Юрий Уленгов - Грань человечности

Вниз вели вмурованные в бетон металлические скобы. Внимательно осмотрев их, Захар нашел их достаточно крепкими для того, чтобы доверить им вес тела. Оглядевшись по сторонам, он поднял валявшийся в стороне шлакоблок и положил его на крышку люка. Так, на всякий случай. Мало ли. Не хотелось бы, чтобы люк захлопнулся, пока он будет внутри. Вздохнув, он собрался с духом и полез вниз.

Внизу царила кромешная темнота. Пожужжав динамкой, Захар обвел тусклым лучом пространство вокруг себя. Длинный узкий коридор уходил во мрак, где-то капала вода. Капли разбивались о бетон со звонким звуком, как будто подчеркивая запустение. Зеленая казенная краска на стенах коридора поблекла и покрылась плесенью. Мрачное место. Безысходное какое-то. А еще из коридора ощутимо тянуло падалью. Лиса, что ли, упала и сдохла?

Лесник достал обрез, положил его на сгиб локтя и медленно пошел вперед. По мере того, как он удалялся от входа, под ложечкой сосало все сильнее. Усилием воли отогнав лезущий в голову бред, Захар ускорился. Достать эти долбаные документы, да и дело с концом. И быстрее назад, туда, где еще светит хоть и тусклое, но живое солнце.

Коридор повернул в сторону и закончился дверью. Тяжелая металлическая створка со штурвалом затвора была распахнута. Почему-то Захару показалось, что она очень напоминает открытую пасть.

За дверью был небольшой тамбур – шлюз. Когда-то выход из него закрывался такой же дверью, что и на входе. Сейчас вторая дверь валялась на полу, в стороне. Захар едва слышно присвистнул. Это какой же силищей надо обладать, чтобы вырвать тяжеленную конструкцию и отшвырнуть ее в сторону? Или это был взрыв? Да нет, непохоже. Ни гари, ни следов осколков. Да и первая дверь не тронутой осталась. Интересное место. До жути.

Метров через десять от тамбура, там, где коридор расширялся и раздваивался, Захар наткнулся на труп. Вернее – на скелет. Чистые, будто отполированные кости, явно принадлежали человеку. Лесник присел над костяком, носком ботинка перекатил череп на бок: в виске зияла дыра. Что-то звякнуло, и из глазницы выпал сплющенный свинцовый комочек. Пуля.

Гадать, кто убийца, долго не пришлось. Неподалеку лежал еще один скелет. Между ребер торчал ржавый нож, а возле руки лежал покрытый пятнами коррозии пистолет. Все ясно. Этому всадили нож в грудь, но он нашел в себе силы достать пистолет и прикончить убийцу. Интересно, из-за чего они повздорили? И кто это вообще? Непохоже на разведчиков из монастыря. Уж слишком давно лежат. Впрочем, Андрей не сказал ему, когда именно отправлял людей. И все же Захар почему-то был уверен: это не они.

Встав, лесник продолжил путь. Перед его выбором он колебался всего несколько секунд и в итоге свернул в правый коридор. Пол там покато шел под уклон, а Захар сомневался, что нужные ему бумаги лежат наверху. Скорее, где-то ниже, там, где жилые помещения.

Запах падали усилился, превращаясь в полноценную вонь. Захар поморщился и поднял ворот свитера, уткнувшись в него носом. Эх, жаль, не додумался с собой одеколона какого взять! Хотя, кто ему его бы дал? Тут и за фонарь с обрезом спасибо. Он подумал, остановился. Достал из кисета газетную бумагу, которую использовал для самокруток, скрутил две плотные трубочки и вставил их в нос. Дышать ртом не так удобно, но его, по крайней мере, не вывернет.

Коридор кончился ступенями бетонной лестницы без перил. Вниз вели два коротких марша. Убедившись, что лестница в целости, Захар быстро спустился вниз, и его едва не стошнило от ударившей в нос вони. Опустив глаза, лесник понял, что нашел разведчиков Андрея.

Пол у лестницы был завален фрагментами полуразложившихся тел. Рука, нога, какой-то бесформенный кусок мяса, голова… Еще одна. К горлу подступил огромный комок. Очень захотелось вернуться назад. Сунув обрез в кобуру, Захар нашарил флягу и сделал большой глоток. В этот раз он даже не почувствовал жидкости, прокатившейся по горлу в пищевод. Зато стало немного легче, отпустило. Настолько, что он даже решился рассмотреть подробности. Подробности ясности не добавили.

Здоровых сибирских мужиков кто-то попластал на куски широким острым лезвием. Как котят беспомощных. Возможно, кто-то и пытался сопротивляться – вон, рука, разрубленная вдоль со стороны ладони. Видать, пытался закрыться. Но кто это сделал? И самое главное: где этот «кто» сейчас? Ушел? Или до сих пор бродит где-то тут, по сырому подземелью?

– Да ну нахер, – вслух выругался Захар. – Кто тут сидеть будет? Кому оно надо – в темноте и холоде?

И будто в ответ откуда-то слева донесся шум.

Захар сам не понял, как обрез оказался у него в руках. В мгновение ока лесник развернулся, направляя короткий ствол в направлении шума. Туда же светил подрагивающий луч фонаря.

Никого.

Кричать «Эй, кто здесь?», как в плохих фильмах ужасов, изредка смотренных до Срани, Захар не стал. В голове мелькнула строчка, читанная где-то в Сети еще тогда, когда эта самая Сеть была: «Лучше выстрелить, перезарядить и снова выстрелить, чем светить в темноту и спрашивать: «Кто там?». Очень тонко подмечено. Только вот патроны не бесконечные, а твердой уверенности в том, что ему не послышалось, у Захара не было. В этом гребаном подземелье что угодно может послышаться. А может, это просто крыса? Живут крысы в холоде и запустении или нет? А хрен его знает. Но какой-то мелкий падальщик с поверхности спуститься мог легко. Во всяком случае, так хотелось думать.

– Хрень какая-то…

Захар настороженно двинулся в ту сторону, где ему послышался шум. Глухая стена. Точно почудилось. Надо отсюда выбираться скорее. А то вообще крыша съедет. Впрочем, есть от чего.

Когда он проходил мимо выхода на лестницу, под ногами что-то бряцнуло. Посветив под ноги, Захар разглядел саперную лопатку, покрытую темными пятнами крови. Широкая. И острая. Раньше была.

– Дьявольщина.

Он сплюнул на пол и удобнее взялся за рукоять обреза.

Где в армейском убежище могут храниться важные документы? В сейфе. В кабинете того, кто тут был за главного. Мелькнувшую мысль о том, что, если документы в закрытом сейфе, хрен он их достанет, Захар отогнал. Проблемы надо решать по мере их поступления. Сначала нужно найти кабинет этот.

Он шел по коридору медленно, стараясь не издавать лишних звуков, непроизвольно пригибаясь. Хотя и сам понимал, что это глупо. Если здесь действительно кто-то есть – его уже услышали. А если нет – что скорее всего, – тогда это и подавно не имеет смысла. Но поделать с собой он не мог ничего. Подумав, лесник признался самому себе, что ему страшно. Реально страшно. Так, как не было даже там, на кладбище, где при свете луны он вбивал жуткую человекоподобную тварь надгробием в мерзлую землю. Страшно до липкого пота по телу, до мелкой дрожи в руках. Но теперь достать документы ему хотелось не только из-за того, что ему, возможно, вернут его добро. Теперь это стало делом принципа.