Токацин - Синтез

— Реактор? — Линкен щёлкнул по массивной двери, из-под которой тянулся кабель.

— РИТЭГ, — буркнул Гедимин, быстро проверяя, в порядке ли установка. Окись урана уже была загружена в формы, рукоятки пресса — сбалансированы, выведены наружу из-под защитного поля и проверены на прочность (ударом о колено).

— Sa tiisqa, — он щёлкнул переключателем.

— Печь? — Хольгер осторожно обполз установку и посмотрел на неё с другой стороны. Защитное поле уплотнилось, и сквозь него мало что можно было разглядеть.

— Да, плавильная печь. Второй прогон, — кивнул Гедимин.

— На электродах? — Хольгер наклонился к самому полу, пытаясь заглянуть под керамический фундамент. Ремонтник осторожно отодвинул сармата от печи.

— Я плавил в ней железную стружку. Работает.

— Скоро ты построишь тут собственный комбинат, — хмыкнул Иджес. — Будешь лить и ковать любые детали. А немного погодя соберёшь свой проходчик и уползёшь отсюда подальше.

Гедимин хлопнул его по плечу — немного сильнее, чем было принято между друзьями — и взялся за рукоять пресса.

— Нужно создать большое равномерное давление, — сказал он, дождавшись, пока все трое сарматов повернутся к нему; их глаза сверкали, и Гедимин радостно усмехнулся. — Линкен и Иджес — беритесь с этой стороны, я и Хольгер — мы будем с той. Начинайте по моему сигналу и давите как можно сильнее. Tza tiitzqa?

— Tiitzki, — Хольгер отполз к стене и крепко взялся за рукоять. Сквозь матовое защитное поле не было видно, что происходит внутри печи, и термодатчик не мог ничем помочь, но Гедимин надеялся, что не пропустил нужный момент.

— Tiitzki, — переглянулись между собой Иджес и Линкен.

— Attahanqa!

«В крайнем случае можно спрессовать взрывом,» — мелькнуло в мозгу Гедимина, когда он навалился на рукоять так, что фрил отчётливо затрещал. Пресс опустился под защитное поле, что-то внизу зашипело, послышался хруст.

— Heta! — Гедимин выпустил рукоять и щёлкнул переключателем. Защитное поле схлопнулось. Жестом отогнав сарматов от печи, ремонтник взял из открытой ниши защитную маску и застегнул респиратор. Сквозь полосу полупрозрачного фрила, обшитую плотным скирлином, видно было плохо, но лицо она закрывала полностью, от лба до подбородка, и с тех пор, как Гедимин её сделал, серые прожилки и жёлтые пятна на его коже заметно выцвели. «Техника безопасности — неудобна, но необходима,» — сармат всунул руки в тяжёлые просвинцованные перчатки и затянул ремни на предплечье. «Посмотрим, что получилось…»

Захват на длинной рукоятке подцепил крышку печи и приподнял её. Изнутри дохнуло жаром и горячим металлом. Пресс ушёл глубоко в форму, и когда Гедимин, осторожно встряхивая, приподнял его, что-то брякнуло о её дно. Зазвенела тонкая, но тугоплавкая перегородка. Опустив самодельный пресс в поддон с водой (запах оплавленного фрила стал острее), ремонтник сунул захват в печь и пошевелил одну из форм на дне. В кольцеобразном отверстии виднелся стегка сточенный край готовой детали.

— Практически готово, — сказал Гедимин, открывая крышку ещё шире и откладывая захват в поддон для охлаждения. — Теперь они должны остыть. Чем медленнее, тем лучше. Можете посмотреть… Лиск!

— А? — вздрогнул взрывник. Он уже наклонился над печью и жадно смотрел на горячие заготовки.

— Респиратор надень, — буркнул Гедимин.

— Марсианские взрывники работают без респираторов, — ухмылка Хольгера под маской едва угадывалась, но Линкен посмотрел на него косо и потянулся за капюшоном.

— Вот как выглядит начинка стержней, — покачал головой Хольгер, разглядывая содержимое печи.

— На стержень тут не хватит, — сказал Гедимин. — Самое большее — на половину. Достаточно, чтобы красиво светиться из-под воды.

Линкен громко хмыкнул и пристально посмотрел на него. Гедимин мигнул.

— Светиться из-под воды, значит… — протянул взрывник, кивая на печь. — Это могла бы сделать урановая болванка, лепёшка, шар… Но ты отштамповал настоящие топливные таблетки. Это ведь только начало, верно, атомщик? Когда-нибудь тебе хватит на стержень… твэл… топливную сборку…

Гедимин уткнулся взглядом в основание печи, радуясь, что лица сарматов не так выразительны, как человеческие. Кто-то тронул его за плечо; подняв голову, он встретился взглядом с Хольгером.

— Если в работе над реактором тебе понадобится любая помощь, — тихо сказал тот, — сразу иди ко мне. Я бы не хотел пропустить ни единого этапа в таком эксперименте.

— И меня не забудь, — сказал Линкен, неохотно отодвигаясь от печи. — Долго им так остывать?

— Минимум час, — ответил Гедимин. — Вы можете сходить на озеро. Я останусь тут.

— Озеро подождёт, — Линкен сел у стены. — Мне нравится здесь, атомщик. Вот эти маленькие штучки могут заменить фургон пиркенита, верно?

— Эти штучки не взрываются, — недовольно сощурился Гедимин. — И в принципе не могут. Я бы подарил тебе одну, но макаки быстро заметят.

Глаза Линкена расширились и сверкнули, но тут же потускнели. Он покачал головой.

— Я буду приходить сюда и смотреть на них, — вздохнул он. — И… тебе нужен ещё жёлтый кек?

Гедимин настороженно посмотрел на него и, помедлив, кивнул.

— Было бы очень хорошо, если бы ты обогатил его… ну, так, как нужно для бомбы, — Линкен произнёс последние слова еле слышным шёпотом. — Не надо делать бомбу. Только кусок урана. Мне будет приятно думать, на что эта штука способна…

Резким круговым движением вскрыв слой раскалённого фрила, Гедимин разжал захват, и готовая ёмкость с плеском упала в поддон и осталась там лежать, громко шипя. Чёрное покрытие сантиметровой толщины, остывая, шло радужными разводами.

— А сверху поставить трилистник, — посоветовал, переворачивая остывающую ёмкость вверх дном, Хольгер. — Да, весит она, как и положено куску урана… Что ты будешь в ней держать?

— Уран для Лиска, — хмыкнул Гедимин, покосившись на дальний холодный угол. Там, вдалеке от печи, генератора и фрилолитейного агрегата, целлюлоза растворялась в смеси кислот, а Линкен осторожно окунал её глубже и слушал, как она шипит.

— А не рванёт? — забеспокоился Хольгер.

— Нет, тут холодно, — Гедимин добавил в поддон воды.

— Не пироксилин. Уран, — понизил голос сармат-инженер. — Ему холод обычно не мешает.

— Это не я с Энцелада, это ты с Плутона, — хмыкнул «атомщик». — Возможно, там цепная реакция начинается…

— Эй! Уже начинается? — зашевелился в углу Линкен. — Ничего без меня не взрывайте!

…Остывшая ёмкость из обеднённого урана была задвинута в самый дальний угол глубокой закрытой ниши и завалена безобидной с виду ветошью. Можно было идти наверх; и Гедимин, уставший от постоянного перегрева, ждал этого с нетерпением, но к выходу не торопился. Он подполз к высокой стальной трубе, поставленной на торец в углу убежища, и вывернул болт, удерживающий крышку на ней. Длинная тонкая бочка, на четыре пятых заполненная водой, открылась, и Гедимин, затаив дыхание, заглянул внутрь. Со дна ёмкости поднимался холодный синеватый свет, и в нём был виден трёхлапый захват, удерживающий три светящиеся трубки. «Выглядит так, будто сам уран светится,» — хмыкнул сармат, дотягиваясь до рукояти захвата и слегка приподнимая его; синий огонь всколыхнулся, по тёмным стенкам бочки побежала мерцающая рябь. «Красивое явление.»