Токацин - Синтез

— Ничего не считается, — буркнул Броган, прижимая к себе список. — Идите отсюда, вы оба! Ещё стрельбы не хватало. Тебя не примут, Гедимин. Можешь не пытаться. Ты и в качестве простого механика достаточно опасен. Иди!

Хольгер придерживал его за плечо, пока они оба не вошли в компьютерный зал, и охранники настороженно следили за ними. Перешагнув порог, Гедимин заметил, что у него болит рука, посмотрел на неё и мигнул — кулак был сжат так крепко, что ногти оставили на ладони розовые следы и почти порвали кожу. Кенен, копающийся в коробке со съестным, поднял взгляд на пришельцев и попятился.

— Эй, Джед! Что с тобой?!

— Нас не взяли в МУТ, — недобро сощурился Хольгер. — Мартышкам не нужны обученные инженеры. Что у тебя тут?

Он, на секунду отпустив плечо Гедимина, заглянул в коробку. Ремонтник прошёл мимо. Кресло заскрежетало под ним, когда он опустился перед первым попавшимся телекомпом и застыл, облокотившись на стол. Экран от встряски начал светлеть, но сармат не смотрел на него — молча водил ногтем по столешнице и пытался выровнять дыхание. И ему это почти удалось, когда чья-то рука опустилась на его плечо.

— Hasulesh, — выдохнул Линкен, склоняясь над ним. — Сборище дебилов. Кенен иногда бывает прав, хоть и скалится, как мартышка. Они боятся тех, кто умнее их. Им бы тащить тебя тягачом на свои курсы…

«Какая связь между моей неблагонадёжностью и их университетом? Я что, могу взорвать его, сидя в информатории?» — Гедимин пожал плечами и нехотя повернулся к Линкену.

— Ты сейчас занят? Общаешься с макакой?

— Макака подождёт, — сказал взрывник. — Ты хотел меня позвать?

— Лазер, — Гедимин кивнул на окно; где-то в той стороне, за двумя рядами пятиэтажек, был мусорный овраг. — Процесс долгий. Я хотел бы начать работу сейчас.

…От герметично закрытого бака тянуло жаром. Шкала термодатчика, выведенная на внешнюю стенку, показывала сто сорок два градуса по Фаренгейту; Гедимин ещё в клонарии усвоил шкалу Цельсия, но пересчитать в уме не составляло труда — нагрев был даже немного выше необходимого. Сквозь непрозрачные стенки было невозможно следить за процессами — ни за тем, как идёт сухая возгонка гексафторида, ни за тем, как разряды лазера пронизывают густое ядовитое облако, ни за тем, как ионизированный газ под действием магнитного поля стекает в пустой баллон, до половины погружённый в холодную воду. Термодатчик в его нижней части показывал всего пятьдесят по Фаренгейту — достаточно, чтобы произошла кристаллизация. Гедимин видел только показания датчиков и очень надеялся, что процессы идут так, как он запланировал, и что кристаллы, оседающие на стенках баллона, хотя бы на три процента состоят из нужного ему изотопа.

Он не отходил далеко от герметичной камеры; рядом с ней было тепло, даже жарко, настолько, что хотелось расстегнуть верхний комбинезон, что Гедимин и сделал. Впрочем, возможно, его тело нагрелось изнутри, от слишком сильного волнения за исход эксперимента, — Хольгер, сидевший рядом, никакой жары не чувствовал. В трёх метрах от них, в самом холодном ответвлении убежища, устроился Линкен — он взял у Гедимина азотную кислоту, пустую лабораторную чашку и удалился под вентиляционное отверстие. Из его угла периодически доносилось шипение, плеск и лёгкий стук стеклянной палочки о стенки сосуда.

— Хольгер, — звуки стихли, и Линкен повернулся к сарматам, ненадолго стянув с лица респиратор. — Ты, как химик, можешь сказать, как перевести пироксилин в пиркенит?

Сармат мигнул.

— Мне кажется, Линкен, тебе вполне достаточно пироксилина.

— Пиркенит более стабилен, — пожал плечами взрывник, расстилая на листе фрила грязно-белесую рыхлую массу, слегка пахнущую горелой органикой. — Я положу его тут на просушку. Здесь он не нагреется, нет?

— Не должен, — отозвался Гедимин, обрызгивая баллон холодной водой. Температура начала повышаться — очередная порция ионизированного газа наполнила ёмкость.

— Не хотелось бы взорвать твою лабораторию, — закрыв за непросушенным пироксилином дверку ниши, Линкен с остатками азотной кислоты перебрался в тёплый угол убежища. — Как тут всё движется?

— Проверю к вечеру, — Гедимин покосился на остывающий баллон и пожал плечами. — Есть вероятность, что процесс идёт правильно. После остывания и отделения дозиметр всё покажет.

Хольгер прерывисто вздохнул и покачал головой.

— И вот тебя, на свалке ставящего такие опыты, макаки отстранили от обучения… Мне кажется, их можно назвать разумными с теми же основаниями, что и этот пустой баллон!

Линкен предупреждающе стиснул его руку и посмотрел на Гедимина.

— Не трогай его, химик. В ядро Юпитера всех макак. Eatesqa tza atetzqa — это то, в чём я буду уверен, пока жив. Гедимин, тебе помочь?

Сармат пожал плечами.

— Процесс идёт, — он старался не смотреть на товарищей. — Сейчас мы можем только наблюдать. Что-то мало-мальски интересное будет только вечером, когда я вскрою баллон. Тогда проверим степень обогащения. А сейчас… вам раньше приходилось пропитывать скирлин металлическим свинцом?

Ёмкости с обогащённым ураном на вид ничем не отличались от тех, в которые был помещён уран обеднённый; едва заметные сдвоенные царапины на боках «обогащённых» ёмкостей было проще нащупать, чем увидеть, и Гедимин проводил по ним пальцем, прежде чем надеть перчатки и приступить к работе. Сквозь просвинцованный скирлин он уже ничего не ощущал, и пальцы в нём гнулись с трудом — рука превращалась в сильную, массивную, но неуклюжую клешню.

— Не рванёт? — Иджес следил за действиями Гедимина издалека и ближе подползать отказывался, несмотря на все разъяснения. Ремонтник хмыкнул.

— Было бы это так просто…

Он высыпал содержимое всех трёх коробок в одну. Оно легко в ней уместилось — чуть больше четырехсот граммов гексафторида урана, россыпь микроскопических тёмно-серых кристаллов. Следом за серым порошком под крышку ёмкости был просунут дозиметр, и над коробкой схлопнулось защитное поле, а Гедимин, тщательно вытерев пальцы, убрал руку из-под купола.

Ёмкостей без царапин на боках было гораздо больше — и по счёту, и по весу; обеднённый уран уже был проверен, и дозиметр показал, что Гедимин не ошибся, оценивая изотопный состав. Сняв неуклюжие перчатки, сармат перенёс коробки в холодную закрытую нишу — на сегодня работа с ними была закончена.

Таймер, вывинченный из остатков неопознанного механизма из-под свалки (он, скорее всего, принадлежал жителям разрушенного посёлка на месте Ураниум-Сити), испустил громкий щелчок, и Иджес беспокойно зашевелился.

— Доставай!

Снова натянув перчатки, Гедимин досадливо поморщился — жжение в глазах беспричинно усилилось. Он ненадолго зажмурился, надеясь, что оно прекратится, но это не помогло — только зрение затуманилось из-за выступившей из-под век влаги. На ощупь вынув дозиметр из ёмкости, Гедимин бережно отряхнул его и вытянул наружу.