Виктор Мишин - Второй шанс. Снайпер

– Извините, Александр Петрович, а где сейчас фронт?

– Да почти там же. Хоть ты и рассказывал про Тимошенко и Барвенково, а он чуть не повторил то, что сделал в твоем времени.

– В моем времени котел был в мае. Я в мае вроде ничего такого не слышал.

– Так то в мае! Тогда он уже занимал Харьков. На это направление были стянуты очень большие силы. Пока выравнивался фронт, Тимошенко было приказано сидеть в активной, но обороне.

– И? – представляя, что сейчас скажет Истомин, я напрягся.

– Не дождавшись, пока подтянутся тылы и весь фронт, бросил армию вперед.

– Идиот! Простите, Александр Петрович.

– То же самое ему сказал товарищ Сталин.

– Сколько в котел попало?

– Да не было котла, помогли Рокоссовский с Баграмяном. Вовремя поддержали, отразили охват ценой огромных потерь.

– Да, вот это дела творятся. Правильно говорят, скажи человеку, где он упадет, так он упадет в другом месте.

– Так как армии Рокоссовского и Баграмяна здорово потрепали, пришлось в срочном порядке перекидывать с других фронтов подкрепления. А знаешь, как тяжело было собрать такие силы? Вот так.

– И чего теперь? Опять попятимся?

– Да пока стоим вроде крепко. Идет насыщение войск танками, авиацией. По крайней мере, того, что творилось у тебя, здесь пока не предвидится. В воздухе у нас порядок. Новиков работает отлично, самолетов хватает, не совсем хватает опытных пилотов, но опыт дело наживное. Но все-таки не обойтись без большой битвы, как и в твоей истории. Что-то вроде Сталинграда или Курской дуги будет обязательно.

– Это точно, – поддакнул я.

За разговорами мы просидели до глубокой ночи. Под конец я уже засыпал сидя на табурете. Истомин прервал беседу и отправил меня спать, после того, как я чуть не упал с табуретки, задремав. Осторожно выйдя из палатки Истомина, скрючившись, я хотел отправиться к себе.

– Сережа, подожди, я помогу, – услышал я голос Светланы.

– Света? – удивился я. – Ты что, так здесь и сидела?

– Да поспала чуть-чуть, в сторонке.

– Совсем сдурела девчонка, у тебя работы выше головы. Ты же завтра засыпать на ходу будешь, от Андрея Ильича влетит.

– Ничего, я уже привыкла мало спать. Сейчас тебя провожу и прилягу.

– Ну смотри, как знаешь. – Девушка поднырнула под мою руку, я облокотился, и мы потихоньку пошли. Света помогла мне лечь и хотела идти, но задержалась на выходе.

– Сергей, а ты, правда, завтра уедешь? – спросила она, стесняясь.

– Да, только не знаю, когда именно. А что?

– Да так, ничего, – грустно произнесла она.

– Свет, подожди, – окликнул я девушку. Та тут же обернулась, широко распахнув свои красивые глаза.

– Да, Сереж?

– Подойди, пожалуйста, – я не соображал уже, что делаю, до чего же она хороша.

– Что, – спросила она, усаживаясь рядом со мной на краешек кровати.

– Я вернусь к тебе, – вдруг слетело у меня с губ, – обязательно вернусь. – Я взял ее за руку и, легонько подтянув к себе, чмокнул в щечку.

Девушка не отстранилась, не шлепнула меня по наглой роже, лишь щеки вспыхнули огнем и глаза опустились вниз.

– Ты, правда, приедешь? – спросила она неуверенно.

– Я всегда держу слово. И я тебе его даю. Отлежусь немного в госпитале и вернусь.

– Я буду ждать тебя, только вернись, – прошептала она и добавил чуть слышно: – живым.

Я откинулся на подушку и, закрыв глаза, увидел ее. Как она хороша, Господи. Во дела, а я, кажется, и правда втрескался в нее. Ну, а что тут, впрочем, такого, я не человек, что ли? Только, как она отреагирует на моих дочек? А то, что я увезу ее с собой, даже не обсуждается. Хотя, хрен его знает, как дальше все сложится.

Ой, как хочется скорее увидеть девчонок. Пока по тылам лазаешь, некогда вспоминать, а тут накатило все и сразу.

Проснулся я около девяти, вокруг слышался гомон, чувствовалась какая-то суета. Напрягшись, выполз из палатки и сразу натолкнулся на военврача.

– Куда это мы собрались, молодой человек? – прищурив глаза, спросил доктор.

– Посмотреть решил, что за беготня вокруг, – ответил я, озираясь по сторонам.

– Обычное дело, новая партия с передовой. Вам нужно сделать укол, пройдемте обратно.

– Как скажете, – пожал я плечами и направился обратно.

Улегшись на свою кушетку, дождался залпа из «главного калибра». Потер задницу и спросил у врача:

– Товарищ военврач, Андрей Ильич, а где Светланка?

– Раненые еще ночью прибыли, работала всю ночь. Час назад я отпустил ее поспать. Сейчас пока затишье.

– Ясно, много раненых?

– Тяжелых много, батальон попал под танки, осколочные в основном.

– Да, тяжко там, да где сейчас легко-то? – вздохнул я.

– Это точно, молодой человек. Вы вот и не в пехоте служите, а вон как вас всех потрепало-то.

– Ой, доктор, а как там мой товарищ? Лейтенант Зимин?

– Ранение в грудь тяжелое. Большая потеря крови, нужно немедленно в госпиталь. Я слышал, к обеду прибудут машины за вами.

– Но жить-то будет?

– Все зависит от него. Молодой еще, должен выкарабкаться.

– Спасибо, что успокоили. Вы не проводите меня к нему?

– Он почти все время без сознания, повидаетесь позже. Если можете вставать, то начинайте собираться.

– Да нищему собраться, только подпоясаться.

– Да вроде барахла у вас много было с собой?

– Так то у ребят, у меня немного, – махнул я рукой на кучку тряпья и ствол в чехле, лежащие в углу палатки.

– Разрешите вас покинуть, молодой человек, служба, – доктор развел руками, – вам что-нибудь нужно?

– Да, хотелось бы умыться, а если можно, то и побриться.

– Пойдемте, я покажу.

С доктором мы прошли к небольшому навесу под березкой, где я обнаружил Мурата. Этот жук уже намылся и набрился и сидел довольный, словно три рубля нашел.

– Аж светишься весь. Чего такой веселый?

– О, командир! Хорошо это, побриться после лазания по болотам. Еще бы баньку, – мечтательно проговорил Мурат.

– В Ленинграде выпросим. Сходим опять к морякам, у них, помнишь, как мылись в прошлом году?

– А то, знатный парок был. Когда выезжаем? – вдруг резко сменил тему Мурат.

– Должны машины прийти, у нас почти все лежачие. Плюс Истомин говорил, охрана будет.

– Ого! Чего так всполошились? Из-за диверсантов, что ли?

– А тебе что, мало показалось? – я недовольно сплюнул под ноги. – Чуть всех на тот свет не отправили, а ты говоришь.

– Да ладно, я так.

– Сейчас в порядок себя приведу, проводишь к парням. Хочу посмотреть сам, как они.

– Да нормально все, лежат, охают, – засмеялся казах.

– Вот ты нерусь, ничего-то тебя не трогает.

– Да я же шучу, командир. Смех жизнь продлевает.

– Ты только в тылу у немцев не шути, понял?

– Виноват. Исправлюсь, – Мурат не мог сдержать смех, да и я тоже.

Пока брился, все высматривал свою сероглазку, так хотелось увидеться. Не повезло. После водных процедур пошел к парням. Всех обошел, со всеми поговорил, но мысли были явно не на месте.