Марк Черазини - Росомаха: Оружие Икс

Логан снова понюхал воздух, и на этот раз почувствовал запах крови. Он заметил тело представительного пожилого мужчины, распростершееся на главной компьютерной стойке. Завороженный, он приблизился к этому месту и посмотрел в лицо мертвого человека.

Тот был одет в лабораторный халат в красных пятнах. Его ребра торчали из растерзанной грудной клетки. Этого человека выпотрошили, изуродовали. И все же его лицо выглядело спокойным, почти отрешенным, что делало совершенное над ним насилие еще более ужасным для Логана.

Его разрезали, ужасно, три удара в живот, потом выпотрошили. Жестоко… Бессмысленно. Если только это не какая-то безумная вендетта.

Он посмотрел на лицо этого человека, на разбитые очки на полу, и начал вспоминать.

Я… я знаю этого человека. В памяти, во сне. Сон об умирании.

Логан искал в своем мозгу личность, эмоцию, какую-то связь с этим человеком, но не нашел ничего. Кем бы он ни был, Логан не чувствовал к нему враждебности. Он покинул помещение реактора и двинулся дальше.

Еще одного мертвого человека он нашел на несколько уровней выше. Этот человек лежал лицом вниз возле тележки с оборудованием, которую перевернули. Его тоже зарезали, его сонная артерия виднелась в ране, нанесенной клинком.

Это тоже не последняя жертва. Он знал, что будут и другие.

Смерть. Это место пахнет смертью. Она висит в воздухе, как жар… Но кто их убил?

Страшась ответа, Логан поднял свои руки, покрытые запекшейся кровью.

Я весь в крови, но ран нет… Моя кровь? Должна быть моей… Или я зарезал этого парня. Что он мне сделал? Этот труп… Тот, в помещении реактора. И та рука там. Та отрубленная рука…

Память мелькнула и угасла. У Логана затряслись руки и ноги, он уперся спиной в стену.

Неужели я все-таки свихнулся? Лишился рассудка и убил здесь всех, а теперь не могу этого вспомнить?

Он застонал и стиснул голову руками.

Было бы неудивительно… Мой старый напарник Лэнгрем предупреждал меня, что это произойдет рано или поздно. «В мирное время солдат набрасывается сам на себя». Вот что однажды сказал мне мой старый напарник. Сказал, что я был солдатом… Или я был прирожденным воином? В любом случае, почему я подумал о Лэнгреме? Его я тоже убил? Мне нужно выпить, черт возьми.

Записанные на пленку разговоры, которые так долго звучали, как непонятный технический жаргон, что превратились в смутный фон, внезапно хлынули в сознание Логана, когда испуганный голос несколько раз выкрикнул его имя.

– …Мистер Логан… Мистер Логан, сэр, – женский голос.

– …Давай, тварь. Прыгай вниз… – крикнул мужской голос, задыхаясь от эмоций.

Внезапно у Логана заболели предплечья. Он потер их, почувствовал вздувшиеся под кожей мышцы. Неуправляемый спазм заставил их неестественно перекатываться. Боль наполнила его руки.

– …Не знаю, понимаете ли вы меня, сэр, – опять голос женщины. Умоляющий.

Острая боль пронзила его запястья, он согнул кисти.

– …Я не выношу боли, – рыдала женщина. Ее едва можно было понять. – Физической боли. Ожог химикатами… Пожалуйста, я вас умоляю. Убейте меня быстро…

Это Мико? Нет. В этом нет никакого смысла.

Пальцы Логана от боли сжались в тугой кулак. Он уставился на свои руки, застывшие в виде скрюченных когтей. Вскоре появилось нечто теплое и ярко-красное. Три кровавые раны, похожие на стигматы, на каждой руке сверху. Затем стальные когти высунулись из чехлов, прорвав страдающую плоть, вытянулись во всю длину. Он запрокинул назад голову и завыл.

– …Бегите, мистер Логан, бегите! – закричала женщина. Через мгновение раздался вопль, и Логан понял, что она тоже умерла.

– …Я мертв?

На этот раз он узнал голос. Свой собственный.

– …Мертв? Я – ходячий мертвец?

– …Ты животное! – взвизгнул чей-то голос, в котором звучало безумие, и внезапно лицо, соответствующее этому голосу, взрывом возникло в его мозгу. Лысый. Аристократичный. Высокие скулы, прямоугольные очки. Высокомерие сменилось выражением, пропитанным страхом.

Мой мучитель. Он должен умереть! Или он уже мертв?

– …Я Логан! – загремел из скрытых репродукторов его собственный голос. – Логан! Я человек…

Он уставился на покрытые кровавыми каплями серебряные когти, не веря своим глазам. Его мозг взорвался, когда волны памяти затопили рассудок. Воспоминания о насилии разворачивались в уме Логана.

Животное? Да, я животное, зверь и машина. То, во что они меня превратили.

Логан держал руки вытянутыми, серебряные когти торчали из его кистей. Он попытался вырвать один из когтей, распорол руку до кости, – но в ране, под кровавой массой, все равно сверкала адамантиевая сталь.

Они нашли меня. Вытащили меня наружу. Узнали мою тайну. Привезли меня сюда. Разрезали меня. Проникли в мое тело.

– … Животное! Ты животное…

Мучили меня. Вырвали мой мозг. Надо убираться, прочь отсюда… немедленно.

Логан бежал. Слепо. Его собственный записанный голос кричал у него в ушах, бомбил его мозг образами безжалостных и преднамеренных пыток. Бесконечных. Выжигающих душу.

Я бегу. Бегу во сне.

Он бежал изо всех сил, ударялся о стены, пробивал перегородки, перепрыгивал через изуродованные трупы. Острые пики вырастали из пола, пронзали его ступни, а он все равно бежал. Время растягивалось, атмосфера сгущалась. Его руки и ноги тяжелели, движение вперед замедлялось. Позади него раздался звук щелкающих клыков, словно когти скребли по известковым надгробиям.

Что-то идет за мной по пятам, двигается вместе со мной подобно живой тени. Выслеживает меня по запаху моей крови.

Логан побежал быстрее, он боялся, что если он остановится или просто сбавит скорость, та штука из тени догонит, навалится на него, задушит его. Утащит его навсегда в темноту.

И я не смогу закричать, или отбиться от нее, потому что она будет внутри меня… У меня под кожей… Внутри моих костей.

Вспоров отвратительными стальными когтями запертую на засов дверь, Логан бросился вверх по лестнице – из ста ступеней, как ему показалось. Из каждой ступеньки вырастали зазубренные шипы, каждый шаг отзывался пронзительной болью.

Несусь, как грузовик. Бреду вверх по склону горы в полной выкладкой… Стараюсь не поскользнуться, не упасть. Не могу бежать с такой скоростью. Я теряю почву под ногами, и эта штука… Она догоняет…

Он чувствовал, как какая-то сила тянет его, увлекает назад, хотя он и пытается бежать вперед.

Она меня хватает. Опутывает меня венами, как веревками, тащит назад. Сухожилия подобны цепям, подобны проволоке – подобны ниточкам марионетки.

Потом шипы, сквозь которые он бежал, поползли по полу, по стенам. Длинные. Острые. Сверкающий металл. Они вырастали, бескровно, из его плеч, торса, бедер.