но почему-то ей известно, кто я.

– Белая Волчица, – говорит она и пытается встать.

Но у нее не хватает сил – слишком много их потрачено. Королева изрыгает проклятие, потом смотрит на стоящего рядом с ней юношу. Это ее брат.

– Тристан! – кричит Маэва.

Юноша поворачивается ко мне. Я чувствую, как в нем возрастает темная энергия, гораздо более страшная, чем все, что я когда-либо ощущала внутри себя. Темнота во мне – это покрывало, которое занавешивает лучи света, идущие из сердца. Но у этого парня тьма – это и есть его сердце. Там вообще нет света.

Глаза Тристана становятся черными. Он обнажает зубы и бросается ко мне.

Этот юнец движется с умопомрачительной скоростью. Вот он стоит в десятке шагов от меня, и в следующее мгновение он уже рядом, с занесенным над головой сверкающим клинком в руке. Приходит осознание: сейчас я умру. Никто не подоспеет на помощь. Я смотрю на Энцо, но тот склонился над землей и едва понимает, что происходит.

Тристан наносит удар. Клинок глубоко врезается в мое плечо. Я кричу – боль расцветает во мне буйным цветом, и я отшатываюсь назад. Хочу накинуть на него иллюзию, но я слаба, истощена долгой маскировкой под Раффаэле, а потому мне удается набросить на Тристана лишь тонкую темную вуаль. Она растворяется, обратившись в дым.

– Энцо!

Я тяну к нему руки, но принц остается сидеть, похожий на груду тряпья.

Тристан достает меня. Его руки уже смыкаются вокруг моего горла. Я падаю на спину и ударяюсь головой. Из глаз летят искры. Тристан душит меня, давит на горло с неистовой слепой яростью.

Только Маэва может спасти мою жизнь. Я сопротивляюсь как могу, и тут до меня доносится безумный крик Маэвы:

– Не убивай ее!

Понятно, почему она так испугалась. Если они убьют меня, Энцо вернется в Нижний мир, ведь я – его единственная связь с миром живых.

Услышав голос Маэвы, Тристан немедленно останавливается, разворачивается и переключает внимание туда, где лежит Энцо. До меня внезапно доходит, что моя жизнь вне опасности. Мне повезло. Пока Тристан поднимает Энцо, я, пошатываясь, встаю на ноги, зажимаю рукой рану на плече и бегу прочь по каменной дорожке.

Не успеваю я пройти и половины пути, как меня нагоняет порыв ветра, ударяет в спину и поднимает высоко в воздух. Я тщетно борюсь с ним. Это работа Ветроходца. Мир вращается вокруг меня. Кажется, я различаю мелькающие перед глазами темные одеяния людей, сидящих вразброс на трибунах арены. Члены Общества Кинжала снимаются со своих мест и устремляются туда, где находятся Энцо и Маэва. А где же мои члены Общества Розы? Я в ужасе разеваю рот и кричу, потому что ветер внезапно стихает, и я лечу вниз прямо на ряды сидений арены.

Новый порыв ветра подхватывает меня в метре от каменных скамей и отбрасывает в сторону, и я кувыркаюсь вниз по ступенькам. Наконец останавливаюсь и тяжело дышу. Когда мое зрение проясняется, вижу кого-то из членов Общества Кинжала, приближающегося ко мне. Кудрявые волосы стянуты в хвост высоко на голове, лицо скрыто под серебряной маской. От этого зрелища меня лезвием пронзает страх. Из всего лица мне видны только глаза, сверкающие яростью. Это Лючента.

– Ты, – рычит она, – что ты сделала с Раффаэле?

Ничего не соображаю. Перед глазами проносятся какие-то видения – я не уверена, это реальные картины или иллюзии. Образ Энцо, целующего меня под дождем, превращается в его же образ, но с черными глазами, глядящими сквозь меня, будто ищущими во мне свою душу. Я дрожу, как лист на ветру. Он узнал меня сквозь иллюзию! Чем я себя выдала? Как он догадался?

Какая-то фигура проворно соскакивает вниз и оказывается рядом со мной. Это Маджиано. Он заслоняет меня рукой и сверкает своей дикарской улыбкой в сторону Люченты.

– Прости за это жесткое приземление. – Он наклоняет голову ко мне. – Но нужно было умыкнуть для тебя принца.

Потом он собирается с силами и обрушивает на Люченту мощный порыв ветра.

Глаза девушки широко раскрываются от изумления, но она успевает вовремя справиться с собой и отскакивает назад, потом спускает свой порыв ветра вниз вдоль лестницы и готовится направить его на нас, но тут откуда-то сбоку появляется Виолетта, которая сидела на корточках неподалеку. Сестра прищуривается.

Лючента раскрывает рот, ловит равновесие, смущенно моргает. Она пытается собрать воедино завесу ветра, но ничего не получается. В ней вспыхивает страх, и я жадно хватаюсь за его нити, которые мерцают, образуя вокруг Ветроходца сияющий ореол.

Маджиано хихикает. В руке у него сверкает кинжал.

– Чего ты так удивляешься? – поддразнивает он.

Простирает руку в сторону арены, где на платформе все еще стоит коленопреклоненный Энцо, и вызывает ветер, чтобы забрать его. Потом с обнаженным клинком бросается к Люченте.