Кертис Джоблинг - Бросок акулы

Но недавно явился вервольф и убил Валу, и тогда Черное Сердце и его собратья собрались вместе и решили служить врагу Волка, Лукасу. Их, как и короля, обуревало страстное желание отомстить Дрю, уничтожить последнего Серого Волка Лиссии.

Дикари немедленно расступились, когда шаман жестом пригласил короля присоединиться к нему для проведения самой важной части церемонии. Лукас быстро прошел вперед, явно сгорая от желания принять участие в ритуале.

– Видели, как он поспешил на зов этого дикаря? – прошипел Коста. – Я надеюсь, что генерал Скин и остальные тоже обратили на это внимание.

Оникс прищурился, выпрямился, желая видеть все дальнейшее в самых мельчайших подробностях. Лукас протянул Черному Сердцу круглый белый предмет – шаман принял его с низким поклоном. Затем король поднес руки ко рту, словно желая сдержать восхищенный возглас. Лукас был похож сейчас на ребенка, ожидающего свой день рождения. Теперь Оникс смог рассмотреть предмет, который король передал шаману: это был перевернутый вверх основанием череп, в котором переливалась густая темная жидкость.

– Человеческий череп? – спросил Коста.

– Чаша с кровью, – уточнил Джорджо. – Только вот с чьей, непонятно.

Оникс широко раскрыл глаза. Так вот зачем им была нужна рука Феррана!

– С волчьей кровью, – с мрачным восхищением прошептал он.

Оторванная конечность была неразрывно связана с вервольфом, в ней сохранилась его магическая кровь, пропитавшая мертвую плоть, словно губку.

– Но что они реально могут сделать с ее помощью? – поинтересовался гиппопотам. – Вызвать демона?

Шаман поставил чашу-череп на стол, поднял вверх руку с зажатым в ней кремневым ножом и посмотрел вверх, на луну. Затем он принялся водить лезвием ножа вперед и назад и произносить, обращаясь к небу, слова древних заклинаний.

Свободную руку шаман положил на волка, провел пальцами по густой серой шерсти, и в ответ на это прикосновение зверь перестал рычать. Волоски на затылке Оникса вздыбились, когда воздух пронзила мощная невидимая волна энергии. Под ее магическим напором затрещали деревья на склоне холма, налетел неожиданный порыв ветра, зашуршал опавшей листвой, взметнул тучу искр из костра.

– Дешевая комедия, – нервно прошептал Джорджо, следя за тем, как шаман Черное Сердце поднимает высоко к небу свой кремневый нож. – Это не магия. Волшебства во всем этом не больше чем…

Нож стрелой упал вниз, проколол грудь волка до самого сердца. В тот же миг костер погас, ненадолго погрузил весь холм в непроглядную тьму. Затем костер вновь разгорелся, но теперь его пламя сделалось бледно-зеленым, озарило все внутри каменного круга нездоровым призрачным светом. Кто-то из членов военного совета испуганно вскрикнул. Джорджо попятился назад, схватил Косту за локоть. Над вершиной холма свистел неестественный, колдовской ветер, казалось, что среди камней снуют невидимые призраки, отдаляют или, напротив, подталкивают верлордов друг к другу против их воли. Неп движным оставался только Оникс, не сводивший глаз с шамана Черное Сердце. Из темноты эхом доносились странные вздохи, стоны, шипение, ворчание – словно орда невидимых жутких зверей поднималась по склону холма к бастийским верлордам.

– Зеленое пламя, – испуганно прошептал Джорджо, начиная трансформироваться. Из его дрожащей нижней челюсти показались два бегемотовых клыка. – Откуда? Зачем? Порошок какой-нибудь?

– А эти звуки? Звериные, – добавил Коста. У него на лице уже появился изогнутый клюв.

Лорд-гриф обернулся к теням, смотрел на них так, словно из них в любой момент могло выпрыгнуть что-то ужасное. За спиной Косты появились крылья, готовые в любой момент поднять его высоко в воздух.

А Оникс продолжал с огромным интересом следить за шаманом. Черное Сердце оставил кремневый нож торчать в трупе волка, поднял со стола череп с кровью, поднес его ко рту. Кровь Волка хлынула в горло шамана, часть ее каплями падала на его обнаженную грудь. Дрожащими руками шаман отнял от губ опустошенный череп, затем широко раскинул руки в стороны, выронил череп на землю, запрокинул вверх голову и уставился неподвижным взглядом на луну. За спиной шамана полыхало зеленое пламя, подкрашивая адским светом низко нависшие над холмом облака.

Потом шаман неожиданно и стремительно как подкошенный упал на колени и начал корчиться. Джорджо и Коста попятились еще дальше от камней, многие члены военного совета приглушенно и поспешно заговорили о том, что им необходимо идти по своим делам и что из этого камлания, очевидно, ничего не вышло. Оникс заметил, что и Ванмортен вышел из каменного круга, подальше от ужасного окончания ритуала. Да что Ванмортен, даже некоторые из дикарей – товарищей Черного Сердца – отодвинулись от своего судорожно трясущегося вождя. Лукас стоял неподвижно рядом с бьющимся в конвульсиях, пускающим пену с губ Черным Сердцем. Стоял и спокойно смотрел на зеленое пламя костра, в то время как шаман все быстрее корчился, все стремительнее размахивал руками и ногами, словно готов был в любой момент разорваться на части.

А затем резко замер.

Зрители, как один, затаили дыхание. В тишине раздавался только треск костра, тянувшего к небу свои изумрудно-зеленые, призрачные языки пламени. Черное Сердце поднялся с земли, его движения были медленными и размеренными. Предсмертные конвульсии сменились спокойными, плавными движениями, казалось, что шаман только что пробудился от сна.

Он поднял подбородок и открыл глаза. Они сверкнули желтым огнем – это были глаза волка.

Затем Черное Сердце жестом подозвал к себе первого из дикарей. Воин с разрисованным синими полосами телом подошел к шаману, держа в руке свой каменный топор. Шаман взял его из руки дикаря, швырнул оружие на траву. Затем что-то прошептал, дикарь кивнул, повернул голову набок и подставил шаману свою шею. Черное Сердце сильно укусил дикаря за шею своими острыми зубами, и воин упал на землю. Вперед вышел следующий дикарь. За ним следующий. Вскоре шаман укусил каждого дикаря – кого в шею, кого в плечо, кого в грудь, оставил следы своих зубов на каждом из них.

Стоявшие ниже на склоне холма верлорды дружно пятились назад, напряженно глядя в ночь, поминутно ожидая нападения призраков. Вскоре их скрыл поднимавшийся от подножия холма туман. Вместе с остальными сбежали и Джорджо, и Коста, даже Ванмортен припустил вслед за бастийцами, оставив Оникса в одиночестве с ужасом наблюдать за дикарями.

– Страх, – прошептал Зверь из Баста. – Так вот, значит, какой ты.

Чувство страха было Ониксу совершенно в новинку и, надо признать, совершенно ему не понравилось. Лорд-пантера начал отступать назад, в его голове постепенно складывались в единое целое отдельные кусочки сегодняшней жуткой церемонии: кровь, волк, Змеиная магия, укусы, наконец. В древних легендах людей говорилось о том, что человек может стать оборотнем, если его укусит верлорд. Нет, нет, не может быть, это сказки, чтобы пугать ими непослушных ребятишек. Кровь оборотней – благословение, данное лиссийцам самим Бренном, дар бастийцам от их праотцев. Дар, который четко делит мир на верлордов и простых смертных.