Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник)

Капитан Тамбовцев Александр Васильевич

Вызов к главе российского правительства был для меня неожиданен. За эти тревожные дни, наполненные работой по расследованию всех обстоятельств заговора, который закончился убийством императора и попыткой военного путча, мне иногда не хватало времени даже на то, чтобы поспать шесть часов без перерыва. А возраст и здоровье давали о себе знать. В общем, я загонял себя так, что однажды, внимательно посмотрев на меня, наша любезная Нина Викторовна нахмурилась и приказным тоном велела мне отложить в сторону все дела и немного отдохнуть.

– Александр Васильевич, дорогой, – сказала она, – мы, конечно, люди военные и должны «стойко переносить все тяготы и лишения», но надо ведь и меру знать. Свалитесь – кем я вас заменю? Так что, давайте, не спорьте, и – шагом марш отдыхать!

Приказ командира, как известно, есть закон для подчиненного. Поэтому я не стал спорить с полковником Антоновой и отправился в свой закуток, принял фирменный «ночной коктейль» – смесь из двадцати капель настоек пустырника, валерьянки и боярышника, после чего разделся, лег на кровать и мгновенно провалился в тяжелый сон без сновидений.

Проснулся я относительно бодрым. Посмотрел на часы, лежавшие на прикроватной тумбочке, и даже присвистнул от удивления – ничего себе, проспал почти двенадцать часов.

И вот тут-то ко мне явился не запылился гонец от Вячеслава Константиновича фон Плеве с предложением о встрече. Отказывать пока еще второму человеку в государстве было как-то неприлично, и я, кряхтя и ворча, отправился приводить себя в порядок.

От Новой Голландии до Мариинского дворца было рукой подать, но я помнил приказ Нины Викторовны о том, что нам необходимо соблюдать осторожность. Поэтому я отправился в резиденцию главы правительства на дежурном «Тигре», позади которого рысил пяток конных жандармов. Со стороны это выглядело немного комично. Во всяком случае, с точки зрения моих современников.

Я примерно догадывался, о чем у нас с господином Плеве пойдет разговор. Несколько дней назад я пересекся с ним и накоротке сказал Вячеславу Константиновичу, что сейчас, конечно, мы воленс-ноленс должны в первую очередь заниматься внутренними делами, но не стоит забывать и о том, откуда растут ноги, то есть о делах внешних. И именно ему как главе кабинета до прибытия нового императора надо осуществлять общее руководство процессом. А уже Петр Николаевич Дурново будет думать – как практически решить поставленные перед ним задачи, тем более что он сейчас преимущественно занят германским и датским делами.

Тогда Плеве лишь кивнул мне в знак согласия, и я посчитал разговор оконченным. Ан нет – похоже, что он решил его продолжить, для чего и вызвал, точнее, пригласил меня к себе.

В кабинете, после приветствия и предложения присесть в кресло, господин Плеве, сразу, что называется, взял быка за рога.

– Александр Васильевич, я бы хотел с вами поговорить о приоритетах нашей новой внешней политики. Ведь согласитесь – все, что произошло в последнее время, кардинально изменило расстановку сил в мире. И теперь нашим дипломатам следует определить новые цели и направления их деятельности. Старые альянсы распались, взамен них образовались новые. Но, как я понял, переориентирование всей нашей внешней политики на этом не закончилось?

Я кивнул:

– Скорее всего, да, Вячеслав Константинович. Превращение Германской империи из нашего потенциального противника в союзника и прямо противоположная метаморфоза, произошедшая в отношениях с Францией, мирный договор и возможный альянс с Японией, осложнение взаимоотношений с Британией – все это лишь начало тех изменений во внешней политике, которые последуют после того, как новый император Михаил Второй прибудет в Санкт-Петербург и возьмет в свои руки бразды правления.

Давайте начнем с наших ближайших соседей. Достаточно ровные и доброжелательные отношения со Швецией могут существовать и в дальнейшем, если их не будет все время раздражать финский вопрос. Идти на поводу и финнов, которые, скажем честно, имеют такие права, которых нет у других подданных Российской империи, не стоит. Но резко закручивать гайки – тоже не выход. Но в данном случае, Финляндия – это наше внутреннее дело.

А вот с Норвегией, которая, как известно, состоит в унии со Швецией, именно сейчас, под влиянием наших «заклятых друзей», которые активно мутят воду в Христиании, подстрекая тамошних политиков к выходу из унии, могут осложниться. В нашей истории все закончится провозглашением независимости Норвегии в ноябре 1905 года. На норвежский трон будет приглашен племянник вдовствующей императрицы Марии Федоровны Кристиан, Фредерик Карл Георг Вальдемар Аксель Глюксбургский, который и станет королем Норвегии Хоконом Седьмым.

Понятно, что он останется настроенным дружески в отношении своей тетушки, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и деда, короля Дании Кристиана Девятого. Но королем он будет конституционным, то есть не оказывающим практически никакого влияния на внешнюю политику Норвегии.

Помешать отделению Норвегии от Швеции мы вряд ли сможем, но вот увеличить свое влияние в этой стране, которая будет нашей соседкой на Севере, крайне необходимо. Как? – это отдельный разговор. Запомните только одно слово – Шпицберген…

Сложные взаимоотношения у нас сложились с Австро-Венгрией. Впрочем, если не будировать вопрос о наших «братушках» на Балканах, с Веной можно поддерживать нормальные взаимоотношения. Нам просто надо дождаться пока враг России император Франц-Иосиф естественным путем отойдет в мир иной. После его смерти «лоскутное одеяло» само поползет по швам. И еще надо помнить, что в прошлый раз именно Австро-Венгрия стала инициатором начала мировой войны. Но это уже больше по военной части. Если австрийскому императору, давно уже впавшему в старческий маразм, захочется повоевать, то останавливать его придется уже силой оружия. Самое главное, что в этом возможном конфликте Германия будет на нашей стороне.

Для нас важнее взаимоотношения с Турцией, которая переживает сейчас трудные времена. Молодые офицеры готовят свержение изрядно засидевшегося на троне султана Абдул-Гамида. И они в конце концов это сделают, создав движение «Младотурок», которое добьется принятия в стране конституции. Пришедший к власти военный министр Турции Энвер-паша провозгласит доктрину пантюркизма. Все это, как обычно случается в Турции, закончится резней армян и других христиан. Буржуазно-демократические преобразования в восточно-деспотическом варианте – это еще та экзотика.