Александр Бауров - Нойоны. Черный дождь

Стало ясно, что Карн – показательная жертва, а регент Куруш просто сглупил, положившись на какого-то слабого мага Малькольма. Хотя понять, кто тогда на кого полагался, было нельзя. Мади почувствовал главное – в Ангкоре к власти пришел выходец из Таталии. Это хорошо, так же как и то, что благодаря нойонам ставленники консулов становились все более влиятельными персонами в других странах юга.

– Вот видишь, Мади, все твои страхи рассеиваются один за другим, – заявил Артур, когда, посовещавшись с консулом Стиллроем, согласился принять новые предложения Дракиса.

– Они сделали ставку на нас, как на ведущую из стран юга. Теперь, брат, твоя задача устроить так, чтобы нам не пришлось выставлять войск в грядущей войне с Эрафией и Авлией. Но при этом желательно, что бы нам удалось поучаствовать в разделе богатств!

– Ты поручаешь мне самые «легкие» задачи, – улыбнулся Мади. Он хорошо запомнил тот день. Вернувшись, домой дипломат открыл «Книгу миров» на фразе « Никогда не доверяй союзу с могущественными ».

Однако, вопреки предостережению древних, с приезда Дракиса все пошло очень хорошо. Вернее, события развивались так, как хотелось бы консулам. Мади уже корил себя в излишней мнительности и недоверчивости. В конце концов, утешался он, на их месте я бы поступил так же. Мади уехал из Асанны в имение, откуда его и выдернул визит Дракиса. Спустя пару дней дипломата вновь потревожили. Срочно прибыл Френсис Ларго и заявил, что войска нежити на подходе к столице, и со дня на день ожидается их официальное посольство. Пришлось снова возвращатсья в столицу.

Парадный проход нойонской армии через Асанну состоялся неделю назад и не был встречен воодушевлением. Три раза в городе собирались стихийные выступления против явления нежити. Люди потеряли всякий страх, пришлось применить конную гвардию. В результате около сотни погибших и тысяча арестованных. Дракис заявил, что выступлений будет гораздо меньше, когда откроется храм Хаида, представительство Агону и сами нойоны начнут верные профилактические меры.

– Мы не ищем денег! Мы ищем споры страха, из которых растет недоверие, яд, пущенный Арагоном по земле Таталии, чтобы выбить у вас почву из-под ног. Чтобы сделать её народ слабым и послушным оружием в своих руках! – с искренним трепетом заявлял моргул. Тогда же от имени своих хозяев Дракис передал государственную ноту консулам республики. В ней содержались прямые указания на то, какие меры и порядки будут являться условиями дальнейшего пребывания сил нежити и решения всех важных вопросов в пользу консулов.

Помимо пространного послания на информ-кристалле, моргул передал правительству Таталии устройство для чтения подобных посланий, также был вручен особый дар, по его словам – признак высочайшего доверия Темного круга. Это были браслеты молчания с ключами. Их было три пары, две для консулов и одна для их чрезвычайного доверенного лица.

В государственном совете голограммное магическое послание произвело фурор, причем не столько содержанием, сколько формой. Все смотрели на техническую магию как на невиданное чудо. Требования высказанные в нем нойоном Вокиалом закрыть дома для душевнобольных, предать запрету часть религиозных обрядов и кремацию умерших, привилегированные права нежити на розыск и дознание – не встретили ни малейшего сопротивления. Требования признали минимальными. К тому же в послании говорилось, что родственники каждого задержанного могут писать жалобы в Совет, и по просьбе руководства Таталии любой преступник, задерживаемый нежитью, будет выдан обратно в руки местного правосудия.

Собирать армию и двигать её в Эрафию от них не требовали, и консулы заставили Совет поверить, что это не стечение обстоятельств, а заслуга их дипломатического дара. Тогда Мади снискал огромную благодарность Совета, и как награда – сейчас перед ним лежали браслеты бежевого металла, горящие голубоватыми рунами. Рядом переливалась и палочка магического ключа. Ею надо было лишь провести по ним, и браслеты сами собой расширялись или сужались, чтобы их можно было безболезненно снять с руки. Верные государству колдуны, в основном беглые монахи из Эрафии, да уцелевшие сумеречные подтвердили – прочесть мысли человека в браслетах невозможно, так же как и нанести какой-либо урон магией.

А что если они, творцы этих артефактов, всё-таки могут прорывать этот блок? – думал Мади.

Помимо вышеперечисленного, обращение Вокиала требовало немедленного разрыва дипломатических отношений со странами Севера. Собственно, после введения торговой блокады в начале года отношения с соседями и так были серьезно испорчены. Эрафия и Авлия сократили свои дипломатические миссии и требовали того же от ведомства Мади Локхеда. Задержки связи, присутствующие у людей, не касались эльфов, и те быстро отреагировали на все требования. В результате сразу после встречи на острове произошло взаимное закрытие посольств в Асанне и Рейхавене, высылка всех дипломатов центральной миссии и скорое прекращение работы консульств в крупнейших городах обеих стран.

В Эрафии же так быстро среагировать не могли. Скорее всего, под маской отсылки депеш с конными фельдъегерями скрывалась хитрость, полагал Мади. Посол Эрафии – лорд Вирольд, был умным и проницательным человеком. Он нравился Мади. В отличие от эльфов, ведших лишь наблюдательную деятельность, Вирольд принимал активное участие в местных делах и имел своих сторонников в Совете. Он никогда не боялся публично обсуждать тему нежити, бессмертия, которая для многих религиозных эрафийцев находилась под своеобразным сакральным запретом. Вирольд присутствовал при встрече Дракиса, а прежде Ритца и Кальдерона. Во время пребывания в Асанне его откровенно избегал и боялся Михаэль Торнтон.

Вирольд до последнего момента боролся за то, чтобы удержать Таталию от союза с Темным кругом. Он приводил множество доводов, от религиозных догм до сложнейших логических построений и теории заговора. Многие люди и минойцы, особенно те, по кому торговая блокада Эрафии и Авлии ударила непосредственно, поддерживали посла. Однако они были в меньшинстве. Вирольд всегда гордился тем, что находится в хороших отношениях с Мадевьяром, хотя знал, что тот регулярно встречается со ставленниками нойонов. Это общение служило своего рода балластом – сопротивлением влиянию нойонов в душе Мади. Посол короля Эдрика часто гостил у него в поместье в предгорном краю. За чашкой драгоценного карнского когу Вирольд с легкостью утверждал, что план военной кампании, якобы заверенный Руудом, о котором говорили нойоны – блеф, хотя в общих чертах посол честно признавал, что дыма без огня не бывает.