Юрий Корчевский - Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

– Я в Первопрестольную не рвусь.

– А зря! Я тебе предлагаю со мной ехать. Будешь моим личным лекарем. Жалованье положу, скажем – пятьдесят рублев, комнату дам для жилья и отдельно – лекарню. Хочешь, Софью с собой возьми. Я ей жилье и жалованье дам.

Такого предложения Никита не ожидал.

– Мне подумать надо, шаг серьезный. К тому же я купцу местному должен за инструмент, за избу, что арендую. Как же уехать, про долг забыв?

– Что о долге помнишь, это хорошо. Так ведь рассчитаешься.

– Сам так думаю, только будет это не скоро. Тогда и об отъезде из Владимира подумать можно.

– Сколько же ты должен?

– Алтын и еще семь копеек.

– Ха-ха-ха! – князь от души расхохотался, но потом схватился за живот и скривился.

Немного успокоившись, он вытер с глаз набежавшие слезы.

– Да разве это долг? С такими руками и головой ты в Первопрестольной за день втрое больше зарабатывать будешь.

– Сам же сказал – твоим личным лекарем.

– Я же не каждый день лечиться буду. Ну пусть дети, супружница. А в другое время делай, что хочешь. Я же понимаю, для мастера своего дела, хоть кузнеца, хоть цирюльника, надо каждый день работать, чтобы руки мастерство не потеряли. Тем более что знать лечить будешь.

– С чего взял – про знать-то?

– Э, Москву знать надо. Болящих и там полно – среди дворян и бояр. Как узнают, что ты меня спас, сами рваться будут, вот увидишь. А насчет дома? Я же тебе деньги за лечение должен? Сколько просишь?

Никита задумался. Сколько взять за операцию? Трудов на нее положено много.

– Рубль серебром, – выдохнул он.

– Держи! – князь полез в калиту и вручил Никите монету. Он подкинул ее на руке – монета была легковесной. За такую небольшой хутор купить можно, или избу, которую он арендует, дом. После уплаты долга.

– Спасибо, Семен Афанасьевич!

– И тебе благодарность. Нешто я не понял, что ты мне жизнь спас? А это не рубль стоит, дороже. Назвал бы десять – я бы без попрека отдал. Свое мастерство ценить надо, а руки у тебя золотые. Попомни мои слова, я похвалу не часто отмечаю. А насчет денег скажу: я ведь не только тебе за умение твое, пусть и высокое, платил. Я жизнь свою спасал. Положи на одну чашу весов рубль, а на другую – жизнь, и не чью-нибудь, а свою. Что перевесит, думаешь? То-то, можно не отвечать, я ответ и так знаю. Спать давай. Поздно уже, устал я. В Москве спать ложусь рано, это у тебя избаловался. Так я и встаю рано, царь-то с первыми петухами встает. В храм дворовый идет, потом делами занимается.

– Ну, спать – так спать. – У Никиты у самого от недосыпа слипались веки.

Утром появился боярин с завтраком. Они поели, князь отдохнул, а после Никита осмотрел рану, снял швы. Подробно рассказал князю, как он должен в ближайшие дни себя вести, что можно кушать.

Князь внимательно выслушал, но потом с обидой спросил:

– Нешто ты не понял? Я же тебя с собой приглашаю! Зачем объясняешь, ежели со мной едешь? На корабле места хватит.

– Подумать я должен.

– Ха! Ты о долге говорил – так поди отдай. И Софья – вот она, говори с ней.

Никита немного растерялся – слишком быстро нужно было принять решение. Только все наладил: вывеску, инструменты – тот же самогон. Все трудов стоило, беготни, денег. Бросать жалко. А прикинул: в Москве перспектива, а во Владимире как он есть простой лекарь, так им и останется. Понятно – со временем избу выкупит, своим жильем обзаведется. Но это все, потолок.

– Согласен, – сказал, как отрубил.

– Во! – поднял указательный палец князь. – Слышу слово не мальчика, но мужа.

Он повернулся к боярину:

– Михаил, судно готово?

– Давно уже, команда судовая заждалась.

– Завтра с утра отплываем. Никита, устраивай свои дела.

Первым делом Никита уединился с Софьей на кухне и объяснил ей ситуацию.

– Нет! – замахала руками женщина. – У меня здесь родители, старые уже, за ними пригляд нужен. Изба опять же, в сарае трав полно – на зиму запас. Куда я без них? За приглашение спасибо, но не поеду.

– Как знаешь. Но ты мне неплохо помогала. Изба эта на два месяца оплачена, пользуйся. Потом сама решишь.

Никита направился к купцу Куприяну – надо было долг отдать, поблагодарить, вещички свои скромные забрать.

Купец оказался дома – сидел с семьей за столом.

– Никита! Здрав будь! Легок на помине, только о тебе вспоминали.

– Добрым ли словом?

– Да вот думали – не обиделся ли? Уж десять ден, как не показываешься.

– Простить прошу, зла не держу. Больной попался сложный, пригляда требовал.

– Ты про князя?

– Знаете уже?

– Весь город знает.

– Долг я принес. Спасибо, что помогли на первых порах. – Никита выложил на стол серебряный рубль, полученный от князя.

– Так ведь много возвращаешь, я вдвое меньше давал.

– Считай – проценты набежали. Уезжаю я с князем в Москву, личным лекарем буду.

– О! Это почет и уважение! Не каждый в княжескую свиту угодит. Видно, понравился ты князю.

– Ему видней. Завтра отплываем, вещи свои забрать хочу.

– Все в целости, в комнату твою не заходили.

– Я не сомневался.

Никита быстро собрал скромные пожитки в узел. Запасная рубаха, купленная уже здесь, и джинсы, футболка и ветровка – из прежней, а может, правильней – из будущей жизни? Обнял Куприяна. Тяжко пришлось бы ему без его поддержки.

– Будешь во Владимире – заходи по-простому, – сказал Куприян.

– И ты, когда в Москве будешь. Где жить буду – не знаю, так дом князя Елагина наверняка знают.

– За приглашение – спасибо!

На том они и простились. Купец оказался мужиком хорошим.

На другой день после завтрака боярин Михаил подогнал подводу, уложил на дно оба пуховых матраса с кроватей. Князю помогли взобраться на подводу. Михаил сам лошадь под уздцы вел, чтобы неспешно было да чтобы выбоины объезжать.

Никита шел рядом с подводой. Узелок с вещами и кожаный мешок с инструментами в ногах у князя лежали.

На лодью князь сам по трапу взошел. На корме уже стоял широкий топчан – туда же матрас положили. Над топчаном навес из парусины для защиты от солнца и дождя.

Судовая команда сразу забегала. На веслах отошли от причала, паруса подняли.

На корабле хорошо: ход плавный, не трясет. Воздух свежий, вокруг поля да леса – благодать. Вроде и плыть не так далеко, две сотни верст, только ведь кораблик без мотора. Где под парусом, а большую часть пути – на веслах. К тому же в обед останавливаться приходилось, князю похлебку варить. А ведь на костре это дело долгое.

На одной из таких остановок Никита увидел у одного из матросов игральные карты.

– Дай посмотрю.

– Бери, барин, только вернуть не забудь.

– Куда же я с корабля денусь?

В карты, как в азартную игру, Никита играть не любил, редко, за компанию – на даче у сослуживцев, шашлыка дожидаясь. А вот бабушка его на картах гадала и его научила.