Михаил Михеев - Space Quest

– Неплохо, – усмехнулся Серов. – Ты его только мочить в сортире не вздумай.

– Зачем? – бородатую шутку Док со своим несколько замедленным чувством юмора, похоже, не понял. – Вон, вода течет, он и так уже мокрый.

– Ню-ню, – Серов посмотрел на напарника поверженного героя. Тот лежал, придавленный столом, и то ли пребывал без сознания, то ли старательно и талантливо изображал беспамятство. – Ладно, пошли, а то времени у нас немного, а работы еще непочатый край.

– Пошли, – кивнул Док, и они двинулись по убежищу, поражающему своими размерами. Сложно было сказать навскидку, какова площадь этих хором, но за несколько сотен квадратных метров Серов мог бы ручаться. И теперь предстояло тщательно обыскать эту нору и вытащить забившуюся куда-то крысу, чтобы вдумчиво ее расспросить. Правда, для этого пришлось форсировать еще одну дверь, подобную разрушенной, однако она была не заперта. Космонавты перешагнули через высокий порог и осмотрелись.

Здесь имелось все, чтобы президент мог сидеть под землей сколь угодно долго, и при этом не испытывать каких-либо неудобств. Даже с излишествами – на взгляд Серова, к примеру, стоящая на столе рядом с компьютерным терминалом серебряная табакерка с алмазами и изумрудами выглядела не только неприлично дорогой для этой нищей планеты, но и до жути аляповатой и безвкусной. Впрочем, таких дорогущих мелочей тут можно было наблюдать множество. На каждом углу валялись, лежали, стояли… И главное, ни одна из них не имела хоть какой-то художественной ценности. Все то, что с хомячьим упорством стащил в свое убежище президент, ценным являлось разве что по весу затраченных на изготовление драгметаллов и самоцветов. Картины отличались не художниками, а рамами – вставленные в них драгоценные камни на вид казались вполне настоящими. Пожалуй, наибольшего уважения заслуживала мозаика, изображающая хозяина этого безобразия верхом на лихом коне. Камни там были попроще, зато работа наверняка оказалась кропотливой. Русские постояли, посмотрели, Серов восхищенно цокнул языком, и они двинулись дальше.

Президента обнаружили в самой глубине бункера, в помещении, скорее всего, предназначенным для использования в качестве спальни. В ином случае зачем, спрашивается, кровать с балдахином? Впрочем, и без нее здесь хватало мебели. Шикарный, инкрустированный резьбой стол, несколько мягких на вид кожаных кресел, шкафы, экран, показывающий какой-то местный пейзаж и призванный, скорее всего, заменить окно и создать иллюзию простора. Президент, конечно, гостей не ждал, но в инфракрасном диапазоне был отлично виден и незамедлительно извлечен из-под кровати.

– Вылезай уж, Лумумба недопиленный, – Серов рывком поставил его на ноги. Тот лишь пискнул, но сопротивляться не пытался. Понимал, что к чему. Это только на вид сей негр выглядел типичным интеллигентом. Лет сорок пять – пятьдесят, среднего роста. Очки в массивной золотой оправе (и как он таскает на ушах такую тяжесть?), шикарный серый костюм, сейчас, правда, помятый и в пыли, умное, одухотворенное лицо… Негритянским в нем был разве что цвет, а так вполне европейские черты. Видать, когда-то колонизаторы постарались, на совесть облагородив кровь его предков. Очки, кстати, бутафория чистейшей воды – стекла простые, уж это Серов смог определить сразу. И все равно, профессор какого-нибудь заштатного университета, иначе и не скажешь.

Самое интересное, президент и впрямь имел докторскую степень по философии, честно выстраданную по молодости то ли в Сорбонне, то ли в Оксфорде. Правда, к ней добавлялась армейская служба, чин полковника, свергнутый и казненный предшественник и массовые расстрелы несогласных. Ну, или повешения, скармливание диким животным, посадка на кол и прочие невинные развлечения. В общем, типичный черномазый диктатор, жестокий и недалекий, в которого, сколько его ни учи, вбить можно знания – но не умение ими распоряжаться.

– Кто вы и что здесь делаете? – пискнул ценный трофей. Громче говорить не давали воротник и галстук, передавливающие горло. Вместо ответа Серов ткнул его кулаком в печень, слегка, только чтоб не трепыхался, и толчком отправил разом потерявшее желание разговаривать тело в ближайшее кресло. Обернулся к Доку:

– Скотч поищи.

– Уже, – механик продемонстрировал широкую катушку клейкой ленты и, не теряя даром времени, начал сноровисто прикручивать пленного к спинке кресла. Тот, видимо, немного придя в себя, задергался:

– Это произвол!..

Док сноровисто заклеил ему рот, а Серов щелкнул пальцами, привлекая внимание, и бросил:

– Говорить будешь, когда разрешим. Понял?

Президент с готовностью закивал. Вот так-то, силу эти черномазые хорошо понимают. Дождавшись, когда Док закончит паковать клиента, Серов улыбнулся, от чего пленного разом прошиб пот. И, соответственно, пошел запах – негры бывают, когда нервничают, чертовски вонючи.

– Значит, так, – голос командира «Фаэтона» звучал невероятно доброжелательно. – Ты, чудик, отлично знаешь, зачем мы сюда пришли. Поэтому давай, выкладывай поскорее, что, где, когда, и, быть может, останешься в числе живых. На размышление минута, время пошло.

– Господа, но я не знаю, о чем вы! – тратить время президент явно не собирался и, как только с его рта сдернули оковы, оставив россыпь красных, быстро набухающих кровью точек вокруг губ, принялся тараторить, как сорока. – Я не делал ничего, чем мог бы навлечь гнев Российской Империи.

– Товарищ не понимает, – задумчиво протянул Серов.

– А главное, искренне верит в то, что говорит, – усмехнулся Док. – Разреши?

– Действуй.

Руки подопечного механик примотал с таким расчетом, чтобы их можно было легко освободить. Именно это он сейчас и сделал – освободил президенту левую руку, ловко располосовал ножом дорогую материю, заголил руку, а потом принялся аккуратно налеплять скотч.

– Что… Что вы делаете? – судя по голосу, президент был на грани паники.

– Ничего особенного, не волнуйся, – и Док внезапно резким рывком сдернул скотч. Президент взвыл. Еще бы – на ленте остались все волосы с подмышки. – Это называется эпиляция. Процедура, кстати, немалых денег стоит, а мы ее тебе бесплатно. Цени.

– У-у-у… – судя по подвыванию, президент ценил, конечно, но повторения не хотел.

– Клиент созрел, – Док прямо лучился удовольствием от хорошо проделанной работы. Лицо его за поднятым забралом гермошлема выглядело добродушнее, чем у Санта Клауса.

– Это хорошо, это радует, – Серов склонился над президентом. – Ну что, говорить будешь, или продолжим? Имей в виду, у тебя много где и много чего оторвать можно. Не хватит шерсти – зубы выдерну.

Позади него Док с готовностью сделал зверское лицо и зловеще пощелкал в воздухе извлеченными из малого ремонтного набора пассатижами. От их вида президент изменился в лице. Говорят, от страха люди бледнеют, а негры сереют. Конкретно этот, судя по цвету физиономии, дошел уже до грани обморока.