Токацин - Синтез

Гедимин хмыкнул, вспомнив статью о прошлогодних Летних полётах — и отрывочные сведения о беспорядках в Африке, долетавшие до новостного сайта. «У нас то же самое, Кронион. Никаких отличий…»

Полосатый «Бьюик» развернули носом к ангару, но не успели вывести на взлётную полосу; Лилит, открыв кабину, сидела в кресле пилота, свесив ноги наружу, и задумчиво шевелила пальцами, держа в руке сапог. На волосах самок блестела вода — все, кроме Гедимина, успели искупаться, и он с сожалением покосился на озеро, но времени на водные процедуры уже не было.

— С собой? — тихо спросил Линкен, выглянув из фургона. Гедимин кивнул, прикоснувшись пальцами к груди. Крупные части звездолётов не поместились в карманах, пришлось прятать их под одеждой — не столько от охраны, сколько от конкурентов. «Это ладно. Хуже, что в собственной лаборатории нельзя спокойно работать,» — Гедимин подавил вздох досады и забрался в фургон, закрыв за собой люк.

— Я буду тренироваться с «Иглой», — сказала Сешат Хепри. — Пролетать сквозь ёлку. Мафдет говорит, ты придумал что-то новое?

— Да, но сегодня ты ограничишься ёлкой, — ответил Гедимин и на всякий случай проверил, не протекают ли спрятанные в карманах ёмкости. Вылить это вещество себе на кожу сармат совсем не хотел.

Линкен подошёл к окошку в кабину, заглянул в него и фыркнул.

— Мы летим или спим в воздухе?

— Отстань, — отозвалась Лилит. — Я везу тебя в последний раз. Кто будет пилотом завтра, решит Гедимин. На его месте я бы тебя к штурвалу не пустила.

— Ты водишь, как пожилая макака в каньонах Нергала, — слегка сощурился Линкен. — Ты вообще умеешь вести машину не по прямой?

Гедимин положил руку ему на плечо.

— Хватит. То, что мы везём сейчас, не выносит тряски и кувырков.

— То, на чём работает полноразмерный истребитель, прекрасно переживает не только кувырки, но и попадания осколков в бак, — отозвался Линкен, но от кабины отошёл и встал у глухой стены. — Ты играешь в эти игры уже в третий раз. Расскажи, что от меня требуется.

Глайдер плавно снижался; Гедимин, скрепляющий части «Гарпии», не стал прекращать работу — Лилит всегда садилась осторожно — только прижался спиной к стене, чтобы зафиксировать своё положение в пространстве. Сешат держала в руках собранный винтолёт и пульт от него, заставляя корабль менять форму.

— Часть пластин не поддаётся, — с недоумением заметила она, когда глайдер остановился, а Линкен открыл люк и вылез наружу.

— Далеко не отходи, — сказал ему Гедимин, не двигаясь с места. — Все обсуждения будем вести в фургоне, с закрытым люком. Пластины зафиксированы.

Сешат мигнула.

— Зачем? Они так не смогут складываться.

— Будет ещё один слой брони, он утяжелит корабль и убавит маневренности, — сказал Гедимин, раскладывая на расстеленную ветошь капсулы с топливом. Часть их была наполнена водой; сармат отметил их химической формулой.

— Винтолёт с неподвижными пластинами будет вести себя примерно так же, как с новой бронёй, — пояснил он, уложив «Гарпию» кверху брюхом. — Дай его сюда. Я его заправлю, ты возьмёшь краску и пойдёшь работать.

— Опять эта краска! Она реагирует на каждую хвоинку, — поморщилась Сешат. — Я вижу, что корабль не касался веток, а краска исполосована. По-моему, она только сбивает с толку.

— Иди, — Гедимин вынул из винтолёта распылитель, вставил балластную капсулу и протянул модель самке. — Вон та ель, вторая слева, выглядит достаточно густой.

Лилит забралась в фургон, огляделась и осторожно задвинула люк.

— Вот как она теперь выглядит, — самка внимательно осмотрела «Гарпию» и замерила пальцами длину крыла. — На пять сантиметров шире… и, похоже, гораздо тяжелее.

— Масса увеличилась незначительно, — качнул головой Гедимин. — Я расширил топливные баки.

— По четыре заряда с каждой стороны? — Лилит щёлкнула языком. — Выглядит неплохо. Жаль, она окажется в руках психа-пиромана…

Гедимин недовольно сощурился.

— Ты обучишь его, — буркнул он, переворачивая «Гарпию» на брюхо. — Это скоростная модель. Первый этап полётов — гонки на скорость. Это лёгкий быстрый корабль. Основная тяга обеспечивается нагревом от солнечных батарей на фюзеляже. Полёты проводятся на закате, поэтому корабль прогревают заранее, пока солнце высоко. Дополнительное ускорение придаёт реактивный двигатель. Эти капсулы предназначены для него. Каждая из них даёт один мощный толчок. Если выбрать момент для рывка неверно, корабль вылетит с трассы.

— Своеобразно, — хмыкнул Линкен, разглядывая «Гарпию». — И это всё? Никаких реакторов, силовых полей и антигравов?

— Работаем с тем, что есть, — Гедимин положил в топливный бак последнюю капсулу и потянулся за балластом.

— А зачем вода? — спросил Линкен, подбирая одну из балластных капсул. — На случай аварии?

— Это балласт. Он уравновешивает топливо, не даёт кораблю опрокинуться, — отозвался ремонтник, заполняя второй бак.

— Без него поместилось бы восемь капсул топлива, — сказал взрывник. — Зачем таскать балласт?

— От толпива с этой стороны никакой пользы, — Гедимин хотел закрыть баки, но Линкен пальцем придерживал крышку, и ремонтник недовольно покосился на него. — Выброс по этому борту столкнёт корабль с трассы, и этим всё закончится.

Линкен громко фыркнул и вытащил балластные капсулы из бака.

— Не везло тебе с пилотами, атомщик. В ядерной физике ты спец, но динамику учил как-то странно. А самка не учила вовсе.

— Эй, самец! — вскинулась Лилит. — Руки убери!

Гедимин придержал Линкена за запястье и подобрал оставшиеся топливные капсулы.

— Можешь экспериментировать, если хочешь. Но корабль должен остаться целым.

— Не беспокойся. Я был пилотом, когда этих самок в проекте не было, — Линкен подобрал «Гарпию» и положил её на ладонь; крылья, качнувшись один раз, тут же уравновесились.

— Лилит сделает пробный круг и отдаст управление тебе. Я буду рядом, но у меня своё дело. Береги корабль, — Гедимин на долю секунды сжал плечо Линкена и подтолкнул взрывника к выходу.

Глайдер приземлился на вершине пологого холма; чуть ниже по склону Гедимин нашёл песчаную проплешину и содрал моховой покров вокруг неё, расширив её на пару метров. Сухой мох потрескивал под ногами, в песке было полно растительных остатков, и сармат долго просеивал его, пока не убедился, что гореть на площадке нечему. Затем он вкопал по центру рамку полуметровой высоты и развесил на ней разодранную ветошь и обрывки тросов. Ветер дул с холма, и лёгкие обрывки покачивались. Гедимин обошёл конструкцию по кругу, отодвинул моховое полотнище ещё дальше и бросил под рамку несколько сухих веток.

Распылитель плюнул мелкой взвесью; сармат стрелял с вытянутой руки — между соплом и тряпками было сантиметров двадцать. Развешанные обрывки задымились. Затыкая на ходу распылитель, Гедимин шагнул назад. Горячий воздух ударил ему в лицо. Скирлин горел рыжеватым пламенем, скукоживаясь и чернея. Прогоревшие куски отрывались, падая на песок и подложенные ветки; ещё пять секунд — вспыхнули и они, и оплывающая рамка прогнулась от жара. Видимое пламя продержалось ещё десять секунд — прибежавшие к площадке испытатели успели увидеть, как оно гаснет. Резко пахнущий дым стелился над холмом. Остатки скирлина, фрила и древесины тлели, потрескивая; Гедимин бросил к ним ещё одну ветку, и вскоре она задымилась, а потом и вспыхнула.